– Не убивай! – настойчиво за его спиной повторила Кристина.
– Хорошо, – объявил Руслан, не оборачиваясь. – Но отпустить ее я тоже не могу. Она пойдет с нами, и ты за нее отвечаешь. Если она попытается что-то выкинуть или бежать, то я ее убью – сразу и без всякого сожаления, – а потом, сделав шаг вперед, наклонился и заглянул в лицо Рафе. – Поняла?
Та кивнула.
– Тогда вставай. Нечего рассиживаться!
Дрожа всем телом, девушка начала подниматься, но ноги ее не слушались.
– Поддержи ее тенями, – бросил Кристине Руслан. – Я вперед. И поспешите. Сейчас сюда набежит охрана…
Однако, несмотря на опасения Руслана, до воздушного шлюза они добрались без приключений. И всю дорогу Руслан думал о том, что сказать мутам и другим каторжникам, какие слова использовать, чтобы они поняли его и пошли за ним. И еще он думал о смерти. О том, с какой легкостью стал относиться к жизням других людей. А ведь каждый из них прошел путь, измеряемый годами, имел свои мысли, свои чувства, свое мировоззрение, даже если они были подонками и насильниками, работавшими на госкорпорацию…
Но добравшись до шлюза, ему пришлось решать совершенно иную проблему. Рафа. Зачем Кристина потащила ее с собой?
Перед ними лежало несколько уровней, заполненных воздухом Марса. Обычные люди могли дышать там только с помощью кислородных масок. Руслану с Кристиной маски не требовались, но Рафа…
Сначала он хотел оставить ее, заперев в одном из соседних помещений, но Красотка подсказала подходящее решение:
– Если уж девочка так вцепилась в эту… Нам все равно понадобятся люди. Пусть «паук» Кристины займется ею.
– Что ты предлагаешь? – не понял Руслан.
– Организм Кристины перестроен. Она может дышать в марсианской атмосфере. Ей «паук» пока не нужен. Пусть она передаст его этой девушке. Двадцать минут, и мы сможем продолжить…
– За двадцать минут охрана станции может очухаться и… А впрочем, скорее всего, они и сейчас в полной боевой готовности. Только что произошел бунт, и я не уверен, что они полностью оправились от предыдущих событий.
– Да. Своим вторжением вы снова подняли волну беспокойства.
Руслан тяжело вздохнул:
– А как же Владыки?.. Время?
– Оставьте девушку.
Руслан посмотрел на Кристину и лаборантку, которые стояли, взявшись за руки.
– Ладно, тормознем.
– Если честно, то я думала, что ты примешь иное решение…
Руслан шагнул в сторону Кристины, но заговорил, глядя не на девочку, а на ее спутницу:
– Тут где-нибудь есть помещение, желательно темное, где мы могли бы отсидеться с полчаса.
– Ты делаешь ошибку.
– Сама подсказала мне этот ход.
– Не хотела обманывать тебя, но надеялась, что в итоге ты примешь правильное решение.
– Здесь есть подсобка, – Рафа указала рукой на дверь возле шлюза.
Подсобка оказалась небольшой комнатушкой, где были сложены кисти, краски, распылители и прочие вещи, необходимые для мелкого косметического ремонта коридоров и помещений базы.
– Давайте туда. Спрячьтесь хорошенько, а я прикрою вас тенями.
– Зачем? – удивилась Кристина. – Мы же собирались…
– Так и поступим. Но пока переждем.
– Но эти ящеры…
– Переждем, – зловещим голосом заявил Руслан, стараясь говорить так, чтобы у девочки больше не возникло ни вопросов, ни возражений. – А твой Друг пусть пока перестроит твою подругу. Через полчаса все должно быть готово, она сумеет дышать марсианским воздухом… – И подумав, добавил: – И станет невосприимчивой к внешнему холоду.
Рафа, округлив глаза, уставилась на Руслана.
– Я не понимаю…
– А тебе и не надо ничего понимать. Все, затихни там, в углу.
Руслан удар ил тенью по лампам. Свет в помещении замерцал и потух, после чего Руслан развернул плащ теней, прикрыв себя и двух девушек.
Теперь предстояло самое сложное – ждать. И тут Рафа взвыла. Руслан резко обернулся и увидел, как выгнулось тело их новой спутницы, а потом… потом лицо ее превратилось в маску боли и страдания. Руслан скривился и отвернулся. Он по себе знал, как это больно, но боль была всего лишь необходимой частью процесса.
Ожидание. Вот, пожалуй, что было хуже всего – хуже любой боли. Правда, в этот раз оно оказалось недолгим. Неожиданно, без всякого предупреждения, двери кладовой распахнулись. На пороге появились двое в форме охранников с оружием наготове. Руслан сжался, сгустил тени над девушками, отлично понимая, что если начнется стрельба, Кристина погибнет. Ее «паук» не сможет ей помочь. И вновь его кольнула странная мысль: почему он так цепляется за эту девчонку? Из-за того, что ее мать умерла у него на руках и он, восстанавливая силы, хлебнул ее крови? Нет, тут дело совсем не в этом. Да и сама девчонка слишком легко поверила ему. В какой-то миг Руслану показалось, что он всего лишь пешка на гигантской шахматной доске и кто-то невидимый – некий бог-гроссмейстер, двигая фигуры самым бесшумным образом, пытается сделать из пешки ферзя.
Тем временем охранники оглядели помещение. Один из них, вытянув руку, пощелкал переключателем.
– Уроды, не могут вовремя лампы поменять.
– Не кипятись, вряд ли они залезли бы в эту подсобку.
– Ради чего они вообще сюда явились?
– Черт его знает? Иваныч с нас три шкуры снимет, если мы этих диверсантов не отыщем. Он еще не отошел от восстания.
– Знаешь, мне начинает казаться, что это какой-то за…
Двери закрылись, отрезав конец фразы, и Руслан облегченно вздохнул. Судя по всему, охранники базы даже не догадывались, с кем имеют дело. Хотя их мифический начальник, скорее всего, догадывался. Ведь прилетел же назад пустой транспорт, посланный за беглецом с Земли…
А потом – словно нахлынуло. Руслан, невзирая на протесты Красотки, опустился на колени и, вытянув руки, прижался лбом к полу.
Во имя Аллаха, Всемилостивого и Милосердного!
Хвала – Аллаху, Господу миров,
Милостивому, Милосердному,
Царю в день суда!
Тебе мы поклоняемся и Тебя просим помочь!
Веди нас по дороге прямой,
По дороге тех, которых Ты облагодетельствовал,
Не тех, которые находятся под гневом и заблудших.
И замолчал, пытаясь ощутить прикосновение Бога. Но Аллах то ли не слышал его, то ли в этот миг отвернулся. А Руслан лежал, прижавшись лбом к холодному металлическому полу, понимая, что жизнь его больше никогда не будет такой, как раньше, никогда…
Вновь перед ним, одна за другой, мелькали картины полустертых воспоминаний детства и отрочества, но что могло сравниться с полетом в ледяном черном небе, вкусом марсианского воздуха, ощущением безумных просторов. Для Руслана и Аллах, и все связанное с ним, осталось где-то там, среди узких, заплесневелых кубалов Земли. Теперь он стал иным человеком, и у него должна быть иная вера. А губы вновь и вновь повторяли Первую Суру, словно это была та единственная соломинка, которая могла вытащить его в реальность, вернуть к повседневной жизни в бетонном чреве мегаполиса, где монотонная работа или грабежи, пьянки и компьютер сливались в единое бесконечное существование. И вера, его Аллах, тот самый Бог, которому он молился с детства, с его таинствами и ритуалами, грехами и постами был частью той жизни. А Руслан стал иным. Теперь перед ним была открыта почти любая планета. Он стал существом Вселенной, поистине небожителем, который, вырвавшись из земной клетки, мог… он мог почти все, как Бог… И от ужаса перед подобным кощунственным сравнением сердце Руслана сжалось…
