- Объясните.
- Попытаюсь. Мы со Свеаборгом аналогичные личности. Но дело в том, что организованы по разному. Сверхличность Свеаборга сформировалась для решения проблемы ликвидации последствий аварии на "Вавилове". Он вообще должен был погибнуть и остался жив по чистой случайности. Я же сформировался для решения совсем другой задачи.
- Вот как даже? И это возможно? Какой именно?
- Вы, Василий Васильевич, задаете слишком много вопросов одновременно, - Сомов усмехнулся. - Я в некоторой растерянности.
- Хорошо, по порядку. Какой именно?
- Ну... В принципе, это не входило в намерения Калуци, но, таков был психологический настрой реципиентов. Свеаборг и Сомов должны были найти способ м-м-м... что-то сделать с "Вавиловым". Они концентрировались на этой задаче. Меня же хотели спасти для науки. Скажем так, я стал вместилищем идей и экспериментальным результатом. А кроме того, Сомов...
Сомов замолчал и скривился.
- Что - Сомов?
- Он должен был умереть. Физически его тело было уже непригодно для размещения... Назовите это как угодно - души, личности. Но увы, душа без тела существовать не может теперь это уже ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО установленный факт.
- И что?
- А то, что другой Сомов решил этого не допустить... Василий Васильевич, вы не замечаете, что ставите меня в двусмысленное положение. Которому из двух Сомовых вы адресуете свои вопросы? При том, что перед вами сидит третий Сомов. Но это он сейчас третий, а было время, когда их было два, и один из них настойчиво желал освободить второго от своего присутствия...
Лицо Спиридонова вытянулось.
- Минуточку, - сказал он, - я что-то плохо стал соображать. Это что же, все вышеупомянутое происходило в одной голове?
- Представьте себе. Скажу больше, я, как таковой, в нынешнем виде - результат компромисса двух личностей, одна из которых считала... и считает свое пребывание во мне явлением временным, а другая, первичная, так сказать, с этим не согласна ни в коем случае... Но это не так страшно - ведь и обычный человек - существо противоречивое, - Сомов усмехнулся.
- Силы небесные! - воскликнул Спиридонов. - Ангелы спасители и святые угодники!.. Черт меня побери, что же это вы состряпали такое!..
Сомов поднял руки ладонями кверху:
- Спокойно, Василий Васильевич, не надо эмоций. Сверхличность - штука тонкая и малоизученная. Пока ясно только одно - возникает она для решения вполне определенной задачи. Оказывается, личность - штука самодостаточная. Она не нуждается в том, что называется "смыслом жизни". Просто живет, и все. А вот сверхличность - нет... Аспектов здесь бездна, хватит разбираться и нам, и нашим потомкам.
- Э-э-э... То есть... Ага, понятно! Но тогда позвольте еще один вопрос. Не означает ли это, что когда ВАША проблема будет решена, вы?.. Вы меня понимаете?
- Он, разумеется, понимает, - сказал Калуца. - А уж я понимаю еще лучше!
- Да, понимаю, - подтвердил Сомов. - Чего тут непонятного. Вы правы. Означает. Если, конечно, мне не удастся переубедить самого себя либо предложить самому, опять таки, себе новый смысл существования.
- Но позвольте! - побагровел Спиридонов. - Вот уж это поистине иезуитство! Вы в этом случае... умрете?
- В каком-то смысле. Я исчезну - останется некто, а кто именно - неизвестно. Но, в любом случае, теперь это будет не тот, прежний Сомов.
- И вы пошли на это сознательно?
- Разумеется.
- Вы с ума сошли! Во что же вы превратите человека, дай вам волю!?
- Вот в этом и проблема. То есть, я хочу сказать, одна из проблем. Сама возможность сомнению не подлежит. Нужно выяснить каковы последствия. Другая проблема - та, которой занимаетесь вы. А именно... как эту возможность подать общественности. Обе важны в равной степени. Есть и другие. А за меня можете быть спокойны - вряд ли удастся решить эту проблему раньше, чем наступит физический износ организма.
- С ума можно сойти! - подытожил Спиридонов, - я и не подозревал, что здесь такое количество аспектов.
- Их даже больше, чем вы себе воображаете, - заявил Шеффилд. - Но основная проблема: человек должен остаться человеком. Общество не может состоять из комплексных личностей.
- А почему бы и нет? - возразил Калуца.
- Потому, друг мой, что наш процесс - это все же некое усреднение, а, следовательно, неизбежна утрата многообразия психотипов.
- Ерунда, разнообразие обеспечивается генетически.
- Это мы тут между собой спорим, - пояснил Шеффилд. - Нас двое, а единства мнении уже нет. Что будет, когда эта тема станет предметом всеобщего обсуждения.
- Меня, знаете ли, больше заботит ситуация, когда эта тема станет предметом всеобщего осуждения, - заявил Спиридонов. - И вообще. Богу богово, а кесарю - кесарево. Ваши научные споры оставьте при себе. Пока. Займемся моими проблемами! А то, вон, Петр Янович уже скучает.
- Нет, отчего же, - возразил я. - Научные аспекты мне тоже небезразличны.
- Что? Измена! - гаркнул Спиридонов так, что у Шеффилда и Калуцы вытянулись лица.
- Вот уж не думал, что вы, Василий Васильевич, склонны к экзальтации, - заметил последний.
- А я и не склонен. Я всего лишь хотел призвать присутствующих к консолидации - не более того.
- Но методы!
- Я использую все, имеющиеся в моем распоряжении. Вы ведь тоже сторонник такого подхода, не так ли?
- Увы, - развел руками Калуца. - В моем распоряжении их так мало, что приходится использовать все. Но мы ведь договорились сегодня заниматься вашими проблемами.
- У меня такое впечатление, что мы договорились сегодня заниматься разговорами.
- А у меня впечатление, что это одно и то же, - ехидно заметил Шеффилд.
- У кого еще есть впечатления? - поинтересовался Спиридонов. - Странно. Мне показалось, что здесь собрались очень впечатлительные люди...
Я решил, что не худо бы сгладить ситуацию и провозгласил.
- Предлагаю тост за впечатления!
Сомов, как радушный хозяин, немедленно уцепился за эту идею, и разлил коньяк по бокалам. Все, кроме Шеффилда, выпили, последний лишь слегка пригубил.
- Не любите коньяк? Или впечатления? - осведомился Спиридонов.
- Напротив, слишком люблю. Предпочитаю, растянуть удовольствие, - буркнул тот.
- Так в бутылке еще две трети. И потом, мы ведь тоже не лыком шиты, и пустыми не ходим...
- Позже, Васильевич, - предупредил я. - После наступления дружеской привязанности, как договаривались.
- А разве... Ну, хорошо, куда она, родимая, денется... Итак, "Вавилов" продолжает лететь, а мы возвращаемся на Землю. Свеаборг в чрезвычайно тяжелом состоянии множественные переломы, травма головы, кровоизлияние в мозг и так далее - попадает в травматологический центр, а Сомов потеря памяти, сложное психическое расстройство - в центр медикобиологических исследований, где с ним происходит ряд волшебных превращения, подтвержденный документально. Однако, данный ряд почему-то никого не заинтересовал, и по выздоровлению планетолог Сомов обнаруживается в Институте исследований высшей нервной деятельности. В качестве кого?
