Байферс взвесил оружие в руке. Ломик был тяжеловат, однако вполне годился для защиты.
Наконец прозвучали два резких щелчка, и вырезанные круги металлического покрытия взлетели к потолку. Следом из образовавшихся отверстий, словно на пружинах, начали выскакивать солдаты.
Двумя сильными ударами Байферс свалил с ног двух из них, однако ему досталось кованым ботинком, и он отлетел к стене. На какое-то время Эрик отвлек на себя все внимание, и Гэри, подскочив к одному из штурмовиков, ударил его стальной рукой прямо в защитную маску. Эффект был просто ошеломляющим, Гэри даже не предоставлял себе, каким оружием рас-полагает. Атакованный им солдат перелетел через весь трюм и сбил еще двоих бойцов.
Поняв, что опасность представляют двое, штурмующие разделились на два отряда, и вторая половина набросилась на Гэри. Повторить такой удачный удар ему удалось лишь раз, а затем его скрутили, предварительно разбив лицо.
Чуть позже капитулировал и Байферс. Его успехи были значительнее, трое солдат остались лежать на полу, но и отделали его более основательно.
Когда все, включая Мелани и трех пилотов, были выстроены у стены, из пробитой в полу дыры выбрался еще один участник. Это был офицер, он был на голову выше своих солдат.
Остановившись напротив пленников, он указал пальцем на стоявшего первым Байферса:
– Кто ты?
– Эрик Байферс… сэр… Ночной разведчик.
– Кто ты? – повторил свой вопрос офицер, ткнув пальцем в Гэри.
– Герберт Апач, просто солдат. – Гэри пожал плечам, не зная, что еще сказать.
– А ты, прелестница, кто такая? – Офицер поднял защитную маску и посмотрел на Мелани.
– Майор медицинской службы Навински.
– А имя? – на суровом лице офицера появилась белозубая улыбка.
– Мелани.
– Хорошее имя для майора. А меня зовут капитан Хопс, но вы, Мелани, можете называть меня Генри.
Улыбка сошла с лица капитана Хопса, когда он перешел к экипажу.
– Ты командир корабля? – спросил он.
– Так точно, сэр. Меня зовут лейтенант Бозе.
– Кто эти люди, Бозе? – спросил капитан, показывая на стоявших отдельно Байферса, Апача и Мелани.
– Я просто доставлял их.
– Ты просто доставлял двух никчемных солдат и эту томную птичку? И для этого прорывался через оцепление истребителей? Ничего добавить не хочешь?
– Мне нечего добавить, сэр!
– Мне тоже, – сказал капитан Хопс и, подняв пистолет, выстрелил Бозе прямо в лицо. Тело лейтенанта гулко ударилось о стену и повалилось на пол.
Мелани вскрикнула, а стоявший рядом с Бозе пилот закрыл глаза и стал что-то быстро шептать.
– Что это ты делаешь, приятель? – спросил его Хопс.
– Я… я пытаюсь вспомнить, как зовут этих людей… – ответил пилот.
– Что значит пытаюсь? Я тебя только что увидел, и ты уже начинаешь меня раздражать!
– Ми… минуточку, сэр! Минуточку!
По лицу перепуганного пилота текли крупные капли пота, он тяжело дышал, пытаясь заставить работать свою память.
– Ну? – нетерпеливо спросил Хопс, поигрывая пистолетом.
– Да, вот! Этот с разбитой мордой – солдат Фриц Шлезвиг, в госпитале прислуживал. Баба – медсестра Сара Пео, а молодой – он самый главный и опасный, сэр! Его зовут Бруно Литвинов, он майор в службе охраны самого советника Скинхока!
– Вот как? – Капитан Хопс повернулся на каблуках и внимательно посмотрел на Гэри – Это сюрприз, притом очень приятный…
Имперские солдаты сейчас же шагнули к Гэри и крепко схватили его за локти.
– Ничего добавить не хочешь? – повернулся Хопс к пилоту.
– Нет, сэр! – с готовностью ответил тот.
– Ну ладно. – Хопс вздохнул и выстрелил несчастному в грудь. Понаблюдав за последними судорогами убитого, он шагнул к последнему пилоту и с долей участия в голосе спросил:
– Ну что, поможешь нам?
– Чем… смогу, сэр… – ответил побледневший пилот.
– Я понимаю твой страх, но нам нужна информация. Кто эти люди? – Хопс снова указал на троицу пассажиров.
– Я… я… не могу ничего добавить, сэр… Я знаю не больше Бланше…
– Бланше? Ах, ну да. – Хопс тронул ногой тело убитого пилота. – Он больше ничего нам не скажет. И не споет… И не…
– Сэр, Бах и Кубештерн очень слабы. Боюсь, мы должны поторопиться, – решился перебить начальника широкоплечий сержант.
– Ты сбил меня с мысли – это плохо. – Хопс вздохнул. – Но коль скоро нашим товарищам требуется помощь, я тебя прощаю… Забирайте пленных! – скомандовал капитан и, убрав пистолет в кобуру, взглянул на уцелевшего пилота: – А ведь ты полагал, что я тебя пристрелю, правильно?
Пилот молча кивнул – Я и сам так думал, но как-то… не сложилось.
Тяжелая дверь лязгнула замками, зажужжали блокировочные механизмы, и все стихло.
– Здесь есть стулья, – сказала Мелани и присела на холодную металлическую банкетку. Гэри остался стоять, а Байферс стал прохаживаться из угла в угол. В темнице загорелся свет, стало веселее. Гэри подошел к стене и стал читать надписи, оставленные прежними узниками.
«… До казни три дня. Как же хочется жить…» «… А самый страшный здешний палач – Фриндлер. Он ломает кости медленнее остальных. Теперь я калека, но надеюсь, ему воздается…» Надписи не способствовали поднятию настроения. Гэри обратился к Байферсу:
– Что будем делать? Расскажем всю правду?
– Наша правда их не устроит.
– Почему?
– Кто поверит, что мы обычные солдаты, которым повезло и они сумели обмануть Департамент безопасности Конфедерации? На тебя указали как на майора Литвинова, и им приятно думать, что ты и есть приближенный советника Скинхока. Они попытаются завербовать тебя – такой агент бесценен.
– И что мне делать, соглашаться?
– А что тебе остается? Если станешь им рассказывать, как продавал у себя дома цветочные семена, они умрут от хохота.
– Откуда ты все это знаешь, Байферс? – неожиданно спросила Мелани. – Про вербовки эти…
– Я много пожил, док, и много повоевал. Кое-что слышал, другое видел сам. – Эрик, немного помолчав, улыбнулся: – В чем дело, док? Вы меня в чем-то подозреваете?
– В чем тебя подозревать? Разве что в краже оре-хов… – Мелани покачала головой. – Я устала. Я так устала от всего…
– Если Гэри немного покочевряжится, а потом примет их условия, то у нас будет шанс смыться. Тогда все устроится, док. Мне больно смотреть, как вы мучаетесь, – сказал Байферс.
В душе он снова был агентом Джудом, но решил пока не открываться перед имперцами. Да, у него в активе было устранение Ирэн Готье, однако сейчас ему светил выход на советника Скинхока. В любом случае в запасе останется «красное масло» Гэри Апача, а это дорогого стоит. И вот тогда полковничья пенсия и всяческие почести. Это в Конфедерации полковники ходили голодранцами, а в Империи полковники значили немало.
