— Моя догадка оказалась верна, — продолжил он, со свистом вдыхая воздух.
Его запах казался ему знакомым. Он не чувствовал его уже многие годы, с тех самых пор, как покинул Землю. Словно только что прошел дождь, наполнив пространство запахом мокрого города, закатанного в бетон.
«Земля…» — произнес он про себя.
— Как я и предполагал, гермоворота реакторной зоны не выполнили свою функцию. Именно из-за этого было допущено радиационное заражение по всему четвертому уровню. Но это была не поломка, и, возможно, даже не случайность, — приступ мокрого кашля сковал его горло, не дав закончить мысль.
Во рту осел неприятный привкус железа. На губах чувствовалась кровь. Мрачный штрек раскололся надвое, уходя одним концом вверх по наклонному стволу шахты к третьему уровню. Дыхание больше не справлялось со стремительным бегством. Прыжки вверх становились невыносимы. Мышцы горели огнем, как и мысли, прожигая скафандр изнутри. Имел ли он моральное право говорить о том, что хотел сказать для записи в журнал? Имел ли он право делать скоропалительные выводы, способные привести к еще большей трагедии? Возможно, тяжелый приступ кашля уберег его от глупой ошибки. Даже если он не выживет, его запись будут изучать. На ее основе будут приниматься глобальные решения, которые могут изменить жизнь всей колонии. Но что, если он не скажет? Ядерный взрыв должен был уничтожить все улики, словно все, что здесь произошло, было чудовищной случайностью.
— Нет, ‒ выдохнул Джейдер, захлебываясь в новом приступе кашля. — Все произошедшее не похоже на случайность. До последнего момента я был склонен полагать, что причиной сбоя в работе систем шахты служила чужеродная плесень. Плесень могла привести к нарушениям в работе главного компьютера, а затем и реактора. После взрыва последнего заражение обрело повсеместный характер. Так или иначе ее разрушительное влияние не является осмысленным и тем более намеренным. Чем бы ни была эта дрянь, это всего лишь жалкая плесень или колонии еще какого-нибудь безмозглого дерьма. Но то, что я нашел в проеме створа гермоворот заставляет задуматься об истинных первопричинах. Гермоворота не смогли изолировать реакторную зону лишь по одной причине. Им намеренно помешали сделать это. В проеме гермоворот был обнаружен дроид, чей корпус не дал створу закрыться. Этот дроид со старого разведывательного зонда Kinoe-87 земного производства. Каким образом он оказался в самых недрах четвертого уровня? Является ли он причиной случившейся трагедии? Черт его знает, мать вашу, но все это мало походит на случайность.
В голове царил полный хаос. Мысли сбивались в комки, путались и вновь разлетались прочь, ускользая в самый последний момент. Все тело продолжало гореть огнем. Только теперь Джейдер понял, что этот жар не был следствием его бегства. Вся кожа каждым сантиметром его тела пылала, словно на нее вылили чан с горячим маслом.
— Радиация… — просипел он, осознавая первопричину омерзительных симптомов.
Его взгляд пробежался по показателям дозиметра: «900 мЗв/час».
На границе третьего уровня степень заражения была существенно ниже. Однако доза радиации, которую он получил на момент бегства из эпицентра заражения, не могла пройти бесследно для его организма. Сдавленная в висках голова совершенно отказывалась работать. Он поймал себя на мысли, что не знает, куда бежит. Схематическая проекция карты, горящая в углу визора, стала бесполезной. Он не мог ее разобрать.
— Наверх, нужно выбираться наверх, ‒ твердил он себе мантру, способную указать путь.
Новый приступ кашля окропил стекло скафандра мелкими каплями крови.
Яркий диск прожектора постепенно выжигал глаза. Сохранять зрение в фокусе становилось все сложнее. Луч бежал по стенам штрека, выхватывая из темноты все новые заросли отвратительной плесени.
— Что же это за дерьмо?! Откуда оно вообще взялось?
Внезапно блуждающие в голове мысли сошлись в единой точке.
— Что, если появление плесени — это не случайность? «Бактерии-экстремофилы в глубинах Ганимеда не прижились», — так говорили биологи с Земли, сворачивая свои исследования. А если все-таки прижились? Сокрытый факт, спрятанный от глаз колонии. Укрытый от ее внимания с целью выпустить зло на свободу в момент необходимого давления. Плесень как инструмент. С ее помощью можно вывести из строя весь добывающий комплекс.
Нарастающий кожный зуд внезапно сменился простреливающей ноги судорогой. Не удержав равновесие, Джейдер грузно повалился на грунт, подняв вверх столб ледяной пыли. Боль прорезала ногу, словно острый нож. Он стиснул зубы что есть мочи, чтобы стерпеть ее гнет. Прерывистое дыхание рвало гортань, словно в ее чреве скрывались тысячи острых как бритва кристаллов. Джейдер попытался подняться на ноги. Лишь теперь он заметил, как плотно покрывала его скафандр проклятая плесень. Она была на перчатках, она была везде. Тело отказывалось слушаться.
— Включить сервоприводы, — выдохнул он, с трудом поднимаясь на ноги. — Кислорода итак слишком мало, но плевать. Какая уже, к черту, разница. Без них мне все равно никуда не выбраться.
Наклонный ствол шахты был усеян остовами разорванных в клочья роботов. Грозные блики вспыхивали по ходу движения, обтекая огнем металлические корпуса уничтоженных машин. Но страх больше не имел прежней власти. Он был полностью вытеснен из головы ясным пониманием неизбежной гибели. Отвратительные симптомы кромсали тело. К боли по всему телу добавились нарастающие с каждой минутой приступы тошноты. Стараясь их игнорировать, Джейдер попробовал вновь переключиться на запись. Но мысли в голове окончательно потеряли способность выстраиваться в общую логическую цепочку. Он помнил, что хотел сказать что-то важное. Запись журнала все еще продолжалась, но мыслительный процесс окончательно нарушился. Головная боль сдавила виски с новой силой, заставив замедлить слепые прыжки вперед. Джейдер споткнулся о какую-то деталь и упал. Вероятно, это был оторванный манипулятор одного из роботов или глыба льда. Все тело изнывало от ужасной усталости и тремора нижних конечностей. Даже включенные сервоприводы не могли сгладить их слабость, постоянно переходящую в судороги. Он пытался ползти вперед, вдоль обезображенных остовов уничтоженных машин. Мерзлый грунт стал единственной картиной, которую можно было наблюдать в таком положении скафандра. Ледяная осыпь забивалась между пальцами перчаток, то и дело расплываясь в глазах единым ярким пятном. Очередное движение смазало отчетливый отпечаток массивной подошвы. Тонкий слой осыпи сохранял в себе историю событий, произошедших здесь некоторое время назад.
— Мои следы… — прохрипел Джейдер, воспользовавшись редким моментом просветления рассудка.
Вереница широких прыжков уходила вперед, скрываясь за границей обзорности шлема. Сотни обломков добывающих роботов усеивали волнистую поверхность ледяного штрека. Но десятки роботов были еще живы. Быть может, один из них уже настигал Джейдера, пользуясь его временной слабостью. Узнать об этом можно было лишь по вибрации грунта от тяжелой поступи грунтозацепов. Обернуться в скафандре было невозможно. Восприятие тут же сыграло с ним злую шутку. Ощущение преследования усиливалось.
— Не думай об этом. Ползи, черт бы тебя взял! — прохрипел Джейдер, обращаясь к самому себе.
Угнетающая картина, которую он наблюдал, изредка казалась ему чем-то знакомой. Где-то он уже видел эти искаженные боем остовы машин. Внезапный приступ тошноты разрушил все попытки сориентироваться в пространстве. Привкус крови. Кровь ощущалась все более явно, сопровождаясь тупой нарастающей болью. Сознание окончательно потеряло ясность. Рвотные массы обожгли гортань и выплеснулись во внутреннее пространство шлема. Новые предупреждения на визоре уже не были способны привлечь к себе внимание. Ничто не было способно. Сознание увядало с каждой секундой. Новый поток рвоты буквально вырвал из тела остатки жизненных сил. Борьба за жизнь перешла границу, которую он мог осилить. Его скафандр остался лежать в осыпи ледяной породы в окружении погибших добывающих машин.
