— Ты на свою мамочку посмотри. Она картинка, иллюстрирующая правильность здорового образа жизни. И я хочу в шестьдесят лет выглядеть на двадцать пять!
— Попалась! И эта попалась! Если ты не заметила, на Беории вообще все выглядят моложе своего возраста! Ну... особенность это такая, генетически обусловленная! Мы и живем подольше многих, и что теперь?
— Когда-нибудь я поселюсь на Беории. — Сихха мечтательно закатила глаза и покосилась на Слая. — Буду жить полторы сотни лет, а может и больше, и есть только натуральные продукты! А не дрянь из старого конвертора!
— Не думаю, что тебе тут будет особо сладко. — поморщившись, заметил Слай. — Не все такие терпимые, как моя мама, для которой все женщины — соратники, и ее воины. Не забывай, всего двадцать лет прошло после войны с беаргами, и на Беории много семей, из которых люди ушли на войну, и не вернулись. Наша планета дает пилотов, механиков, весь обслуживающий персонал для звездолетов, боевых и торговых, так что... могут тебе припомнить эту войну.
— Да ладно... я так просто... пошутила. — нахмурилась Сихха, отвернувшись в сторону и глядя на пейзаж за окном. — Не нужна мне ваша горячая планетка. Я люблю леса, джунгли, прохладу и тень. Мне тут некомфортно, так что... пошла она, ваша Беория!
— Справедливости ради нужно заметить, что джунглей и здесь хватает. И места есть прохладные. А то, что ты обиделась на мои слова не делает тебе чести — я что, должен был, врать? Войны никогда не делают народы ближе. Раны, нанесенные войной, заживают десятилетиями, и никто не скажет — заживут ли они совсем. Слишком глубоки и болезненны... Мой отец погиб на этой войне, и вы, беарги, ее затеяли. А вы, синтонианцы, активно участвовали в качестве наемников! Если я это помню, и с болью, что должны помнить остальные мои сограждане?
— С чего это мы начали войну? — Сихха зашипела, и стала похожа на настоящую кошку. — Мы всего лишь хотели жить сами по себе и не платить налогов в вашу чертову Империю! Зачем вы к нам прилезли?! Зачем начали бомбить наши дома?! У тебя еще язык поворачивается сказать такие слова!
— Хватит о политике! — Хаган рявкнул так, что зазвенел кокпит такси. — Передеритесь еще! Что было, то прошло! Мы другие! Мы не воюем, и никогда не будем воевать друг с другом! Мы команда! И за каждого из вас я отдам жизнь! Даже за тебя, маленькая пятнистая вонючка! И не будем ссориться!
— Чего он меня все время вонючкой называет, Слай? Я уже устала от этого грубияна! Понюхай — я правда, что ли, чем-то пахну? Я ведь сама не могу учуять свой запах... ну... почти не могу! Понюхай — что, пахнет чем-то? Ну — скажи, скажи!
Сихха уцепилась за голову Слая, ткнула его в свою упругую грудь, и Слай задохнулся от желания обнять, прижать к себе девушку, навалиться на нее, и...
Свежий, какой-то травяной запах Сиххи будоражил, манил. Она пахла то ли пряностями, то ли какими-то благовониями, и ничего неприятного в этом запахе не было. Скорее наоборот... запах был настолько притягателен, что просто сносило голову!
Слай отпрянул — ошеломленный, с вытаращенными глазами, и тут же заложил ногу за ногу... на всякий случай. Чтобы не выдать себя и не стать объектом насмешек приятеля. Но Хаган заметил и радостно захохотал:
— Что, хватанул?! Во так-то! Теперь ты знаешь почему я называю ее вонючкой! Ты что, не читал — беарги выделяют феромоны, которые привлекают самцов противоположного пола — если самец им очень нравится! Это будто дорожка, по которой должны идти два влюбленных сердца! Если ты почувствовал призыв — значит все, на крючке! Хе-хе-хе... А представляешь, что чует мой нос? Он ведь почувствительнее чем у тебя — в сотни раз! Конечно, не настоящий волчий, но... близко к тому. Сихха, давай, признавайся — влюблена в Слая? То-то ты воняешь с самой первой вашей встречи! Слай, ты думаешь, просто так заглядываешься на эту девку? Хочется, да? Снится? Да не будь наивным! Это все химия! Она тебя завлекает! И с корабля ты ее не выгнал именно потому! Хотя за то предательство, что Сихха сотворила — нужно было дать ей хорошего пинка в зад! Ну какой же ты наивный! Что, невнимательно почитал об этой расе? Думаешь зря девушки беаргов так популярны в борделях? Не только потому, что они хороши в постели, и не столько! А потому, что они умеют завлечь посетителя, возбудить его, распалить желание! Конечно — не все могут управлять этим даром, этому годами учатся, но многие, очень многие.
— Я не нарочно! — Сихха едва не плакала, сжав губы и прищурив янтарные глаза. — Я не могу ничего с собой поделать, это проклятый организм! Но я не вонючка! Я буду заглушать феромоны благовониями! Сделаю все, чтобы не воздействовать на Слая! Ну что, что я могу сделать, чтобы вы мне поверили до конца? Я ведь сказала — больше такого, как на Сильмане, не повторится! И я сделаю все, что вы скажете! И я благодарна до конца жизни Слаю, за то, что он мне поверил! Но что я мгу сделать со своим организмом?
— Надо было к мамочке Слая обратиться, — пожал плечами Хаган. — У парня крышу сносит, когда ты с ним рядом, и он не может как следует рассуждать, видя твою задницу. Это неправильно. Мужчина не должен целыми днями думать о женщине. У него есть гораздо более важные проблемы, и он должен их решать.
— Какие? — фыркнула Сихха, не глядя на молчаливого Слая. — Война? Убийство? Это твои важные проблемы? Нет проблем важнее, чем воспроизводство рода! А все остальное лишь придаток к твоей проблеме! Твои проблемы придумали тупые волки, для которых убийство стоит во главе всего сущего!
— Не убийство, а честь! Нет ничего выше чести! — рыкнул Хаган, привычно хлопая по поясу, где обычно висел ритуальный меч, и не находя его. Слай заставил друзей оставить оружие на корабле — ходить по Беории с таким арсеналом можно было только до первого полицейского. Тут же оказались бы в клетке, и потом бы долго и трудно объясняли, что не имели намерения выпотрошить мэра столицы за то, что он построил дополнительную дорогу, чем усилил налоговый гнет на несчастных жителей города.
— Честь, честь... я уже тебе говорила по этому поводу. — устало мотнула головой Сихха, и незаметно отодвинулась подальше от Слая, так и сидевшего истуканом, глядя в пространство. — Слай, не переживай! Я не покушаюсь на твою честь! И не соблазняю тебя! Так уж вышло... я почитаю, что можно сделать, и заглушу феромоны. И еще раз обещаю — то, что было на Сильмане никогда не повторится! Я благодарна тебе, и умру за тебя.
Оставшееся время в пути все молчали. Сихха сидела с закрытыми глазами, отвернувшись, и только по слегка колышащейся высокой груди было понятно, что она жива.
Хаган прильнул к прозрачному пластметаллическому кокпиту и разглядывал пейзажи внизу, а Слай сидел и думал о том, как все непросто, и с каждым последующим днем не становится проще.
