Фред Саберхаген - Шива из стали

Как только Гавот надел включённый шлем, мир вокруг него внезапно преобразился. Он был более-менее готов к этому, – но всё же не к столь неистовой и обширной трансформации.

Он узрел странный символ, обозначающий пушку, посреди ошеломительного множества прочих символов, но почти не обратил на него внимания. Возникший образ оказался несравненно сложнее, чем тот, с которым начал обучаться Гавот, и охватывал множество вещей, просто-напросто не доступных его пониманию. На миг ему даже пришла в голову мысль отказаться от предприятия.

Он не сомневался, что где-то тут должен иметься автопилот, но терять время на его поиски не собирался.

Вдруг возникла уйма новых соединений по интерфейсу между синапсами его мозга и ожидавшими этого чувствительными датчиками шлема. «Датчики» – чересчур неточное определение для устройств, едва ли не сравнявшихся по своей сложности с живой материей. Мир вокруг завертелся в неистовом вихре, и Гавот чуть не взвыл. Все это невероятно, ошеломительно, чудовищно отличалось от испытанного во время тренировок. Конечно, там он имел дело с крайне примитивным интерфейсом для дошколят. Здесь же все образы сменялись с головокружительной скоростью и выглядели невероятно сложнее. И все же, подумал он, в общих чертах все довольно очевидно. В эту сторону значит вверх…

Его ладони в бронированных рукавицах со скрежетом сдавили подлокотники кресла, всё тело окаменело. А что, собственно говоря, мешает ему взлететь в космос? Фактически говоря, он уже сделал это, на самом деле оторвав корабль от земли.

Вот оно! Всё-таки удалось.

Шлем и связанная с ним аппаратура почему-то соткали для Гавота чрезвычайно реалистический образ ножа – длинный, зазубренный клинок, орошённый доброй алой влагой. Видение отвлекало Гавота, всплывая снова и снова посреди мириада прочих образов, за которыми должен следить пилот, и Гавота не оставляло желание ощутить ладонью гладкую деревянную рукоятку оружия.

Не думать об этом. Сосредоточиться. Сосредоточиться! Двигатель вдруг включился, заработал, и корабль взмыл в пространство. Или почти взмыл. Осталось только включить сцепление, так сказать.

Так, что ли?

Корабль вдруг дернулся. Искусственная гравитация помешала Гавоту ощутить движение, но сквозь шлем он напрямую узрел неистовый рывок. Блуждая воображением среди буйных, диких образов, доступных только его рассудку, вроде туч дыма или кровавого тумана, Гавот всё-таки ухитрился стартовать. Хотя даже смутно не догадывался, куда направляется. Внезапно ему показалось, что он запятнал алым не только клинок ножа, но и весь мир залил собственной кровью, хлынувшей из всех пор в его голове. И завопил от жути, от неописуемого ужаса. Через считанные секунды после старта двигатель захлебнулся, и корабль, окончательно вышедший из-под контроля, понёс беспомощного Гавота неведомо куда.

Одна из наипервейших задач в обороне базы всегда заключается в том, чтобы как можно быстрее поднять в космос все корабли, способные передвигаться. В любом случае – сможет судно принять участие в бою или нет – в космосе оно становится менее уязвимым и доставляет врагу больше хлопот, чем неподвижно покоясь на грунте.

Сегодня система раннего оповещения, охватывающая всю звёздную систему, сработала почти безупречно, хотя её хозяева, замученные приготовлениями к битве иного рода, отреагировали не слишком расторопно. Пока берсеркеры успели приблизиться на расстояние прицельной стрельбы, машины непосредственной обороны были уже готовы, и весь астероид содрогался от сдерживаемых в узде чудовищных энергий, аккумулировавшихся очень давно, и теперь мобилизуемых на защиту базы.

Когда прозвучал сигнал тревоги, несколько самых мелких судёнышек, имитирующих берсеркеров и предназначавшихся для рейда на Летний Край, уже находились на низкой орбите. Некоторые из обороняющихся пестовали надежду, что их присутствие собьёт с толку и задержит атакующих, но если это и случилось, выигрыш составил от силы пару секунд.

Капитан Марут при первом же звуке тревоги яростно изрыгнул проклятье и помчался к своему кораблю. Первое, что он испытал в эти мгновения, была вспышка не столь уж беспричинной, но совершенно неоправданной ярости: да как смеют эти чёртовы машины сводить на нет все его гениальные планы?!

Но даже прежде, чем гнев его успел обрести определённую форму, капитан понял, что ни одного бывалого военного подобный оборот событий удивлять не может. Ему даже на миг пришло в голову, что если бы люди и их враги воплощали все свои планы дословно, война обратилась бы в чистой воды безумие.

Эсминец Марута вместе с ним и всеми необходимыми членами заново набранной команды на борту стартовал тотчас же. Они смогли удалиться от астероида ещё до того, как Норманди успела занять свой боевой пост на вычислительном центре.

И, к изумлению многих, следующим взлетел императорский корабль; очевидно, его фанатичный экипаж примчался как угорелый. Комендант Норманди, всего пару минут как занявшая свой боевой пост в зале вычислительного центра, была приятно удивлена, пронаблюдав старт «Галактики», стремительно взмывшей вертикально вверх.

Вообще-то, если речь идёт об истёкших минутах и секундах, император со своим экипажем действовал не так уж и оперативно. А вторыми они стартовали по одной-единственной причине: «Аэндорская волшебница» почему-то замешкалась. Установить же связь с «Волшебницей» никак не удавалось, и ничего удивительного, когда эфир заполнен помехами от энергетической канонады боя.

Тем временем успело стартовать большинство мелких судов. Адъютант Сэйди невозмутимым машинным голосом один за другим выкликала номера и фамилии.

«Волшебница» почему-то задержалась со стартом ещё на добрых две минуты, и комендант уже была готова сделать сосредоточенное усилие, вызвать пилота и выяснить, что стряслось. Но в чём бы ни заключалась причина задержки, критической роли она не сыграла, корабль наконец-то стартовал, не получив ни единой царапинки, хотя и двигался несколько хаотично. Очевидно, на сей раз у врага имеются более важные задачи, чем истребление человеческих кораблей.

Испытав облегчение от того, что по крайней мере одной возможной катастрофы – утраты кораблей на земле – удалось избежать, Клер Норманди сосредоточила внимание на других проблемах.

Одно-два мелких судна были всё ещё прикованы к земле. Видя, с какими трудностями происходит элементарный взлёт по тревоге, комендант подумала, что враг непреднамеренно преподнёс людям подарок, предварив запланированную Марутом атаку своей. Внезапно она прониклась убеждением, что Гарри Сильвер был прав на все сто: разгрома избежать было просто невозможно.