Мысли мешали работать. «Вот бы найти ненужное, но энергоемкое устройство, перекрыть его отключением оставшиеся две десятых процента!
Ага. Размечталась. По слухам, лишь в неизведанных, смертельно опасных недрах станции отчаянные охотники за ресурсами иногда получали мгновенное право на свободу, но одна беда, жили они после этого недолго. Умирали от полученной дозы радиации».
Мишель, при всей импульсивности, понимала разницу между оправданным риском и безрассудством.
Она аккуратно поставила на место снятую панель, прикрепила к ней устройство дистанционной передачи сигнала. В момент декомпрессии, когда отключатся генераторы защитного поля и воздух из каюты вырвется через пробоины, лучше находиться подальше.
– Все готово, ухожу, – сообщила она Хорсу.
– Отлично, – одобрительно проворчал морф. Отключение защиты даст ощутимую прибавку к энергоресурсу. Между ц’остами шла постоянная борьба, совсем не похожая на соревнование. Мишель знала: каждый эрг, поступивший в распоряжение Хорса, повышает его статус среди существ, правящих станцией.
Прежде чем покинуть отсек, Мишель окинула помещение прощальным пристальным взглядом.
Через пару минут множество предметов, парящих в невесомости, вышвырнет в космос, а вместе с ними исчезнет память о загадочном существе, которое жило тут давным-давно.
«Надо уходить», – она оттолкнула грустные, тревожные мысли.
* * *
Темный коридор уводил во мрак.
Однажды Хорс показал Мишель виртуальную модель станции. Размеры конструкции поражали воображение. Десятки сфер, нанизанных на основной стержень, образовывали исполинское космическое сооружение, масштабы которого просто не укладывались в голове. По периметру каждой сферы располагались каплевидные «лепестки». На модели не отображались повреждения, станция медленно вращалась вокруг оси, космические корабли на ее фоне казались крошечными, размером с песчинку! Они появлялись из мрака космоса, сближались, причаливали к длинным штангам, каплеобразные лепестки светились изнутри. Модель была похожа на волшебные, но увы, – нереальные детские воспоминания, которые теперь казались снами.
– Мы находимся тут. – Удлинившийся палец морфа очертил одну из сфер.
– А кто живет в других модулях? – затаив дыхание, спросила Мишель.
– Остальные сферы необитаемы.
– Неужели? – не поверила она.
– Получишь свободу – сходи убедись, – криво усмехнулся Хорс.
Все же ц’осты злые, надменные существа!
Воспоминания промелькнули и исчезли. Она поравнялась с системой ручного управления аварийной переборкой. Тоннель нужно перекрыть, прежде чем будет подан сигнал к декомпрессии. Неизвестно, выдержит ли дверь каюты?
Она взялась за штурвал, но при отключенных генераторах искусственной гравитации провернуть привод древнего механизма оказалось не так-то просто. Проблема знакомая. Нужно найти какой-то рычаг и закрепиться, иначе переборку не сдвинуть.
Мишель оставила тщетные попытки, развернулась, проплыла дальше по коридору, но ничего подходящего в качестве рычага не заметила, зато ее внимание привлекло неяркое свечение, исходящее из соседней секции.
«Еще одна пробоина? Если так, то мне сегодня везет!»
Свечение растекалось изломанными трещинами. Обшивка станции лопнула, встроенные в броню генераторы работали на полную мощность.
Ее сердце забилось учащенно. Чем дальше она продвигалась по коридору, тем явственнее становились деформации.
«Ну, ничего себе!» – Она машинально ухватилась за связку провисших кабелей. Впереди зияла огромная пробоина, сквозь мерцание защитного поля был виден шар планеты, его окружала звездная бездна, – у Мишель даже дыхание перехватило от неожиданности.
Постепенно зрение свыклось с уровнем освещенности, и взгляд стал различать контуры отдельных предметов.
Защитное поле способно удержать минимальное давление воздуха, но через него проходят крупные твердые объекты – это она знала по личному опыту. Большие пробоины в обшивке всегда представляют опасность. Нужно соблюдать особую осторожность, ведь ее экипировка негерметична, не предназначена для условий вакуума, царящего за энергетической преградой.
Есть и иные опасности, связанные с зонами тотального разрушения обшивки. Отключение защитного поля в наиболее пострадавших секторах способно вызвать непредсказуемые последствия. Однажды Хорс уже пожадничал, заставив ее деактивировать защиту огромной пробоины. Мишель в ту пору совершала первые самостоятельные вылазки и беспрекословно подчинялась приказам морфа, едва не заплатив жизнью за неопытность и слепое повиновение.
Тот случай навсегда отпечатался в памяти.
Теперь она знала, что не только внешняя обшивка станции подверглась разрушениям во время давней битвы. Переборки отсеков второго слоя во многих местах тоже утратили прочность, пронизаны микротрещинами. Принудительная декомпрессия таких участков крайне опасна, а последствия непредсказуемы. Однажды Мишель едва не погибла в цепной реакции катастроф, вызванных отключением поля, и с тех пор, выслушивая требования морфа, принимала собственные решения.
– Хорс?
– Слушаю. Где ты пропадаешь?
– В зоне тотальных разрушений. Это недалеко от каюты.
– Насколько сильны повреждения?
– Пробоина – метров тридцать в диаметре! Добавь сюда трещины, они тянутся примерно на такое же расстояние во все стороны!
– Зафиксировал твой маркер! Эта палуба еще не исследована, ты первая, кто проник туда. Поздравляю.
– С чем? – поинтересовалась Мишель.
– Три десятых процента, – неожиданно сообщил морф. – Мне удалось выделить на схеме энерговод, питающий генераторы. Ты нашла одну из наиболее значительных утечек в нашей части станции! Только не понимаю, почему защита потребляет так много энергии?
– Я еще не осмотрелась.
– Действуй быстрее! Речь идет о твоей свободе!
– Хочешь, чтобы я отключила поле?
– Непременно!
– Нужно подумать. – Мишель опасалась именно такой реакции морфа.
– Не понял? Ты опять будешь оспаривать мои решения?!
– Запросто. Речь на самом деле идет о моей жизни, – рассудительно ответила она. – Наберись терпения.
* * *
Станция Н-болг. Зона тотальных разрушений обшивки
Мишель медленно проплыла в невесомости, осматривая края пробоины.
Ее движения выглядели точными и в то же время непринужденными. Жизнь у морфов постепенно стерла ранние детские воспоминания, они потускнели, их место заняли впечатления напряженных будней.
Мишель многому научилась и в какой-то период даже ощущала себя счастливой. Страх перед морфами остался в прошлом. Большую часть времени она проводила в заброшенных секторах, исследуя палубы, куда не решались проникнуть ни хондийские наемники, ни сами ц’осты.
