Щелкнула предохранителем, уже собираясь выпустить импульс на волю, но тут охотник обмяк, признавая поражение.
– Шевельнешься, выстрелю! – прошипела Погремушка, косясь на закрытую дверь. И нисколько не сомневаясь, что смысл произнесенной угрозы был понятен плененному корпатрицианту. – Импульс на тазере выставлен максимальный. Это, гаденыш, тебя не прикончит, но мозги поджарит знатно…
Нелюдь – на удачу тот самый, что стреножил ее, ввалившись в окно кухни, – аккуратно кивнул. Позволил перехватить себя поудобнее, сорвать с пояса пластиковые браслеты и сковать запястья за спиной. Сильно ухватив его за кисти и управляя, словно ростовой куклой, Яна повела ловчего вглубь комнаты.
Сорока, дрожащими руками сжимая неготовый к бою тазер, осторожно показался из-за колонны. Только сейчас, оценив его растерянность, егерь предположила, что пользы от «победителя» может оказаться куда меньше, чем мороки…
«Ты ведь не станешь дергаться и совершать ошибки?» – сконцентрировавшись, отправила Погремушка пленнику, для пущего эффекта ткнув стволом промеж лопаток.
Притянула поближе, готовая прошептать вопрос на ухо. С одной стороны, хотелось еще раз проверить неожиданный речевой эффект, произведенный на парниковых. С другой стороны – она просто хотела доставить выродку боль. Но тот ее палаческие настроения уловил, поспешив уверить:
«Спокойствие. Подчинение. Контроль, – донесся до Яны бледный мыслеобраз, подтвержденный новым кивком. – Стрельба излишня».
Погремушка, не отрывая тазер от спины застекольщика, свободной рукой быстро пробежалась по его телу, не обнаружив ни скрытого оружия, ни электроники. Железные мышцы хищника рельефно проступали сквозь новехонький костюм, и этот факт девушка отбросила не без труда.
«Ты один?» – протранслировала она, постаравшись добавить в вопрос угрозу и принуждение к честности.
«Корректно».
«Зачем вернулся?»
«Приказ старшего, – ответил лютый зверь из Девяти Куполов, и в тот же момент егерь узнала его имя и род занятий. – Я еще не прошел осмотр и вакцинацию. Инженера приказано доставить в Обсидиановый Шпиль. Для помещения в карантин. И беседы. Уточнение: допроса. За вами скоро придут из медицинского отдела».
«Ясно», – отрезала Погремушка, мысленно приказывая Леониду заткнуться. И добавила уже вслух, негромко, но грозно, переводя взгляд на Сороку: – А ты, неужто обыск закончил?!
Тот, застыв за выдвижной колонной, во все глаза рассматривал плененного корпатрицианта, все еще целясь в дверь из заблокированного парализатора. Услышав окрик, вздрогнул. Торопливо закивал.
На молчуна со связанными руками заданный вопрос эффект тоже произвел – он зажмурился, как это сделала бы сама Яна, случись теплотрассной белке заверещать ей прямо в ухо. Продолжая прикрываться заложником, словно щитом, девушка обошла комнату, размышляя вслух и игнорируя протестные логосолитоны Лео.
– Надо уходить, – понимая, что проговаривает очевидное, пробормотала она. Но разрушить ступор Сороки этим все же смогла, вызвав заинтересованность во взгляде. – Двигаться будем быстро, так что готовься. И вещи собери… Мои тоже, да аккуратнее там… Я поведу пленника, поможет нам своей тушкой…
Неуверенно покосившись на нее, парень направился к столам в углу. Принялся бесцельно перебирать амуницию и оружие, разложенные вокруг двух рюкзаков и арбалета. Для того, чтобы разгадать сомнения «победителя», не нужно было уметь читать дистанционные мыслеформы.
– А куда… куда мы будем быстро двигаться? – спросил Сорока, оглядываясь через плечо. Казалось, он только сейчас осознал, что освобождение от гибких браслетов еще не означает его полноценного спасения от Лотереи Равновесия и связанных с ней церемоний. – У тебя есть план?..
– Был! – Погремушка невольно усмехнулась, стараясь подавить обиду и злость. Встряхнула Леонида, чуть не вывихнув тому кисть. – Ублюдок, что командовал этими болванчиками, смог меня расколоть… Там, в машине, сразу после штурма. Но теперь, когда у нас тут целый зверинец парниковых, а вирус пропал… уже не уверена, что смогу уничтожить базу данных Игры, как это было задумано…
Брови Сороки поползли на лоб.
Он окончательно забыл, что ему приказали делать. Развернулся лицом в комнату, навалившись бедром на стол и со скрипом сдвинув его с места. Воззрился на егеря с недоверием, обожанием и скрытым страхом. Отягощенная столь чумовым коктейлем, у парнишки начала отвисать нижняя челюсть.
– Уничтожить базы Лотереи?! – просипел он. – Так ты… ты из Круга Противодействия?!
– Сорока, малыш… – Яна поморщилась, одновременно польщенная и недовольная такими проявлениями внимания. – У меня на руке висит выродок сто килограммов весом. Еще двое грозят с минуты на минуту проснуться на полу, сечешь? Давай-ка продолжим сборы, хорошо?
– Конечно, – спохватился тот, снова поворачиваясь к столу. Начал вяло перебирать вещи, довольно бессмысленно тасуя их между собой и не спеша укладывать по сумкам. – Нужно уходить, конечно…
– Понесешь оба рюкзака, – добавила Погремушка, пряча тазер за отворот куртки и подхватывая верный «Наган». – Спину будешь прикрывать. Справишься?
Сорока кивнул. Не очень уверенно, но кивнул.
И вдруг заметил коробочки с взрывчаткой, лежащие на дне егерского рюкзака. Прострация его длилась секунд десять. После чего он шмыгнул носом, бодро запихивая в армированное нутро заплечника связку веревок. Затем вдруг переключился на собственный вещмешок, с интересом разглядывая саморазогревающиеся пайки, наворованные на рынке.
Погремушка отошла от верстака, волоча за собой пленного.
Она хотела накричать на Сороку, подгоняя его действовать быстрее, но понимала, что этим только усугубит ситуацию. Потому стиснула зубы и снова уставилась на Петра, понуро наблюдавшего за людьми. Хотела что-то спросить, но тут в сознание ворвался осторожный, но весьма насмешливый образ, переданный Леонидом.
«Вы действительно уверены, что сможете покинуть здание? – Парниковый пульсировал логосолитонами осторожно, чтобы не нарваться на агрессию егеря. Но и сейчас Яна улавливала чувство высокомерного превосходства, которым были полны мыслеформы молчуна. – Вам не выйти даже из данного блока. Рекомендую вступление в переговоры…»
– Заткнись, сучонок! – глухо прорычала Погремушка, заставив Петра и Сороку испуганно покоситься в свою сторону. – Забыл, что я могу сделать с твоими мозгами?»
«Удивление. – Плечи Бродова опасно напряглись, но мысли текли довольно развязно и бесстрашно. Яркие, вкрадчивые, объемные. – Как вы вообще научились пользоваться нашим оружием?.. Наблюдаю, что циферблатчики еще примитивнее, чем об этом сообщает пропаганда Откалиброванного Баланса. Весь твой план присущ существу, застрявшему в эволюционном тупике порока, лжи и неискренности, характерных для обладателя двуличных фонетических конструкций…»
