Бодри и Криссел уже подошли и стали по разные стороны от стеклянной панели. Каждый нес по паре тяжелых ключей, которые нужно вставлять в наличники и одновременно поворачивать. Ключи имелись только у старших префектов, а арсенал для чрезвычайных ситуаций отпирали сразу два человека.
– Результаты поступили? – спросил Дрейфус.
– Осталось несколько секунд, – ответила Бодри.
Большинство полевых префектов покинули склад и заняли свои места на «Всеобщем голосовании». Лишь несколько еще возились с бронекостюмами или ждали, когда им выдадут хлысты.
– Ну вот и результаты. – От волнения Бодри стиснула зубы.
Сводка выгрузилась на дисплей браслета, но Дрейфус мог даже не смотреть: выражение лица Бодри сказало ему все, что нужно.
– Вой! – Криссел раздосадованно покачал головой. – Глазам своим не верю!
– Тут какая-то ошибка, – словно в трансе пролепетала Бодри.
– Никакой ошибки нет. Сорок процентов за, сорок один против, девятнадцать воздержались. Мы проиграли с разницей в один процент!
Дрейфус сверился с цифрами на браслете. Ошибки и впрямь не было. «Доспехам» отказали в праве носить оружие.
– Риск так и так присутствовал, – заметил он. – Останься Дом Обюссонов на связи, перевес был бы в нашу пользу.
– Я снова обращусь к гражданам, – сказала Бодри. – По закону имею право еще на один референдум.
– Ничего не изменится. Вы прекрасно выступили, никто не изложил бы суть проблемы так четко, не подняв паники на всей системе.
– Давайте просто раздадим оружие, – предложил Криссел. – С технической точки зрения победа большинством голосов не нужна. Ключи все равно сработают.
Дрейфус заметил, как Криссел напряг руку, готовясь повернуть тяжелый ключ.
– Может, вы и правы, – проговорила Бодри. Голос звенел от благоговейного страха, словно Лилиан обдумывала дерзкое преступление. – В конце концов, налицо чрезвычайные обстоятельства. Мы потеряли четыре анклава. Еще бо́льшие аномалии результатов голосования также не исключены. «Доспехи» вправе не учитывать результатов референдума.
– Так зачем вы его устраивали? – удивился Дрейфус.
– Пришлось, – ответила Бодри.
– Тогда нужно прислушаться к воле граждан. А граждане сказали оружию «нет».
– Но ведь ситуация исключительная. – Криссел чуть ли не умолял. – От правил можно отступить.
– Нет, нельзя, – покачал головой Дрейфус. – Наша организация существует для того, чтобы демократическая система работала безошибочно, объективно и непредвзято. Мы требуем выполнения этих правил от остальных, значит и сами должны их всенепременно придерживаться.
Бодри наклонила голову в сторону «Системы голосования».
– Даже если ради этого придется лететь к Дому Обюссонов с одними хлыстами?
– Даже если так, – кивнул Дрейфус с мрачным видом.
– Теперь понимаю, почему Джейн держала вас в полевых префектах, – сказала Бодри, заговорщицки глянув на Криссела. – Только мы старше по званию, и ключи у нас с Майклом, а не у вас, Том. На счет три.
– На счет три, – повторил Криссел. – Раз… Два… Поворачиваем!
Их руки синхронно повернулись. Раздался щелчок, и овальная панель тяжело отошла в сторону. Хромированные металлические стержни вытолкнули видимое оружие из ниш. Криссел взял среднего размера ружье, оглядел его тонкий перфорированный корпус и бросил Дрейфусу.
Том поймал без труда. Ружье вселяло уверенность и… глубокое чувство вины.
– Не могу, – проговорил Дрейфус.
– Решать не вам. По распоряжению старших префектов вы получаете оружие, необходимое для успешного выполнения служебного долга.
– Но референдум…
– Референдум сложился в нашу пользу, – перебил Криссел. – Такую установку даю вам я и настоятельно прошу не принимать во внимание информацию, ей противоречащую.
– Это неправильно.
– Вы высказались, – проговорила Бодри, – изложили свои высокие, благородные принципы. Теперь возьмите проклятое оружие. Не желаете пользоваться им сами, вооружите других префектов. Когда страсти улягутся, ответственность понесем мы, а не вы.
Ружье так удобно легло в руку, оно было приятно-увесистым и казалось надежным. «Возьми его, – зашептал внутренний голос. – Возьми ради других префектов и заложников Дома Обюссонов. Думаешь, восьмистам тысячам жителей этого анклава сейчас не наплевать на демократические принципы?»
– Ладно, я… – начал Дрейфус, но его перебил другой голос:
– Пожалуйста, отпустите ружье. Пусть оно от вас уплывет.
Это Гаффни явился на склад с целым отрядом префектов Службы внутренней безопасности, каждый из которых зачем-то натянул бронекостюм, отстегнул и активизировал хлыст-ищейку.
– В чем дело?
– Спокойно, Том! Отпустите оружие. Тогда и поговорим.
– О чем поговорим?
– Отпусти ружье, Том. Без резких движений.
Дрейфус стрелять не собирался. Даже окажись ружье заряженным, он не открыл бы огонь так близко к стыковочному модулю. Однако потребовалось волевое усилие, чтобы разжать пальцы.
– В чем дело? – спросила Бодри.
Гаффни повернулся к полевым префектам, до сих пор не покинувшим склад, и щелкнул затянутыми в перчатку пальцами.
– На корабль, живо! – скомандовал он.
– Верховный префект задала вам вопрос, – напомнил Дрейфус.
– Полевой префект Том Дрейфус, вы арестованы, – отчеканил Гаффни прежде, чем задержавшиеся префекты ушли со склада. – Сдайте хлыст.
Дрейфус не шелохнулся.
– Изложите причину моего ареста, – потребовал он.
– Сдайте хлыст, Том! Тогда и поговорим.
– Для тебя я Дрейфус, сукин сын! – процедил Дрейфус, но отстегнул хлыст и позволил ему уплыть вслед за ружьем.
– Шеридан, вам нужно объясниться, – сказал Криссел.
Гаффни притворился, что не может прокашляться. От боевого пыла и праведного гнева глаза у него чуть не вылезали из орбит.
– Он позволил пленнице сбежать!
– Вы о Клепсидре, сочленительнице? – насторожилась Бодри.
– Десять минут назад префект Банкал заглянул к ней и обнаружил, что камера пуста. Тотчас вызвали Мерсье: Банкал решил, что доктор перевел сочленительницу обратно в медкрыло по состоянию здоровья. Только доктор знать ничего не знает. Пленница исчезла.
– Ее нужно найти, и поскорее, – заявил Криссел. – Только не понимаю, почему Дрейфус автоматически считается…
– Я проверил журнал доступа, – заявил Гаффни. – Последним ее навещал Дрейфус.
– Я не выпускал Клепсидру, – проговорил Том, обращаясь не к Гаффни, а к Крисселу и Бодри. – Даже если бы и хотел, как бы вытащил ее из камеры?
– Мы это выясним, дай срок, – пообещал Гаффни. – Сейчас важно другое: вам не нравилось, что ее держат в допросном пузыре, так?
– Она свидетель, а не пленница.
– Свидетель, который видит сквозь стены. По-моему, это меняет картину.
– Где она может быть? – спросила Бодри.
– Наверняка еще в нашем анклаве. После возвращения Дрейфуса никто сюда не прилетал и отсюда не улетал. Само собой, я приказал начать усиленный поиск. – Гаффни провел ладонью по спутанным и мокрым от пота волосам. – Она же сочленительница, а не невидимка!
– Вы ошибаетесь, – парировал Дрейфус. – После моего ухода Клепсидра была на месте. Я попросил Спарвера заглянуть к ней. Зачем мне это, если я решил ее освободить?
– Потом разберемся, зачем и почему, – отрезал Гаффни. – Из журнала доступа ясно, что последним сочленительницу видел Дрейфус.
– Пусть камеру проверят судмедэксперты.
– Я на этом настаиваю, – ответил Гаффни. – Ну так что, устроим сцену или поведем себя как взрослые люди?
– Это ты! – выпалил Дрейфус, словно наконец понял суть длинного анекдота, которую все уяснили несколько часов назад.
– Я? – недоуменно переспросил Гаффни.
– Ты крот. Вражеский агент. Предатель, о котором говорила Клепсидра. Ты ведь служишь Авроре? Ты устроил диверсию и разрушил поисковую турбину. Ты стер бету, свидетельницу.
– Не смешите меня!
– Поговори с Траяновой. Послушай, что она скажет.
– О боже! – Гаффни закусил нижнюю губу. – Так вы не слышали?
– Что я не слышал?
– Траянова погибла, – ответила Бодри. – Том, мне очень жаль. Я думала, вы в курсе.
Дрейфус тупо уставился на нее.
– Что значит погибла?
– Произошел несчастный случай, – объяснила Бодри. – Траянова работала под кожухом поисковой турбины, когда цилиндр вдруг начал вращаться. Видимо, сняли автоблокировку… Не исключено, что это сделала сама Траянова, ведь она так торопилась снова запустить турбины…
– Какой еще несчастный случай?! – перебил ее Дрейфус, глядя на Гаффни. – Это ведь ты подстроил, да?
– Стоп! – невозмутимо скомандовал Гаффни. – Это же та самая Траянова, с которой у вас были проблемы? Тот самый младший префект? Вы ее выставили из команды, а потом не могли разговаривать с ней, не скандаля?
– Мы наладили отношения.
– Очень кстати, не правда ли? – Гаффни глянул на Криссела и Бодри. – Вы что-нибудь поняли? Помимо этих клеветнических обвинений в убийстве, Дрейфус когда-нибудь упоминал крота? Я вот не припомню, но, если упоминал, возможно, всплеску эмоций найдется объяснение. – Он с жалостью посмотрел на Дрейфуса. – Не представляете, как грязно все это выглядит. Честное слово, я ждал от вас большего.
