Он мог честно согласиться с такой иронией. Даже когда вынужден был идти неприятным путем.
– Что ж, доктор, у вас, несомненно, есть график раскрытия того, что вам известно. Сегодня я не стану вас торопить, но вскоре вы обо мне определенно услышите снова.
Как только мы получим возможность проконсультироваться, проанализировать эту запись, выделить скрытое значение ваших слов и проверить все ваши поры в поисках тайного слабого места.
– И все равно, – Хэмиш наклонил голову, услышав сигнал Ригглза, – большая пресс-конференция в Вашингтоне и Гаване относительно этого космического объекта вот-вот начнется. Заказать еды, выпивки и хорошую картинку, чтобы смотреть прямо отсюда? Кто знает? Может измениться вся планетарная ситуация. Так что наш конфликт покажется пустяком.
Конечно, Бетсби согласился остаться. Даже те, кому известно об обаянии знаменитостей, редко могут ему сопротивляться. Отсюда удвоение кисло-сладкой иронии. Хэмиш рад был разделить предстоящий исторический момент с родственной душой… этакое чувство вины за жестокость судьбы.
Особенно если судьба вынуждает его защищать тех, кого он презирает, – уничтожая тех, кто ему нравится.
ЭНТРОПИЯ«Геоинженерия» – один из старейших видов деятельности человека: изменение некоторых особенностей планеты Земля. Всегда чем-нибудь недовольные, наши предки стремились изменить свое окружение. Хижины и очаги прогнали зимний холод. На смену лесу пришли сады. Ирригация позволила некоторым районам расцвести, а затем засолила их и превратила в пустыню. Дамбы преобразовывали водоносные слои, меняя давление, вызванное тяжестью пород, на сейсмических разломах. Добывая горючее и руду, мы изменили горы и сам воздух, которым дышим.
По некоторым расчетам, мы превратили несколько сотен кубических километров ископаемого горючего в два кубических километра человеческих существ. Возможно, это и есть величайший геоинженерный подвиг. А потом наука помогла нам сделать нечто еще более уникальное. Наделенные способностью наблюдать, мы начали задавать вопросы, которые позволяют себе задавать только встревоженные молодые боги.
Можем ли мы что-то с этим сделать? Исправить ошибки? Изменить положение к лучшему?
Геоинженерия перестала быть делом случая и стала материалом теории и эксперимента, споров и политики.
Предположим, мы закачаем в глубокие соленосные слои огромные количества CO2. Это может ненадолго задержать глобальное потепление. А если газ вырвется обратно? Вспомните катастрофу на озере Ниос. Но даже если газ останется внутри, это ведь место, где полмиллиарда лет назад, когда атмосфера изменилась с появлением кислорода, укрылись археи. Как будут реагировать археи на неожиданный приток CO2, из которого они производят метан и сероводород? А если эти газы выйдут на поверхность…
Другие предлагают воздвигнуть над Землей огромный навес, который приглушит солнечный свет. Или распылить в атмосфере аэрозоли, тем самым увеличив ее отражательную способность, и охладить планету. Некоторые опасаются самопроизвольных колебаний, которые выйдут из-под контроля. Третьи напоминают, что именно сероводород мог послужить причиной Пермской катастрофы – величайшей потери жизней, какую только знала Земля.
Даже наиболее экологичные идеи подвергаются критике. Распространение удобрений в самых «пустынных» районах океана, казалось бы, может принести только пользу: расширится пищевая цепочка, увеличится лов рыбы и в то же время будет всасываться атмосферный углерод. Но первые эксперименты с порошком железа породили проблемы. А что, если использовать приливную энергию, чтобы менять океанское дно в точности как природные течения?
Предположим, какое-то природопреобразующее воздействие даст результаты! Можем ли мы считать себя достаточно разумными, чтобы управлять целой планетой? Новые пуритане уверяют, что лучший курс – прежде всего «не навреди». Но сможем ли мы строгими ограничениями затормозить рост населения? Разве не найдется роли для той нашей черты, что вывела нас из пещер? Духу амбиций и честолюбия!
«Рог изобилия Пандоры»Уже почти стемнело, когда с запада, оставив за собой заходящее солнце, он приблизился к своему участку.
Конечно, сейчас отлив, главные ворота открыты – и Пэнь Сянбин чувствовал себя глупо. Теперь, задним числом, его страх казался преувеличенным. Я мог бы продать те дешевые камни, купить у стойки рыбника пива и уже вернулся бы домой поужинать, отдать Мейлин горсть мелочи.
Вскоре он увидел знакомые очертания – провисшую северную стену… метлоновые столбы и сетку… солнечную дистилляционную установку… и место, где он начал готовиться к сооружению на втором этаже двух жилых комнат. Он даже уловил запах вьетнамского соуса нук мам, который Мейлин добавляла в половину своих блюд. Все выглядело нормально. Тем не менее он обошел полуразрушенную виллу, проверяя, нет ли следов вторжения. Масла в воде. Отпечатков на влажном песке. Ничего не видно.
Значит, день потрачен зря. Безумное, утомительное приключение, которого я вполне мог избежать. Потерянные камни…
…впрочем, там, откуда они, есть еще.
У него в голове уже начал складываться план. У контрабандиста Цуан Лу большие связи. Может быть, не раскрывая многого, удастся через Лу договориться о встрече в таком месте и в такое время, что подстроить Бину ловушку будет затруднительно. Может, соберется сразу несколько покупателей. Как это выразился один из древних мудрецов? Чтобы тебя не растоптал слон, собери много слонов, пусть отталкивают друг друга.
Ну, может, никакой мудрец этого не говорил, но должен был бы сказать. Конечно, Бин не станет связываться с важными господами из правительства, с богачами, с крупными купцами. Ему нужно сделать так, чтобы они умаляли силу друг друга! Пусть торгуются за то, чем он владеет. Открыто, чтобы никто не мог получить преимущество, заставив его замолчать.
Прежде всего нужно найти хороший тайник для камня. Потом рассказать все, что нужно, Лу.
Чтобы выбраться из воды, потребовалось огромное усилие. Бин одеревенел от усталости. Уже не ощущая голода и упадка сил, он прошел от входа к лестнице, пересек крышу и, наконец, вошел в свой дом. Материя хлопала в знакомом ритме, изнутри сочились приветственные запахи, от которых закружилась голова.
Пригнувшись, чтобы войти под полог, Бин заморгал в тусклом свете.
– Ты не поверишь, какой у меня был день! Жаришь креветок, которых я поймал утром? Рад, что ты выбрала…
