- Это мне уже известно, - прервала она меня. - Скажи лучше, чем мы будем питаться, когда земля покроется снегом. Все животные перебираются в теплые края. Мы следуем за ними.
- Вместо того чтобы убивать животных, - объяснил я, - вы можете поймать несколько пар и содержать их в специальных загонах. Они принесут приплод, и у вас круглый год не будет недостатка в мясе.
Ава рассмеялась.
- А что же будут есть зимой сами животные? - спросила она. - Травы-то не будет.
- Можно собрать траву и злаки, когда они созреют, сложить в хижины и кормить ими животных в течение зимы.
Смех прекратился. Ава не восприняла мою идею. Она оказалась слишком новой и фантастичной для дикарки, чтобы проглотить ее в один присест. Но она задумалась. Для меня это было важнее всего.
Когда мы подошли к линии утесов, составлявших основание вулкана, я решил, что настало время задать ей другой интересующий меня вопрос.
- У этой горы есть имя?
- Да, - отвечала она, поднимая глаза к заснеженным вершинам. - Но имя священной горы нельзя произносить вслух.
Она с уважением посмотрела на меня.
- Когда дух огненной горы гневается, земля начинает дрожать. Старейшины рассказывают, что много-много лет назад, еще до того как они родились, гора извергла огонь на обитателей долины и заставила их покинуть это место.
- Но они вернулись?
- Только спустя много лет. С тех пор они боялись этой горы и научили своих детей и детей своих детей относиться с почтением к духу горы.
Я бросил взгляд на заснеженные вершины. Кажется, впервые с того времени, как я увидел вулкан, над ним не поднималась струйка дыма.
- Похоже, сегодня дух отдыхает.
Ава улыбнулась:
- Да, иногда это случается. Но когда дух разгневается, он снова может выкинуть пламя.
- Неужели дух горы разгневается, если ты скажешь мне ее имя? - спросил я.
Ава нахмурилась:
- Почему ты хочешь его узнать?
- Как и ты, из любви к знанию, - ответил я, улыбаясь. - Я хочу знать ответы на все вопросы.
Кажется, мое объяснение удовлетворило ее. Подойдя ко мне вплотную, она еле слышно прошептала.
- Арарат.
27
Дал выглядел явно недовольным, когда Ава и я вернулись в лагерь после продолжительной прогулки. Соответственно его недовольство возрастало и в последующие дни, когда мы стали проводить еще больше времени вместе.
Иногда по вечерам я уводил Аву подальше от лагерных костров, чтобы дать очередной урок прикладной астрономии. Я рассказывал ей о звездах, объяснял, как по их положению на небосводе можно предсказывать время разлива рек или начало сезонной миграции животных. Ава была способной ученицей и уже после нескольких таких уроков обратила мое внимание на то, что одна из звезд слегка сдвинулась со своего места.
- Это Марс, - пояснил я. - Собственно, это даже не звезда, а мир, подобный нашему, но находящийся на невообразимо большом расстоянии от нас.
- А почему у него такой странный цвет? - спросила Ава. - Красный, как кровь.
- Все дело в том, - объяснил я, - что почва там красного цвета. Даже небо на этой планете имеет красноватый оттенок, почти такой же, как у твоих волос, из-за большого количества пыли, висящей в воздухе.
- Должно быть, там живут очень воинственные люди, - заметила она, - раз уж весь их мир окрашен в цвет крови.
Мое сердце упало при мысли, что помимо своего желания я помог ей изобрести астрологию. Но я быстро утешил себя соображением, что подобные идеи рождаются, как правило, многократно, в разное время и в разных странах. Идеи астрологии всегда были и будут популярны среди людей, вне зависимости от того, насколько соответствуют истине.
В эту ночь мы оставались вместе до самого утра, наблюдая величественное зрелище движения звезд. Когда на небосклоне взошла Венера, Ава восторженно схватила меня за руку.
- Как красиво, - прошептала она.
Утренняя звезда и правда казалась необыкновенно прекрасной. Я бросил быстрый взгляд на сидевшую рядом женщину, с трудом удержавшись от искушения немедленно обнять и расцеловать ее. Очевидно, она догадалась о моих мыслях, потому что тут же слегка отодвинулась от меня.
- Я женщина Дала, - прошептала она. - Мне бы хотелось, чтобы было иначе, но это так и уже ничего не поделаешь.
Я собрался было сказать ей, что люблю ее, но с ужасом обнаружил, что в ее языке даже не существовало такого понятия. Галантность еще не вошла в обиход людей каменного века. Ава была женщиной Даля, а в те далекие годы представительницы прекрасного пола еще не меняли своих супругов.
Мы вернулись в лагерь, когда женщины уже принялись за приготовление завтрака. Дал с недовольным лицом сидел на пороге своей хижины. Он выглядел несчастным, сердитым, обеспокоенным и полусонным одновременно. При виде нас он вскочил на ноги, но Ава тут же взяла его за руку и увела внутрь своей хижины, даже не кивнув мне на прощание.
Постояв несколько минут в одиночестве, я повернулся и поплелся в собственную конуру, которую по настоянию Дала его сородичи построили специально для меня, на расстоянии добрых ста ярдов от ближайшей хижины. Едва я нырнул в узкую щель, заменявшую дверь, и оказался внутри моей единственной комнаты, я почувствовал, что кроме меня в ней находится кто-то еще. В землянке не было окон, и тьма там стояла кромешная, но я знал, что не ошибся. Прислушавшись, я уловил тяжелое, глухое дыхание незваного гостя.
- Ариман? - прошептал я.
Сгусток мрака шевельнулся в дальнем углу землянки. Моя рука автоматически легла на рукоятку каменного ножа, висевшего у меня на поясе. Это было предельно глупо, но инстинкт самосохранения, как всегда, оказался сильнее доводов рассудка.
- Ты ожидал найти меня здесь, не так ли? - От его холодного, угрожающего голоса у меня по спине невольно побежали мурашки.
- Это вы следовали за нами в течение многих недель? - спросил я, в свою очередь предусмотрительно отступая в сторону, подальше от слабой полоски света, проникавшей в землянку через щель в стене.
- Да.
- Вы собираетесь погубить этих бедных людей?
Он слегка шевельнулся в темноте.
- Какой вред я могу им принести? Я всего лишь одинокий человек, один против всего твоего народа.
- Не называйте себя человеком, - оборвал я его.
Он презрительно рассмеялся.
- Ты глупец, Орион. Ты же называешь себя человеком. Почему я не могу поступать так же?
- Я, по крайней мере, человеческое существо, - возразил я, - не имеющее ничего общего с вами и вам подобными.
- В этом ты прав. Ты не принадлежишь к моей расе, - согласился Ариман угрюмо. - Твои людишки уничтожили мой народ. Я единственный, оставшийся в живых.
- И теперь вы хотите отомстить?
- Только свершить правосудие, Орион.
