- Скажи, Лео, и до всего этого дошли вы сами?
Синтетик посмотрел на Тайлера.
- Что вы хотите этим сказать?
- Я не могу поверить в то, что робот способен так мыслить, даже если он прочитал Библию. Здравый смысл мне подсказывает, что любой из вас должен был в негодовании отбросить эту книгу, как совершенно бредовую. Ведь такие понятия, как фантазия, воображение, для вас совершенно чужды. Машина не может фантазировать.
Казалось, эти слова удивили Лео.
- Фантазировать, - повторил он. - Но мы ничего не фантазируем. Это же простая логика. Простой расчет. Все это неоднократно было проверено и рассчитано Главным Компьютером.
- Простите, рассчитано что? - в полном недоумении спросил Дэвид.
- Рассчитано то, что если человек будет поступать в соответствии с этими древними заповедями, то жизнь человеческая станет совсем другой. Цивилизация станет развиваться совсем по другому пути, и построит мир, в котором всем будет хорошо, и для всех будет место.
Капитан смотрел на синтетика. Что это, эта машина и в самом деле верит, что такой ход событий возможен? Ведь это же просто утопия, от которой человечество отказалось много тысячелетий назад, как от чего-то совершенно невозможного, и даже неприемлемого человеческим обществом.
Сидя в капитанском кресле, за пультом управления, и с чашкой кофе в руке, Дэвид Тайлер задумчиво смотрел на монитор связи на панели управления. Прямо перед ним, за лобовым стеклом, простирался венерианский пейзаж - ровная поверхность и невысокие горы в нескольких километрах впереди. Скучное, пустынное и оказывающее раздражающее действие на глаза зрелище. Трудно себе даже представить то, что на этой планете когда-нибудь сможет возникнуть жизнь. И жилой комплекс. Ну, какой человек в здравом уме захочет жить в этом аду? Здесь никакие репликаторы, в чудесные возможности которых Дэвид не верил, не способны ничего изменить.
Протянув руку к прибору связи, Тайлер включил монитор. На экране появилось лицо Гека.
- Приветствую вас, капитан, - сказало "оно".
- И тебе не хворать.
Интересно, понял ли Главный Компьютер, что означает это пожелание? Нужно полагать понял, так как он, как уже имел возможность убедиться в этом Тайлер, был намного умнее, чем это можно себе представить.
- Свяжи меня с кем-нибудь из людей.
- Будет сделано.
Лицо Гека исчезло с экрана, и через некоторое время его сменило изображение Трелони.
- Добрый день, Тайлер.
- Добрый.
- Как у вас там обстоят дела?
Дэвид сделал неопределенный жест.
- За бортом как всегда жарко, и нет надежды на то, что в скором времени станет прохладней.
- Понимаю вас, - мягко сказал Трелони. - Ну, а если говорить по сути?
- По сути? Ну, что ж, первый день прошел нормально. Первая разведка дала следующие результаты: грунт планеты в основном состоит из базальтовых пород. Это, конечно же, не значит, что тут нет других полезных ископаемых, но их добыча и транспортировка на Землю будет стоить очень дорого. И вряд ли когда-нибудь станет рентабельной.
- Надо смотреть в будущее, капитан. Пусть не мы, а наши дети, и более далекие потомки. Мы делаем это не ради нас, а ради них. Наука и освоение планет солнечной системы - вещь такая, я бы сказал, дорогостоящая и не выгодная. Но не выгодно много чего. Не выгодно растить детей, не выгодно учить их в школе, не выгодно развивать культуру.
- Не будем тянуть волынку, - отозвался на это Дэвид. - Я понимаю, что вы хотите сказать.
- Что по поводу места строительства станции?
- Наши нанотехнологи, якобы, обнаружили подходящее место для этого. Только я не представляю, как эти пресловутые репликаторы способны выстроить такое огромное здание, да еще в такую жару, когда плавится свинец.
- О, - протянул Трелони. - Вы недооцениваете возможности репликаторов. Они вполне способны выполнять свою функцию и в таких условиях. За ними будущее.
Тайлер равнодушно пожал плечами.
- Ладно, вам виднее. Пусть наши специалисты по нанотехнологии сами разбираются с этим вопросом. Я делаю свою работу, а они пусть делают свою.
- Вполне разумный ответ, - одобрил Трелони. - Я уверен, что вас ждет потрясающее зрелище. Как настроение экипажа?
Этот вопрос слегка смутил Дэвида. В самом деле, как на него ответить? Не мог же он сказать, что синтетики развлекают их библейскими преданиями, но часть экипажа это уже начало раздражать. Это прозвучало бы нелепо, и не слишком-то в пользу экипажа. Интересно, а сам Трелони знает о том, что его синтетики стали у них чем-то вроде религиозных проповедников?
- А как синтетики? - Трелони словно прочитал мысли Дэвида. - Есть ли к ним какие-нибудь нарекания?
- Нарекания? Ну что вы, сэр, никаких нареканий.
И это было правдой.
Бад Рихтер лежал на своей койке, заложив руки за голову. После стольких ночей невесомости было приятно растянуться вот так на кровати. И это несмотря на то, что ставшая непривычной нормальная тяжесть наливала свинцом все тело. Кроме того, расслабиться не давало ему воспоминание о той небольшой стычке с капитаном и одним из этих синтетиков. Ох уж эти религиозные бредни. Как они успели ему надоесть. Проповедников он навидался еще на Земле, когда те ходили по квартирам, и трезвонили во все двери, так и норовя подсунуть людям какие-нибудь брошюрки, проповедующие Господа Иисуса Христа, и призывающие посетить их церковь. А по сути все это сводилось к следующему: "Несите нам свои деньги". Просто и банально.
А зачем, в самом деле, человеку нужен Бог, которого выдумали? Все равно, как ни крути, а все сводится к деньгам, и к тому, что кто сильный, тот и прав. Это закон жизни, закон улицы. По нему живет все человечество. Да по-другому и быть не может. Улица - через нее прошли все подростки. А уж на улицах царят совсем другие законы и понятия. Туда с библейскими заповедями нечего даже и соваться. Правда, сам Бад, как раз улицы-то избежал. Он вырос если не в престижном районе, то уж, во всяком случае, далеко не в самом худшем.
Бад, в свои сорок лет, имел за своей спиной богатую на разнообразия жизнь. Системный программист по образованию, он не мог усидеть на месте. Он любил поездки, переезды, и всяческие путешествия, что, впрочем, не помешало ему обзавестись семьей. Жена, собственно, ничуть не противилась его образу жизни, что позволило сделать их брак относительно благополучным. Бад был женат уже семнадцать лет, и у него подрастала пятнадцатилетняя дочь. Совсем уже взрослая.
Как и все люди, Рихтер имел кучу пороков, страстей и недостатков. И, как и все люди, он не желал в них признаваться ни другим, ни даже самому себе. Конечно же, это ведь все в порядке вещей, это все так и должно быть. Ну, положим, есть у него какие-то пороки, но они же не идут ни в какое сравнение с пороками других людей. Проблема в окружающих, а не в нем самом. Так что все эти россказни синтетиков не имеют под собой совершенно никакой основы и здравого смысла. Что толку копаться в собственных мелких пороках, когда проблема в обществе, в тех, кто его окружает, в сильных мира сего. И жить надо только по законам общества, иначе просто не выживешь в этом мире, где каждый сам должен о себе позаботиться, идти в ногу со временем. И вообще, оглядываться назад глупо, нельзя жить прошлым, а будущее само придет. Его нельзя предвидеть и избежать.
