— Ладно. А что, если она проболтается? Или сам? Все-таки интересно.
— Ночью к вам по дымоходу спустится некто в черном трико и в маске и выстрелит в вас из бесшумного пневматического ружья парализующей стрелой. Затем он замурует вас в прозрачный пластмассовый куб до 2001 года. О господи, да ничего не будет! Думаете, вас прикончит ЦРУ или еще что-нибудь в таком духе? Все, что мы можем, так это подбирать людей, которым, по нашему мнению, стоит доверять. А вашу Кэтрин мы, между прочим, видели и кое-что о ней осторожненько разузнали. Если начистоту, то из вас двоих я бы скорее доверился ей, чем вам. Ну, так по рукам?
Был соблазн выдержать паузу, но я не стал кокетничать.
— По рукам.
— Хорошо. В первый же свободный день приезжайте к нам часам к девяти утра. Запишите адрес…
И вот три дня спустя, в четверг утром, в начале десятого, слишком взволнованный, чтобы высидеть в такси, я шел под дождем — хорошая погода, увы, кончилась — и искал адрес, который назвал мне Рюб. Недоумение мое все возрастало: я находился в северо-западной части города, в районе небольших фабрик, мелкооптовых фирм и мастерских, механических и переплетных. По обеим сторонам улицы, впритык друг к другу, теснились машины, поставленные правыми колесами на тротуар. Сам тротуар был захламлен мокрой бумагой, мятыми картонными стаканчиками, битым стеклом, и, кроме меня, на улице не было ни души. Сверяясь с адресом, я шел на запад, к реке. Прошел мимо грязного, некогда оштукатуренного здания; в окнах виднелись штабеля картонных ящиков, а вывеска оповещала: «Баз Баннистер, световые рекламы». Следующими были «Братья Фиоре, новинки оптом»; на двери красовался висячий замок, а в подъезде лежала разбитая бутылка из-под вина. Напротив, по другую сторону пустынной улицы, тянулся металлический сетчатый забор, а за ним ржавеющие под дождем пирамиды автомобильных кузовов, побывавших под прессом.
Я начинал подумывать, что пал жертвой розыгрыша и что Рюб Прайен просто… кто? Актер, нанятый специально для того, чтобы разыграть меня? Вряд ли — и все же если адрес, который он дал мне, действительно существовал, то приходился на следующий квартал, а этот квартал занимало одно огромное шестиэтажное здание из красного, почерневшего от сажи кирпича; здание венчала обветренная деревянная водонапорная башня, а чуть пониже крыши шла выцветшая белая надпись «Братья Бийки, перевозки и хранение грузов, 555-8811», и, судя по виду надписи, ее не обновляли много лет.
Окон в здании не было вовсе, кроме двух на ближнем ко мне углу. Стекло зеркальных витрин, расположенных на уровне улицы, несло на себе облезлые золотые буквы: «Братья Бийки». Сквозь стекло просматривалась маленькая контора — за столом у окна сидела девушка и выбивала счета на электрической счетной машине. На кирпичной стене, обращенной ко мне, краской в прямоугольной рамке было обозначено: «Междугородные и местные перевозки. Складские работы и хранение грузов. Подряды по всем объединенным грузовым автолиниям», а внизу у железных ворот стоял зеленый фургон с той же надписью: «Братья Бийки, перевозки и хранение грузов». Двое в белых спецовках кидали тюки одеял защитного цвета в заднюю дверь фургона.
Мне ничего не оставалось, как подойти к зданию, хоть я и знал заранее, что номер будет не тот, который дал мне Рюб. Так оно и оказалось Я прошел мимо и двинулся дальше под холодным дождем вдоль обшарпанной кирпичной стены. Меж стеной и тротуаром из узкой полоски утрамбованной земли выбивались хилые обломанные кустики. За их жесткие веточки цеплялись обрывки целлофана, на стене краскораспылителем были выведены похабные слова, и я начал даже размышлять, хватит ли у меня духу попроситься у Фрэнка обратно на работу.
В самом конце здания меня ждала простая деревянная дверь с потертой медной ручкой и замочной накладкой. Серая краска потрескалась и местами слезла вообще, а дверь, казалось, не открывали годами. Однако над ней на мокрых кирпичах — белые цифры облупились настолько, что почти и не разобрать, — был нанесен нужный мне номер. Я постучал в дверь. Никакого ответа, лишь откуда-то сверху доносился будничный грохот большого города да дождь барабанил по капотам и крышам машин у меня за спиной… Я не верил, что кто-нибудь отзовется на мой стук, не верил, что там за дверью есть кто-то, кто мог бы отозваться.
Но я ошибся. Ручка повернулась, дверь открылась, и на пороге вырос черноволосый молодой человек в бедой спецовке; над нагрудным кармашком спецовки красными нитками было вышито имя Дон, а в руке он держал номер «Спорте иллюстрейтед».
— Привет, — сказал он. — Заходите. Ну и погодка!
И я вошел. Мы очутились в тесной, не больше десяти квадратных метров, комнатушке без окон, освещенной темпами дневного света; там был письменный стол, вращающееся кресло и три облезлых дубовых стула с прямыми спинками. На стене висел фирменный календарь «Братьев Бийки» и несколько фотографий — улыбающиеся шоферы и грузчики у вереницы фирменных грузовиков.
— Ну, мистер, — сказал человек в спецовке, садясь за стол, — так чем можем служить? Перевозки? Хранение?..
Я ответил, что мне нужен Рюб Прайен, в глубине души опасаясь, что он посмотрит на меня с недоумением; однако он спросил мою фамилию, набрал номер и, показав подбородком в сторону крючков на стене, предложил:
— Повесьте плащ и шляпу. — Затем в телефон:
— Мистер Морли спрашивает мистера Прайена. — Выслушав ответ, сказал: — Хорошо, — и повесил трубку.
— Сейчас он придет. Чувствуйте себя как дома…
С этими словами молодой человек откинулся в кресле и углубился в свой журнал.
Я сидел и старался представить себе, что же будет дальше, однако зацепиться было совершенно не за что, и я принялся разглядывать развешанные по стенам фотографии. Одна из них была подписана: «Наша команда, 1921», и на ней был изображен фургон фирмы «Бийки», старый-престарый фургон с колесами на спицах и литыми резиновыми шинами; половина «команды» носила роскошные усы.
Справа от меня щелкнула дверь, заделанная заподлицо со стеной. Я обернулся на звук — и обратил внимание, что с нашей стороны ручки нет и в помине. Появился Рюб, придержал дверь ногой, чтоб не закрылась. На нем были чистые холщовые штаны и белая, с открытым воротом футболка.
— Ну что, нашли нас? — Он протянул мне руку. — Привет, Сай. Рад вас видеть.
— Спасибо. Как видите, нашел. Невзирая на маскировку.
— Собственно, это даже не маскировка. — Он поманил меня и, когда мы вошли, отпустил дверь; она негромко лязгнула, и я сообразил, что это окрашенный металл. Мы оказались в коротком коридорчике с бетонным полом, лицом к лицу с зелеными эмалированными дверями лифтов, и Рюб протянул из-за моего плеча руку, чтобы нажать кнопку. — Здание такое, каким оно было на протяжении многих лет. Во всяком случае, снаружи. Еще десять месяцев назад здесь действительно находилась фирма по перевозкам и хранению, этакое семейное дело. Мы купили эту фирму и до сих пор занимаемся понемногу и перевозками и хранением в небольшом отгороженном помещении — ровно столько, чтобы сохранить видимость…
