Корабль слишком велик. Нами принято решение, что «Голландец» потерян, а значит, его необходимо покинуть. В соседнем помещении вы можете найти шлюпки. Вам хватит там места вдоволь. И тахионное поле также будет защищать вас снаружи, на это уже хватит мощностей.
Женщина покинула поле зрения, уступив место Полю.
– Вы все слышали, – говорил он, прижимая губы. – Антон, ты был прав. Я так много хочу сказать, но не могу, – Поль закрыл лицо своей мощной рукой, потом убрал ее, сдерживая слезы. – Мы больше не увидимся, поэтому я хочу сказать только самое важное. Я люблю тебя.
Антон закрыл лицо руками. Из груди что-то гадко вырывалось.
– Лиза, не покидай его. Я знаю, что такое месть. Она опьяняет. Я рад, что ты сейчас рядом с моим сыном. У вас будет, по примерным подсчетам, полчаса. Прощайте.
Антон ринулся к монитору, который резко погас, оставив только надпись: конец сообщения.
– Стой! Не уходи! Я был не прав! Ты! Ты был прав! Я не должен был тебя покидать! – рвалось из груди Антона.
Его крики были бесполезны.
Через минуту раздался грохот, от которого сотряслось все окружение, кресла вновь повалились на пол, а Антон еле стоял на ногах. Свет снаружи погас.
– Пойдем, – говорила Лиза откуда-то. – Я так поняла, что у нас совсем нет времени.
Антон обернулся. Перед ним стояла напуганная Лиза, ждала его. Он выпрямился, мотнул головой и зашагал к выходу. Они прошли длинным коридором, упершись в стальную дверь, которая открылась секунд через десять. Внутри они обнаружили полукругом стоящие люки. Антон подошел к первому попавшемуся на глаза, открыл его и вполз внутрь, Лиза – следом, захлопнув за собой люк. Внутри было довольно просторно, даже было место для кухни, которую, однако, Антон заметил после того, как уселся в кресло. Перед ним зажегся очередной экран, на котором высветилось экстренное сообщение о необходимости покинуть судно, пристегнуть ремни, надеть маски для прыжка. В предупреждении говорилось, что может быть после этого ощущение того, что вы тонете, но это нормально, так как легкие наполняются специальным газом, принимающим жидкое агрегатное состояние в легких для минимизации повреждений при перегрузках.
Так и ощущалось. Сперва Антон запаниковал, но потом понял, что все равно может дышать. Лиза нерешительно последовала его примеру.
Шлюпку затрясло. Они двигались, но Антон не мог понять, в каком направлении, пока на мониторе перед ним не возникла знакомая стена. Он сначала подумал что их выбросил спиной вперёд в жилой блок, но стена выросла и закончилась чёрным фоном, на котором позже обрисовался вытянутый в многокилометровый цилиндр, опоясанный местами кольцами. “Голландец” изогнулся и зашёл одним концом за спину, потом образовав сферу, в которой запер шлюпку. Сфера начала превращаться в бублик, постепенно краснея и уменьшаясь.
Они вновь оказались одни. Совсем одни. Антон было подумал, что стоило бы вернуться, чтобы провести остаток жизни в блоке, в котором остановилось время. Он мог бы даже встретить там свою старость. Может быть даже кто-нибудь из команды корабля так и поступил.
Антон снял маску, после чего его вырвало бесцветной жижой. Отдышавшись, он последовал на кухню, прихватив запасы еды.
Прошло полгода. Антон и Лиза сидели в креслах и выясняли, как проведут остаток жизни, измеряемый примерно ещё парой лет, исходя из запасов воды и пищи. За все это время они успели несколько раз разрушаться и помириться. Потом вновь разругаться и вновь помириться. У них просто не было иного выхода. Антон фантазировал о теплом пляже с мягким песком под ногами, говоря, что это был бы идеальный выход на пенсию. На удивлённый немой вопрос Лизы он пояснял о практике жизни стариков в том мире, по ту сторону горизонта событий. Хотя там, наверное, уже прошли миллионы или даже миллиарды лет, что похоронило человеческую цивилизацию. На её месте могло возникнуть что-то иное. Или люди перешли в цифровую сферу, победили смерть, забыли про само понятие старости.
– У нас идеальное завершение жизни, – грустно улыбнулась Лиза.
– Ну да.
Они уселась рядом, все наблюдая, как темнеет и исчезает на их глазах “Голландец”.
На их же глазах он засверкал и резко схлопнулся. Тахионное поле больше не могло его защищать от разрушения. Позже жизнь корабля пошла в обратном направлении, заставив его стать бубликом, сферой, вытянутым окольцованным цилиндром, который разросся до таких размеров, что занял абсолютно все обозримое пространство. Через какое-то время всё покраснело и огненной стеной прошло над головами путников. Темнея, поле зрения начало выплевывать огненные шары и пыль, вихрями собирающиеся в спирали и переплетения.
Шлюпка затряслась, кряхтя и надрываясь от прохождения сквозь парад планет, одна из которых поглотила ее своей атмосферой. Антон и Лиза едва успели надеть маски и ремни безопасности, прежде чем их суденышко ударилась о твёрдую поверхность.
– Ты как? – поинтересовался Антон у Лизы, которая отплевывала последнюю жидкость из лёгких.
– Нормально, – отдышавшись произнесла та.
– Тахионное поле снято. Компьютер показывает, что снаружи есть атмосфера.
– Мы можем выйти? – затаив дыхание, сказала Лиза.
– Пока нет. Нужно одеть скафандр. Там снаружи может быть среда, к которой мы не адаптированы. Любой микроб может нас убить.
Когда они оделись, Антон, глубоко вдохнув, открыл люк.
Сначала ему показалось, что снаружи ничего нет, но с первым шагом он назад твёрдую почву, что позволило ему облегчённо выдохнуть. Спустя несколько секунд он заметил, что стоит посреди широкой комнаты, на стенах которой были электрические светильники. Оглянув шлюпку, обнаружил, что та была наполовину в земле, но окруженная с любовью воздвигнутой каменной оградой. Путники перешагнули её и пошли вдоль проводов через длинный коридор, после которого оказались в просторной зале, заставленной толстыми колоннами, испещренными многообразными линиями, в которых Антон не смог найти смысла даже после длительного рассматривания их вплотную. Но, подойдя к стене, которая также освещалась электрической лампой, он разглядел многообразные рисунки, высеченные прямо в камне. На них изображались люди, приносившие на алтаре жертвы, собиравшие кровь с него и окроплявшие ей большой камень, от которого исходило свечение. Картины изначально карикатурно и прямоугольно показывали движение людей, но дальше искусство возрастало. Изображения показывали падение камня с неба, потом он лежит, излучая свет, позже он даёт росток, от которого исходят линии и символы, подобные тем, что Антон видел ранее. Дальше было изображение жреца, державшего в руке лист предыдущего растения с росписями и указывавшего свободной рукой пастве на небо, с которого падал камень. Изображения людей все больше и больше правда становились неправильными: вместо одного противопоставленного пальца были два, лбы были неестественно высокими, а плечи словно имели больше степеней свободы, имея возможность вращаться в самых жутких направлениях. Росписи продолжались и дальше, но Антон услышал какой-то шум, исходивший из дальнего прохода. Указав Лизе следовать туда, он зашагал
