– Заткнись, сучонок! – глухо прорычала Погремушка, заставив Петра и Сороку испуганно покоситься в свою сторону. – Забыл, что я могу сделать с твоими мозгами?»
«Удивление. – Плечи Бродова опасно напряглись, но мысли текли довольно развязно и бесстрашно. Яркие, вкрадчивые, объемные. – Как вы вообще научились пользоваться нашим оружием?.. Наблюдаю, что циферблатчики еще примитивнее, чем об этом сообщает пропаганда Откалиброванного Баланса. Весь твой план присущ существу, застрявшему в эволюционном тупике порока, лжи и неискренности, характерных для обладателя двуличных фонетических конструкций…»
«Примитивнее?! – Яна не могла видеть собственные мыслеформы, но была уверена, что сейчас те взрываются багрово-лавовыми всплесками, разбрызгивая жидкий металл женского гнева по хрупкому сознанию нелюдя. – Да когда ж, наконец, вы, тупые жвачные, поймете, что все не так?!»
Она шумно и часто задышала. Выведенная из себя, готовая нажать на спусковой крючок. Однако тяжесть револьвера в руке напомнила, что теперь собеседники имеют дело с боевым оружием и любая вспышка ярости может закончиться фатально…
Погремушка поиграла желваками, призывая себя думать, что всего лишь продолжает невинный спор с Петром. И вдруг вывалила на Леонида ослепительный клубок, в котором ценная информация с трудом пробивалась через наслоения лютого негодования.
«Знаешь, умник, открою-ка тебе тайну. Вынудили вы меня, прямо выморозили, пуще не бывает! Чую, вы тут под Куполами действительно верите, что Циферблат – результат вашего уникального эксперимента по наблюдению за животными? Так вот, дерьмо собачье, это большая ошибка».
Петр, сидящий напротив обоих на прежнем месте, заинтересованно поднял голову. Вероятно, улавливал остаточные всплески, на девушку и ее пленника уставившись с недоверчивым любопытством.
«Настоящий эксперимент – это вы! – словно кнутом, щелкнула своими мыслями Погремушка, надеясь, что те причинят молчуну настоящую боль. – Любой ребенок Циферблата знает: в конце XXI века началась большая война. Вялотекущая, но с последствиями, невосполнимыми для экологии, атмосферы и цивилизации, каковой ее помнит человек. Агломерации, в которые превратились крупные города России и всего мира, были укреплены еще сильнее, став крепостями… Часть из них попала под Конвенцию Неприкосновенности, если внутри не находилось ни оружия массового поражения, ни оборонных мощностей».
Она ослабила хватку, вдруг осознав, что вдавливает ствол нагана в спину Лео с такой силой, что у самой заболела рука.
«Новосибирск в Конвенцию тоже внесли. И тогда в нем решились на эксперимент по выведению породы людей, устойчивых к радиации, токсинам, ядам и прочей отраве, которой на планете стало слишком много».
Яна чувствовала, как логос Бродова наполняется удивлением и напористым отрицанием. Краем глаза видела, как до смешного вытягивается чумазое лицо оператора буровой колонны. Но уже не могла остановиться, вываливая на ненавистных нелюдей все, что знала с детства.
«Над городом построили Купола. Изолировали первых «сверхлюдей» от кольца нормального города, где жили ученые, наблюдавшие за ходом эксперимента. – Леонид вздрогнул, доставляя егерю немалое удовольствие. – Но война продолжалась, причем не один десяток лет. В итоге военные стали бомбить даже тех, кто подписал Конвенцию. Циферблату досталось. Мир вокруг мегаполисов обратился в Голь – выжженную пустыню с отравленным воздухом. Эксперимент официально свернулся. Но и не подумал закрыться, продолжая катиться на самотеке».
Погремушка облизнула пересохшие губы, заметив, что Сорока смотрит прямо на нее, словно научившись у застекольщиков читать мысли. Рюкзаков балбес так и не собрал, отвлеченный волной мыслеформ девушки – спрессованным комом информации, ударившей по всем существам в комнате.
«Мутация – лучший друг человеческой расы – позволила нам выжить и заново заселить руины Циферблата. – Яна продолжала вливать в пленника собственный логосолитон – ажурный и многослойный, порожденный жаждой мести и чувством обостренной справедливости. – И что же мы нашли внутри, умник? Вас. Чуждых. Странных. Забавных поначалу… Вместо того чтобы приспособиться к новым условиям проживания, вы стали иными. Ушли по пути развития сенсорно-тактильного восприятия, или как вы там его называете? Перестали быть людьми».
Петр медленно покачал головой, решительно отрицая воспринятое от чужачки.
Леонид окаменел, будто все мускулистое тело свело судорогой.
Сорока чуть не уронил запасную обойму к пистолету, что бездумно вертел в пальцах.
«Сначала парниковых хотели уничтожить, – не без злорадства признала Погремушка. – Ворваться в Инкубаторы, все отобрать, а вас посадить в клетки. А потом умные люди поняли, что вы и так в клетках. И тогда вас стали доить, как доят коров. Собирать постоянную дань в виде материалов, продуктов или медикаментов. Конечно, вам об этом знать было не положено. И тогда отцы Циферблата придумали способы взаимодействия, систему утилизации отходов, механизмы закупок на ваших фабриках. И Лотерею. Подкинули вам идейку, чтобы внушить ложное чувство свободы и своеволия. И что же обнаружилось? Несмотря на то, что многое человеческое застекольщикам стало чуждо, пострелять в себе подобных вы не отказались! Говоришь, избавились от преступлений или научились молниеносно пресекать? Сублимировали жажду крови спортивной охотой? Хрена лысого вы чему-то научились! Потеряв все ценное, чем был силен человек, вы оставили себе его пороки и недостатки, превратившись в диких зверей… Так что новость, умник, состоит вот в чем: вы все – отбросы эксперимента. Неудачного, тухлого, выдавшего совершенно неожиданный эффект, как открытие динамита».
Яна выдохнула, словно проговорила все это вслух. Причем перед огромной аудиторией на тысячи человек. Да еще после шумного банкета. У егеря кружилась голова, но облегчение от выплеснутой правды казалось значительно важнее усталости или эмоционального перенапряжения.
Сорока со стуком положил обойму на стол, с грустью взглянув на собственные ботинки – ему все-таки передалось царящее в помещении настроение. Петр, все еще мотая головой из стороны в сторону, потер лицо ладонями. Леонид же, тяжело вздохнув, попытался робко возразить.
«Высказаны глупые и неаргументированные инсинуации. Ошибочно. Заблуждения. Нелепость. – Он попытался развернуться, чтобы взглянуть Яне в глаза. Но та не позволила, грубо одернув ловчего. – Общество конца XXI века предельно осмысленно отказалось от живой речи. Повсеместная компьютеризация была тому прямым подтверждением. Люди начали все чаще общаться исключительно в текстовом режиме, с помощью социальных сетей и повседневных электронных устройств. Затем начались поиски более быстрой, нелживой и достоверной способности передачи информации – так родились мы, новые люди. Это столь же естественно, как отказ от палки в пользу лопаты или от волокуши в пользу колеса!»
