- В курсе, в курсе. Но мы, если лили не то - молились, чтобы об этом никто не узнал. А что ты вообще забыла в этом Запорожье?
- Как что? А кто, по-твоему, должен был поставить на двигатель генератор? С какого причиндала, спрашивается, приборы подсвечивать? Фару посадочную что, ацетиленовую ставить?
- Ты бы ещё и винт изменяемого шага попросила!
- А кто сказал, что не просила? Но на это уже моей влиятельности не хватило. Или просто не было производственных мощностей? Да и смеялся Автандилович над самой идеей боевого применения У-2. Тебе, вон, сразу поверили, потому что ты летал со свистом задом наперёд, а я что? Девочка - божий одуванчик. Всего и достоинств, что крестиком вышиваю да на швейной машинке умею. И вообще, вы, мужчины, такие противные!
- Интересно, а кто тебе про "задом наперёд" рассказал?
- Валерий Палыч, конечно. Когда учился у тебя на курсах в Воронеже.
Я всегда млею от этой женщины - она ведь сейчас говорит не только при Журбе - ещё ряд товарищей делает вид, что находится тут по делу. Видимо, вознаграждает себя за семь лет сдержанности. Не ряд вознаграждает - Мусенька.
- Какой Валерий Павлович? - севшим голосом уточняет Журба.
- Чкалов, конечно. От кого он ещё узнает про тактику воздушного боя, если сам никогда не воевал? Только от Шурика!
Не на шутку растаскало мою золотко. Она сейчас явно не в себе.
- А, может, я вам новых самолётов достану. И пилотов из нового пополнения пришлю. Это ж, чай, не истребители! - исключительно неудачно вклинился Журба.
- Что вы себе позволяете, майор! - вот теперь перед нами реально злая Мусенька. А это - стихийное бедствие. Вернее - полная катастрофа. - Вы представляете себе, что значит, в наше время выцарапать тридцать специально подготовленных машин и обучить тридцать экипажей! Да эти девочки весь театр военных действий знают назубок вплоть до последнего колодца. Они с горизонтального полёта вам на фуражку могут нагадить не хуже голубя. А бомбы? Где мои бомбы? Где, я спрашиваю, мои бомбы! - в этот момент я понимаю, что жизнь Журбы в серьёзной опасности, и встаю между супругой и её жертвой.
То, что она разговаривает со старшим по званию, её не остановит. Размажет по стенке - я её знаю.
- Шурик! - меня тут же ласково трогают за плечо. - Ты ведь дашь мне четверку слетать в штаб. Нужно пожаловаться товарищу Мичугину.
- Не дам. День на дворе, а небо мы так и не очистили. Лети на мошке вместе с Бю - она прикроет, если что.
- А меня не подкинете? - спохватывается Журба.
- Боливар двоих не вывезет, - отвечает Мусенька, снимая руку с кобуры - а дело, действительно было серьёзным.
На летное поле садится в полном составе эскадрилья Ахтямова - с моих плеч словно снимают непосильную ношу.
***
Полк стремительно обрастает мышцами - возвращение самолётов вместе с лётчиками происходит быстро - заполняются ранее подготовленные стоянки, оживлённее становится в столовой, энергичней шевелятся техники. Пока проходит этот радостный процесс, опишу структуру своей части - она нехарактерна для авиаполков этого времени.
Организационно полк состоит из трех боевых эскадрилий по восемь машин в двух звеньях по две пары. Это двадцать четыре самолета, ещё две пары - командирская, то есть моя, и штурманская, она же разведывательная. Своеобразный резерв или авангард полка при перебазировании, в зависимости от обстоятельств. Эти двадцать восемь самолётов непосредственно предназначены для боевого использования
Последняя отдельная пара летает на УТИ-17С - спарках. Лучший вариант с мотором М-105 мне не достался - в моих стоят менее мощные М-103, но увезти в курсантской кабине двоих или четыре сотни килограммов груза можно. Зачем они? Вывезти пилота, севшего на вынужденную, прорваться за топливом или боеприпасами, срочно доставить запчасти - и это в условиях активного противодействия противника. Война ведь состоит из череды непредвиденных случаев. Летают на этих машинах мой заместитель и снабженец. Не обязательно всегда парой, Машины эти вооружены двумя ШКАСами и двадцатитрёхмиллиметровой пушкой. Могут нести шесть реактивных снарядов или столько же двадцатикилограммовых бомб под крыльями, что крайне полезно в отдельных случаях. Участие в боевой работе для этих самолётов тоже не исключено. Словом, эта пара предназначена на непредвиденный случай, на срочную надобность, которых так много случается на войне. В нормальной обстановке их место - под чехлом.
Четвёртая эскадрилья безоружна - три транспортника ДС-3, посыльно-пассажирский Мо-4, бывший САМ-10 и связной У-2.
А вот в Мусенькином полку на транспортниках сверху установлены турельные ШКАСы с круговым обстрелом. Ну, так у неё вообще был канал добычи этих пулемётов, а у меня только синхронные варианты - не все мои запросы нашли понимание у руководства.
Тем не менее, всё это богатство возвращалось в течение дня. Четвёртого дня войны. Долго они не засиживались - звено за звеном уходило к Пруту прикрывать то бомбардировщики, то штурмовики. Мне было не до полётов - хлопот заметно прибавилось. Замкомполка прибыл только в сумерках на УТИ-17С, конвоируя тихоходный транспортник, доставивший нашу полуторку.
У ночников дела с восстановлением численности шли медленней, но тоже не прекращались. Этой ночью они даже летали на свободную охоту - топили плавсредства на Пруте десятикиллограмовками. Если кто не знает - это семидесятишестимиллиметровый осколочный снаряд с приваренным стабилизатором и взрывателем именно для бомб. Девчата брали их по десять штук и сами находили цели или на реке, или на правом, румынском берегу. А нечего курить, или костры разводить! Впрочем, некоторые израсходовали не всё - так и садились с частью бомб, когда заканчивалось горючее. Доложили о начале возведения моста в другом месте и отметили прибытие к нему восьмидесятивосьмимиллиметровых зениток. Видимо немцы всерьёз озаботились переброской войск для удара на Бельцы и сами взялись за организацию обороны переправы.
Глава 36. Новое направление
Утром я направил штурмана с ведомым на разведку - наши фотографии командованию понравились, и оно заказало ещё. Два звена ушли поискать добычи к известным нам аэродромам на той стороне, а остальные ждали приказа на сопровождение бомбардировщиков или штурмовиков. Вместо приказов прилетел Мичугин - начальник авиации армии. Хотя, поговаривают - ему пока подчиняется авиация всего фронта. На фронт поставили, судя по слухам, Тюленева, но он где-то далеко и пока не полностью взял управление в свои руки.
- Мне доложили, что ты самого генерала Чкалова пилотированию обучал? - Федор Георгиевич только что выскочил, как ошпаренный, из палатки, где после всенощного бдения отдыхают девушки-штурманы. Визгу было...
