- Позвольте, позвольте, - перебил Ланин. - При чем тут Калашник? Я решительно не понимаю.
- А я вот не понимаю, как вы могли забыть наши обещания оказать помощь его экспериментальному цеху.
Ланин удивленно поднял брови.
- Вот в чем дело! Вы имеете в виду метод, о котором рассказали Громову?
Ольга немного смутилась.
- дa.
- Заселять нашей культурой бассейн Сайда-губы?
- Да.
- С какой же целью?
- По моим наблюдениям, в среде, обитаемой золотоносными водорослями, золото изменяет свое состояние.
- Ну и что же?
- Оно выпадает в осадок неизмеримо быстрее.
- Так. А почему это происходит?
- Очевидно, водоросли выделяют какие-то ферменты, ускоряющие этот процесс.
- Это ваша рабочая гипотеза? - в голосе Ланина прозвучало недоверие.
- Это результат экспериментального исследования, - ответила Ольга обидчиво.
- Вот как?!
- Напрасно смеетесь. Опыты дали точный результат. Я производила анализы воды из аквариумов, где развивается культура. Потребление энергии для выпадения золота из раствора уменьшается больше чем в сто раз.
Ланин поскреб свою дремучую бороду.
- Любопытно! Ну, что ж, молодец. Вы меня извините, но я никак не думал, что вы...
- Что я способна к самостоятельной мыс-ли? - насмешливо спросила Ольга.
- Нет. Что вы можете так конспиративно работать...
- Я не была уверена в успехе. А теперь результат не вызывает сомнений. Вот и все.
- Как же вы представляете себе осуществление вашего метода?
- Если нам удастся перевести культуру в Сайда-губу, то, во-первых, эти водоросли будут сами накапливать золото - уже не в лабораторных, а в промышленных масштабах... А, во вторых, они будут обогащать своими ферментами воду, из которой добывается золото в экспериментальном цехе. Неужели вас не увлекает такая перспектива, Иван Иванович?
- Легко сказать - перевести культуру,-проворчал Ланин. - А как это сделать?
- Ну, Иван Иванович, голубчик, вы же знаток водорослей, экспериментатор, опытный специалист, неужели вас кто-то должен учить? Конечно, это сделаете вы... - Ольга запнулась, - если разрешит Евгений Николаевич.
- То-то и оно. Профессор уже сделал одну попытку помочь Калашнику. И, насколько я понимаю, это не привело к улучшению их отношений... Хотя... В общем, все ясно. Попробовать стоит. Ведь рано или поздно мы будем разводить эти растения в естественных бассейнах для промышленного использования? Зачем же откладывать? Сегодня же телеграфирую Евгению Николаевичу.
... Весь день лихорадочное возбуждение мешало Ольге работать. Она механически включала и выключала приборы, делала отсчеты, производила вычисления. Но мысли ее были далеко.
Наступал решающий этап. Она ощущала гордость от сознания того, что на этом этапе будут иметь какое-то значение и ее работы, ее мысли, ее напряженный труд. Она в сотый раз до мельчайших деталей восстанавливала в памяти свои последние исследования. Ошибки быть не могло. В лабораторных условиях вода, насыщенная ферментами, отдавала золото почти без сопротивления.
Опыты были повторены много раз и все с тем же результатом.
После посещения Громовым биологической станции Ольга побывала у него в райкоме. Громов сказал Ольге: "Действуйте, мы вас поддержим". Она спросила: "А если не получится?". Он ответил: "Наука без риска - какая же это наука?" Разговор с Громовым произвел на Ольгу большое впечатление. У нее в жизни уже бывали трудные минуты, когда путь впереди затуманивался, а назад идти не позволяло самолюбие. Но впервые она почувствовала в такой момент твердую руку партии, уверенно выводящую ее на дорогу.
Подобно миллионам других советских людей, она ощущала в своем труде могучую и радостную силу общего дела. Это дело носило величественное и ясное имя: коммунизм. Этим делом руководила партия. Ольга понимала, что руководство партии не только в объединении усилий миллионов в единое целое, но и в правильном использовании усилий каждого из этих миллионов. И все же это ее представление было в значительной степени общим, отвлеченным, пока она на себе самой не почувствовала его конкретное содержание.
"Поймите, что сейчас главное - не поддаваться влиянию буржуазной идеологии, в какую бы личину оно ни рядилось", - говорил ей Громов. Она смотрела на него не мигая.
"Мы не против взаимной критики, - говорил он, - мы не против научных споров. Критика - одна из движущих сил нашего развития. Но когда из критики и теоретических разногласий вырастают преграды для претворения теории в практику, тогда ясно, что наши споры и разногласия могут быть использованы для укрепления враждебной нам идеологии. Критика должна не разоружать, а вооружать практику. А до сих пор, нападая друг на друга, вы только мешали друг другу перейти от теории к практике".
Она ушла из райкома окрыленная. Опыты были поставлены и через неделю закончены.
И ей приятно было услышать по телефону одобрение Громова.
- Значит, продолжать? - спросила она.
- Обязательно.
- Может быть, вызвать Евгения Николаевича?
- Зачем? Надо полагать, что на Черном море у него не менее важные дела. Продолжайте работать.
Ускорение осаждения золота под влиянием ферментов не вызывало сомнений в экспериментальных условиях. Но от этого теоретического вывода до его претворения в практику Ольга представляла себе огромное расстояние-месяцы, годы. Однако Громов посоветовал немедленно приступить к реализации ее открытия. Мысль о заселении золотоносной водорослью бассейна Сайда-губы принадлежала ему.
- Но таким образом культура всегда будет под угрозой похищения, робко возразила Ольга.
Громов рассмеялся.
- Ну, об этом не беспокойтесь. И не такие объекты у нас под охраной.
Оставалось немедленно приступить к осуществлению плана. Задержка была только за разрешением Смолина.
... Ольга плохо спала эту ночь. Она часто просыпалась. Время текло убийственно медленно. Светящиеся стрелки показывали час, два, три. Ольга думала о Петрове. От него не было никаких известий, и самолюбие не позволяло ей написать третье письмо: два письма остались без ответа. Какое-то гнетущее беспокойство грызло ее. Только яа рассвете она задремала, как ей показалось, совсем ненадолго. Ее разбудил стук и голос Ланина. Она вскочила с постели, подбежала к дверям. В щель просунулась полоска бумаги.
- Держите, - сказал Ланин из-за двери.
Это была телеграмма. Ольга развернула ее, взглянула на подпись: "Смолин". В тексте было всего три слова.
"Разрешаю желаю успеха".
Глава 38
У СКАЛ КАРАДАГА
Лодка под мерный рокот мотора медленно двигалась вдоль берега. Смолин взял направление в грот. Когда над лодкой нависли черные своды, он выключил мотор. Лодка тихо вошла в полумрак.
