– Завербоваться на Дальний Восток - на три года.
– И что там делать?
– Рыбу ловить.
– Какую? Вот такую? - Андрей ткнул пальцем в кусок копчёной ставриды, лежавший на металлическом продолговатом блюде полагавшегося к пиву закусочного набора.
– А неважно какую - лишь бы за неё деньги платили. Нормальная работа для молодых здоровых мужиков. Или ты предпочитаешь ждать, пока тебя здесь выкинут на улицу по сокращению штатов?
Андрей не ответил, и Вадим развил свою мысль:
– Я уже узнавал: по подписании договора тебе компенсируют стоимость авиабилета и выплачивают подъёмные в размере двух месячных окладов. А потом садись на пароход - и в море. Кинул невод, вытянул рыбку…
– …золотую, - закончил за него Северцев, помешивая пиво соломкой, облепленной кристалликами соли.
– Любую, Андрюха. Три года отбарабанил, приподнялся, а там видно будет.
– Не, Вадик. Как-то это… У тебя хоть морская специальность есть подходящая, а я-то с какого боку припёка?
– Есть такая должность на рыбаках, - пояснил Костомаров, - матрос-обработчик называется. Берёшь большой шкерочный нож и пластаешь дары моря вдоль и поперёк. Всё очень просто - любая домохозяйка справится. И платят за это, заметь, и неплохо платят.
Северцев задумался, но в это время к их столику подошёл с кружкой в руке плотный синеглазый парень в джинсовой куртке с коротким меховым воротником.
– Ребята, у вас свободно?
– Садись, - Вадим оглядел незнакомца, - гостем будешь. Стакан нальёшь - хозяином станешь.
– Стакан? - парень усмехнулся - странновато усмехнулся, одними уголками губ. - Не похожи вы на алкашей-синюх, которым стакан спозаранку требуется.
– Стакан - это дело такое, - философски заметил Андрей. - Ни академик, ни герой, ни мореплаватель, ни плотник-краснодеревщик его не чурались. Меня Андреем зовут.
– Сергей, - представился синеглазый и быстро ощупал взглядом разномастную толпу, роящуюся между стойкой и столиками. Взгляд у него был насторожённый, словно Сергей чего-то - или кого-то - опасался.
– А я Вадим, - завершил процедуру знакомства Костомаров. - Вот думу думаем, куда пойти, куда податься.
– В смысле? - Сергей перевёл взгляд на приятелей. - Кого найти, и с кем набраться? Это не актуально - дело надо делать.
– Так мы дело и обмозговываем, - чуть обиженно произнёс Северцев. - Мы ведь, как ты абсолютно правильно заметил, не пьянь подзаборная.
– И что намозговали?
– Да вот друг мой Вадька зовёт на Дикий Восток - рыбу ловить для удовлетворения всёвозрастающих потребностей советского народа.
– Нет больше советского, - буркнул Вадим, - а народ рад-радёшенек, если сумеет талоны на мясо отоварить. Ты по специальности кто? - спросил он Сергея.
– Вообще-то химик - химфак универа закончил. А сейчас - на вольных хлебах.
– И как они, хлеба? - с ехидцей поинтересовался Андрей. - Сытные?
– По-разному, - уклончиво ответил их новый знакомый и снова осмотрел зал.
"С горчинкой хлебец твой, парень, - подумал Костомаров, перехватив взгляд Сергея. - Озираешься, как загнанный. Ну-ну…".
Тем не менее, он изложил этому странноватому парню свою идею, и тот неожиданно проявил неподдельный интерес - это было заметно по тем вопросам, которые Сергей задавал Вадиму.
– Сахалин, говоришь? Райский остров - лежит почти что на широте Крыма. Пальмы, море, женщины…
– …в телогрейках, - вставил Андрей. Он откровенно приуныл - вчера они с Вадимом начинали вместе, однако Северцев, судя по всему, нанёс куда более серьёзный урон своему здоровью и теперь никак не мог "придти в меридиан". - Слушайте, джентльмены, пивом душу не обманешь! Вы как хотите, а я сбегаю в лабаз за пузырём - уже дают.
– Возьми, - Сергей протянул ему крупную купюру. - Бери две бутылки - нас трое, а я на халяву хлебать не привык.
– Вот это по-нашему, по-бразильски, - уважительно произнёс Северцев, взял деньги и бодрым шагом направился к выходу.
– Знаешь, Вадим, - решительно сказал Сергей, проводив глазами уходящего гонца, - я вписываюсь. И край земли меня устраивает - питерский климат вреден для моего здоровья. Сыро тут, понимаешь, - он снова усмехнулся своей странной улыбкой. - Если ты, конечно, всерьёз намерен ехать.
– Я - всерьёз. Время сейчас такое - не до шуток.
– Тогда договорились. Вот мои телефоны, - синеглазый достал шариковую ручку и черкнул на треугольничке обёрточной бумаги, заменявшем здесь салфетку, два номера. - По рабочему спросишь Алексеева, а живу я один - сменные девушки не в счёт.
– А ты что, уже уходишь? Торопишься куда?
– Да нет, не тороплюсь. Посидим, расслабимся, выпьем за знакомство и…за удачу. Просто сначала дело - пока не заболтались, - а потом уже всё остальное.
– Это верно, - согласился Вадим. - Запиши и мои координаты.
Сергей записал. Они помолчали. Потом закурили - Костомаров свою привычную "беломорину", Алексеев сигарету из яркой пачки, какие в изобилии появились с недавних пор в разнокалиберных ларьках, поганками выросших вокруг всех станций метро. Взяли ещё по кружке пива и набор - в преддверии грядущего возлияния стоило позаботиться о закуске. Наконец Вадим собрался продолжить разговор - надо же узнать побольше об этом парне, свалившемся ему как снег на голову, - но тут за жёлтыми кругляшами толстого волнистого стекла, украшавшими окна заведения, мелькнула щуплая фигура Андрея.
– А вот и наш конь - золотые копыта, - приветствовал гонца Сергей. - Проворно ты обернулся.
– Два портвейна, - доложил Северцев, похлопав себя по оттопыренной на груди куртке, - напиток пролетариев и безвестных ударников умственного труда. Водка утяжеляет мыслительные процессы, а портвешок ласковый их облегчает и при этом способствует непринуждённому общению.
– Да мы вроде как уже всё домыслили, - заметил Костомаров, но Андрей, всецело поглощённый ритуалом скальпирования бутылки, не обратил на него внимания.
Налитый в кружки "ласковый" почти не отличался по цвету от пива, что тоже было немаловажно. В этом баре никто никого никогда не гонял за употребление принесённого с собой, однако неписаные правила местного питейного этикета следовало соблюдать.
– Вот и захорошело, - Северцев откинулся на спинку скамеечного сидения и закинул в рот истекающий жирком шматочек рыбки, - совсем другое дело. Знаешь, Вадим, я тут пока бегал, подумал - нет, не поеду. Я уж как-нибудь здесь попробую застолбить себе место под солнцем. Я ведь всё-таки поэт, бард, а не резчик рыбы.
– Поэт - это не профессия, - холодно изрёк Сергей.
– Ты прав, - невозмутимо парировал Андрей, - это состояние души.
