Рассмотрев убитое животное, он решил, что это, скорее всего, водосвинка, только очень крупная. Взвалив его на плечи, Краев пошел к хижине.
Тао сидела на корточках у погасшего кострища, и, высунув от старательности язык, скоблила шкуру убитой накануне дикой кошки кремневым скребком. Поскоблив, посыпала пеплом, растирала и снова бралась за скребок. Заслышав шаги, она вскочила и обернулась. Мимолетная тревога растаяла на ее лице. Увидев добычу Володи, Тао всплеснула руками и, забыв о своей работе, побежала навстречу. Сняв с его плеч водосвинку, она запустила пальцы в длинный густой мех и, перебирая его руками, радостно смеялась. Простодушное ликование ее умилило Владимира, Он улыбнулся и подумал, что женщина всегда остается женщиной.
Однако голод не давал ему покоя и, тронув ее за плечо, Краев знаками показал, что он не прочь поесть, и добавил вслух:
— Обедать пора!
— Но-ош!
— А, прости, забыл.
Краев отвязал от пояса перочинный нож, который стал для него самой большой ценностью, раскрыл его и протянул Тао.
— Возьми.
Собрав сухие ветки, мох и кору, Краев достал зажигалку, поднес ее к подготовленной куче и чиркнул. Фитиль слегка задымился и погас: полностью выдохся бензин. С тем же успехом он чиркнул еще несколько раз… И тут, впервые за все время пребывания здесь, Владимир испугался: можно прожить без одежды, без книг, без сигарет, наконец, но как же без огня? Он перебирал известные ему по истории способы добычи огня, отвергая их один за другим: для любого из них нужна сноровка, нужен адский труд и терпение. Вот разве огниво. Трут. Он обвел глазами поляну. Можно попробовать сухой мох для начала. Кресало… Кусок стали? Смешно, Не портить же нож. Получится Тришкин кафтан. Кремень найти — пару пустяков. На берегу полно всякой гальки. Расколоть — и пожалуйста. Что же взять за кресало?
— фу! — Краев облегченно вытер выступивший от напряжения пот. Ведь можно пока использовать зажигалку. Камень-то остался.
Он вынул баллончик, вытащил из него вату и фитиль, подумал и затолкал вату обратно, на потом. Выбрал посуше мох, обложил им фитиль и вставил вместо баллончика. После нескольких попыток ему удалось заронить искру на фитиле, и, потихоньку раздувая ее, он заставил затлеть мох…
Когда костер разгорелся, Владимир повеселел: огонь в здешних условиях — его главный союзник. Без огня немыслимы дальние путешествия, на которые рассчитывал, да и вообще. Они не смогли бы жить отдельно от племени, а это уже не жизнь, а прозябание… И все-таки, где взять кресало? Пока следует экономить камень и искать что-то подходящее…
Тао притащила к костру ободранную тушу водосвинки и побежала за листьями. Она хотела зажарить ее по своему обычаю целиком, но пока рвала подходящие листья. Краев срезал несколько прутьев и, нанизав на них куски мяса, пристроил над костром, У него не хватило терпенья и первый шампур они съели полусырым. Насытившись, он предоставил Тао дожаривать остальное мясо, а сам отправился на берег. Без труда он нашел несколько кремневых галек и тут же разбил их на более мелкие осколки. Собрав осколки, он понес запас кремней в хижину, но тут что-то блеснуло среди прибрежной гальки. Отвернув небольшой валун, Володя вытащил плоский рудный обломок… Обмыв его в воде, он убедился, что это скорее осколок сульфидной жилы, почти полностью состоящей из пирита. Краев пожалел, что с ним не было лупы — рассмотреть мелкие кристаллы и вкрапленности других металлов. Профессиональная привычка разглядывать породы на свежих сколах заставила его поднять крупный обломок кремня. Ударив вскользь, по краю образца, он неожиданно высек сноп искр. Запахло серой. Он на мгновение оторопел, а потом захохотал так, что на берег прибежала Тао.
— Тупица! Кретин! — ругал он себя, смеясь. — Ведь этим пользовались еще древние! Пиррос — огонь! Хо-хо! Дожил! Забыл элементарщину. Ну и ну, — проговорил он, успокаиваясь. — Видишь? Это огненный камень, огонь. Понимаешь?
Тао покачала головой. Он чиркнул по кремню, высекая искры.
— Те кеа! Огонь! Понимаешь?
Девушка взяла в руки золотистый обломок, понюхала. Запах ей не понравился, и она поспешно вернула кусок пирита Краеву.
— Те кеа, — сказала она и показала на костер. — Те кеа.
— Ну вот, умница. Я тебя научу, как делать огонь из этой штуки, только надо из чего-то сделать трут. Черт! Простой тряпки нет! Ничего, найдем.
Жизнь постепенно налаживалась. Дичи было достаточно, поэтому у Володи оставалось время на благоустройство. Плетеные стены хижины он обмазал глиной, и ночной холод уже не беспокоил их. Он соорудил плетеные топчаны, стол, сиденья. Почти каждый день их навещали соплеменники Тао. Иногда они приносили каменные скребки или наконечник для копья и получали в обмен рыбу. Однажды Тао с гордостью показала грубо слепленное гончарное изделие, которое она выменяла на две шкуры косуль. Владимир уже немного научился местному наречию.
— Тао, это очень много, две шкуры? — спросил он из любопытства.
— Нет. Посуда стоит пять шкур. Но они мои друзья. Они называют меня Тао Тхо, — она с гордостью ткнула пальцем в надетую шкуру дикой кошки. — Женщина, убившая тигра. Я могу взять трех мужчин у племени, но я не хочу.
— У вас глава племени женщина. Но ведь мужчина сильнее женщины?
— Женщина больше умеет. Она охотится, рожает детей, хранит огонь, готовит пищу.
— Понятно, А эту посуду тоже делает женщина?
— Посуду никто не делает. Посуду можно выменять у другого племени. Они берут много шкур.
— А если я сделаю ее?
Огромные глаза Тао расширились от удивления.
— Ты можешь делать посуду? — Она покачала головой. — Обман нехорошо. Возьми слова обратно.
— Хорошо, посмотрим.
Целую неделю потратил Владимир на изготовление гончарного круга. Орудуя ножом и каменным топором, он размышлял о том, как в сущности просто сделать такой станок, имея набор обычных инструментов, но на этой благодатной планете, где, по-видимому, и хищников крупнее тигровой кошки нет, где теплый климат и изобилие пищи, условия не принуждали человека стремиться к совершенствованию орудий, и племена довольствовались каменным веком. Неужели и ему, привыкшему к комфорту современной цивилизации, придется всю жизнь обходиться орудиями и предметами первобытного племени? Он уже вместо одежды носил шкуры, приемник хранил в дальнем углу, завернув его от сырости в собственный костюм. Включал редко, экономя батареи. А что будет дальше? Начнет есть мясо сырым, как делают некоторые соплеменники Тао? Нет, надо что-то предпринимать. Должны же быть здесь и медь, и железо. Но что может один человек, даже если он знает, как их выплавить? Нужно объединить усилия с этими людьми, заставить их поверить в свои силы. Краев считал, что гончарные изделия очень помогут ему в этом, и трудился, не считаясь со временем.
