— Вы хорошо это помните, мой господин.
Теперь Уйе позволил себе обдумать услышанное. Он видел в поведении барона коварство и обман. Значит, его Ванна мертва — в противном случае барон не упустил бы возможности поиграть на слабости доктора. Поведение барона показывало, что такой возможности не существует.
— Что я должен помнить? — спросил барон.
— Вы обещали освободить мою Ванну… Барон кивнул.
— Ах, да, теперь вспомнил. Так я и сделаю, коли обещал, Владимир Харконнен всегда держит слово. Я говорил, что избавлю ее от страданий и позволю вам соединиться. Пусть все так и будет! — Он сделал знак Питеру.
Движения Питера приобрели кошачью вкрадчивость. В его руке сверкнул нож, и он вонзил его в спину доктора Уйе. Старик не сводил глаз с барона. Тот сплюнул:
— Соединяйтесь с ней!
Уйе стоял, качаясь. Его губы шевельнулись, и он произнес, старательно выговаривая каждое слово:
— Вы… думаете… что… победили… меня… думаете… я… не знаю… что… приобрел… для моей… Ванны.
Он упал как срубленное дерево, не кренясь и не сгибаясь.
— Так соединись с ней, — повторил барон, однако на этот раз его слова прозвучали менее уверенно.
Случившееся наполнило его дурными предчувствиями. Он посмотрел, как Питер вытирает свой нож, увидел удовлетворение в его глазах.
«Так вот как он умеет убивать своей рукой! — подумал барон. — Полезно было увидеть…»
— Он действительно выдал нам герцога? — спросил барон.
— Вне всяких сомнений, мой господин.
— Тогда приведи его сюда.
Питер посмотрел на капитана охраны, и тот отправился выполнять приказание. Барон посмотрел на тело Уйе. Судя по тому, как он падал, можно было предположить, что у него дубовый кол вместо позвоночника.
— Никогда не мог себя заставить доверять предателям, — сказал барон, — не исключая и предателя, созданного мною самим.
Он посмотрел в темноту за окном, Орудия не стреляли больше по пещерам в Защитной стене: все норы-ловушки были герметично закрыты. Неожиданно для него самого барона захватило очарование этой темной ночи. Но сомнения все еще жили в нем. Конечно, Уйе следовало знать, что с ним будет в конце. Но эта его фраза: «Вы думаете, что победили меня?» Что он имел в виду?
В каюту вошел герцог Лето Атридес. Его руки были скованы цепью, исхудалое лицо покрыто грязью. Его куртка была разорвана в том месте, с которого кто-то сорвал знак различия. Клочья одежды висели и на груди — очевидно, защитный пояс сорвали с него, не расстегнув. Глаза Герцога горели безумным огнем.
— Та-а-ак, — протянул барон и вобрал в себя воздух. Он понимал, что произнес это чересчур громко. — Будь проклят этот доктор!
— Полагаю, добрый герцог находится под действием наркотика, — сказал Питер, — поэтому Уйе и удалось сохранить его для нас. — Питер повернулся к герцогу: — Вас опоили наркотиком, мой добрый герцог?
Голос прозвучал откуда-то издалека. Лето ощутил тяжесть цепей, боль в мускулах, в потрескавшихся губах, сухой вкус жажды, от которого, казалось, распухли щеки. Но звуки были тусклыми, как будто приглушенными одеялом. И силуэты предметов были неясными, расплывчатыми.
— Что насчет женщины и мальчика, Питер? — спросил барон. — Есть какие-нибудь сообщения?
Питер провел кончиком языка по губам.
— Я тебя спрашиваю! — взревел Барон.
Питер посмотрел на капитана охраны, потом — снова на барона.
— Люди, которым вы поручили эту работу, найдены…
— Что они доложили? — перебил его барон.
— Они мертвы, мой господин.
— Конечно, как могло быть иначе! Я хочу знать не это…
— Они найдены мертвыми, мой господин. Барон побледнел.
— А женщина и мальчик?
— Никаких следов, мой господин, но там побывал червь. Возможно, все было так, как и предполагалось… несчастный случай. Возможно…
— Меня не интересуют возможности! Как насчет исчезнувшего топтера, ментат?
— Очевидно, на нем бежал один из людей герцога, мой господин. Убил нашего пилота и бежал.
— Кто он?
— Убийство было проделано без шума, очень чисто, мой господин. Может быть, это был Хават или Хэллек, а возможно, Айдахо.
— «Возможно», — пробормотал барон, глядя на шатающегося герцога.
— Мы — хозяева положения, мой господин, — сказал Питер.
— Я так не думаю! Где этот глупый планетолог? Где человек по имени Кайнз?
— За ним уже послали.
— Мне совсем не нравится, как помогает нам слуга императора, — пробормотал барон.
Лето смутно различал отдельные слова: «Женщина и мальчик»… «никаких следов…» Значит, Пол и Джессика бежали, а судьба Хавата, Хэллека и Айдахо неизвестна — это оставляло надежду…
— Где кольцо герцога с печатью? — спросил барон.
— Сардукар сказал, что, когда он забрал его, кольца на нем не было, мой господин, — ответил капитан охраны.
— Ты слишком поторопился убить доктора, — нахмурился барон. — Это было ошибкой. Тебе бы следовало спросить меня, Питер. Твои опрометчивые действия не пошли нам на пользу.
В голове Лето была только одна мысль: «Пол и Джессика бежали». И еще что-то застряло в его памяти: сделка. Теперь он почти вспомнил. Зуб! Часть ее он уже помнил твердо: «В искусственный зуб запрятан отравляющий газ». Кто-то велел ему помнить о зубе у него во рту. Он мог потрогать его языком. Все, что нужно сделать, это с силой надавить на него. Но не теперь! Этот кто-то велел ему подождать, пока он не окажется рядом с бароном. Кто велел так сделать — этого Лето вспомнить не мог.
— Сколько времени он будет оставаться в таком состоянии? — спросил барон.
— Возможно, с час, мой господин.
— Опять «возможно»… — пробормотал барон и отвернулся к окну. — Я голоден.
«Барон — это вон та неясная, серая масса», — думал Лето. Масса двигалась туда-сюда, пританцовывая и покачиваясь вместе с каютой. А каюта то расширялась, то сужалась, делалась то светлее, то темнее. Она то погружалась в туман, то прояснялась. Время представлялось герцогу в виде пластов, и он двигался сквозь них с огромным трудом.
«Я должен ждать», — помнил Лето. Перед ним был стол, Лето различал его достаточно ясно. За столом сидел чудовищно толстый человек и ел. Лето осознал, что сам он сидит напротив толстяка, ощутил тяжесть цепей, удерживающих на стуле его безвольное тело…
Он сознавал, что какой-то промежуток времени выпал из его сознания, но какой — этого он не знал.
— Мне кажется, он приходит в себя, мой господин! Какой вкрадчивый голос! Это Питер.
— Мне тоже так кажется. Громыхающий бас. Это барон.
