Когда я дошел до гостиницы, лекция по программному обеспечению ВТМ почти кончилась, и я сел в холле дожидаться Мосалу.
Чем больше я думал, тем меньше верил рассказам Кувале и Конрой. Однако на то, чтобы узнать реальную подоплеку антропокосмологии, уйдут месяцы. Только один человек, кроме Индрани Ли, наверняка знает ответ, и мне было тошно шарахаться в потемках из одной дурацкой гордости.
Я позвонил Саре. Если она в Австралии, там сейчас белый день. Но я попал на тот же автоответчик.
Я оставил ей новое сообщение. У меня не хватило духу сказать прямо: «Я злоупотребил своим положением в ЗРИнет, украл у вас проект, которого не заслуживаю. Простите». Вместо этого я предложил ей участие в «Вайолет Мосале» в любом качестве, в каком она пожелает, и на любых условиях, которые нас обоих устроят.
Я подписался, ожидая почувствовать хоть слабое облегчение от запоздалой попытки загладить дурной поступок. Вместо этого на меня накатило странное беспокойство. Я оглядел ярко освещенный холл. На узорном бело-золотом полу, спартанском, как все в Безгосударстве, лежали ослепительные прямоугольники света. Я уставился на один, словно надеясь, что солнце, пройдя сквозь глаз, растопит туман испуга в моем мозгу.
Не растопило.
Я обхватил голову руками, не понимая, отчего мне так страшно. Дела не настолько плохи. Я по-прежнему не знаю многого – но за четыре дня заметно продвинулся.
Продвинулся?
Держусь на плаву.
Еле-еле.
Пространство вокруг начало расползаться. Коридор, освещенный пол сместились на бесконечно малое расстояние, которым, однако, нельзя было пренебречь. Я в ужасе глянул на часы в ноутпаде: лекция закончится через три минуты, но я их не переживу. Надо немедленно поговорить с кем-то или с чем-то.
Скорее, пока не передумал, я велел Гермесу вызвать Калибана, внешний интерфейс хакерского консорциума. На экране возникло ухмыляющееся андрогинное лицо: черты его ежесекундно менялись, только белки глаз оставались на месте, словно проглядывая через бесконечно подвижную маску.
– Надвигается непогода, проситель. Сигнальные провода обледенели, – (Вокруг лица посыпал снег, кожа приобрела голубовато-серый оттенок.) – Все скрыто мглой.
– Не надо метафор, – Я назвал коммуникационный номер Сары Найт.
– Что ты можешь рассказать мне о нем за сто долларов?
Калибан осклабился.
– Стикс сковало льдом.
Его губы и ресницы покрылись изморозью.
– Сто пятьдесят.
Калибан продолжал скалиться, но Гермес открыл окошко для расчетов; я неохотно нажал подтверждение.
Сквозь меняющееся компьютерное лицо проступил зеленый текст, нечеткий, словно в насмешку. «Номер принадлежит Саре Элисон Найт, австралийской гражданке, проживающей по адресу 17Е, Парад-авеню. Линдфилд, Сидней. Эн-женщина, дата рождения 4 апреля 2028».
– Знаю, бездельник. Где она сейчас? И когда она последний раз лично принимала звонок?
Зеленый текст поблек, Калибан поежился.
– Волки воют в степях. Подземные реки обратились в ледники.
Я сдержался, чтобы не выругаться.
– Пятьдесят.
– Жилы льда под камнем. Ничто не движется, ничто не меняется.
Я стиснул зубы.
– Сто. (Исследовательский бюджет быстро тает – и вне всякой связи с «Вайолет Мосалой». Однако я должен знать.)
На сером лице заплясали оранжевые символы. Калибан объявил:
– Наша Сара последний раз принимала звонок – лично, по этому номеру – в центральном аэропорту Киото, в 10:23:14 по Гринвичу, 26 марта 2055 года.
– А где она теперь?
– Со времени названного звонка ни одно устройство не подключалось к сети под таким номером.
Это значит: она не пользовалась ноугпадом для переговоров или услуг. Не просмотрела последних новостей, не прослушала трехминутного музыкального клипа. Если только…
– Пятьдесят зеленых – и ни центом больше – за ее новый коммуникационный номер.
Калибан принял деньги и улыбнулся.
– Мимо. У нее нет нового номера, нового счета.
Я сказал тупо:
– Тогда все. Спасибо.
Калибан притворился, что изумлен незаслуженной благодарностью, и послал мне воздушный поцелуй.
– Звони еще. И помни, проситель: информация хочет быть свободной!
Почему Киото? Единственное, что пришло мне в голову: там живет Ясуко Нисиде. И что? Сара по-прежнему хочет освещать эйнштейновскую конференцию? Снимать другой фильм, о другом ученом? А в Безгосударство не прилетела, потому что Нисиде болен?
Почему же она отрубила связь? Невысказанные подозрения Кувале слишком шатки. Зачем биотехнологическим гигантам убивать Сару Найт, которая явно променяла Вайолет Мосалу на другого – неполитизированного – физика?
Холл наполнили возбужденно переговаривающиеся люди. Я поднял глаза. Аудитория в конце коридора пустела. Мосала и Элен У вышли вместе; я поднялся им навстречу.
Мосала сияла радостью.
– Эндрю! Вы пропустили самое интересное! Серж Бишофф только что обнародовал новый алгоритм, который сбережет мне дни компьютерного времени!
У нахмурилась и поправила сухо:
– Сбережет нам!
– Конечно, – Мосала театрально зашептала: – Элен еще не поняла, что она на моей стороне, хочет того или нет, – Потом добавила: – У меня есть конспект лекции, хотите посмотреть?
Я сказал без всякого выражения: «Нет», – и только в следующую секунду понял, как грубо это прозвучало.
Впрочем, мне было все равно: я чувствовал себя в пустоте, в полном отрыве от мира. Мосала взглянула удивленно, в глазах ее было больше тревоги, чем обиды.
У пошла прочь. Я спросил Мосалу:
– Что-нибудь слышали о Нисиде?
– А, – Она сразу посерьезнела, – Похоже, он все-таки не прилетит на конференцию. Его секретарь связался с организаторами и сообщил, что Нисиде в больнице. Снова пневмония, – Она добавила грустно: – Если это будет продолжаться… Не знаю. Он может совсем уйти на пенсию.
Я закрыл глаза. Пол под ногами качался. Далекий голос спросил:
– Что с вами, Эндрю?
Я представил свое раскаленное добела лицо.
Открыл глаза. И вдруг понял, что происходит.
– Можно с вами поговорить?
– Конечно.
По щекам у меня бежал пот.
– Пожалуйста, не выходите из себя. Сперва выслушайте.
Мосала нахмурилась, подалась вперед. Она колебалась, потом потрогала мне лоб.
– Вы горите. Вам немедленно надо к доктору.
Я заорал хрипло:
– Выслушайте сперва! Выслушайте же!
На нас уже смотрели. Мосала открыла было рот, чтобы меня одернуть, потом передумала.
– Ладно. Слушаю.
– Немедленно сдайте кровь на полный микропатологический анализ. У вас еще нет симптомов, но… как бы вы себя ни чувствовали… сделайте это… никто не знает, каков инкубационный период, – Я обливался потом, меня шатало, дыхание обжигало горло, – Как, вы думали, они поступят? Пришлют взвод автоматчиков? Вряд ли… я сам не должен был заболеть… но оно… мутировало по дороге. Настроенное на ваш геном… только предохранитель сорвался… от тряски, – Я рассмеялся, – В моей крови. В моем мозгу.
