Мы вышли из дома и сели в джип с неестественно большими колесами и надписью "охрана". Машина пристроилась в хвост колонны грузовиков, идущих в карьер. На самом въезде в карьер машина остановилась. От рева множества моторов ничего не было слышно. Директор жестами предложил мне выйти из машины и подняться на стоявшую поблизости вышку, где дежурит охрана. Мы поднялись по узкой крутой лестнице метров на пятнадцать и вышли на площадку. Отсюда открывалась вся панорама карьера. Далеко внизу сновали машины. Они спускались вниз по спиральным террасам, прорытым в его идущих под наклоном стенах, и подъезжали к экскаваторам, которые грузили в них породу. Все было просто и понятно. Директор кричал мне в ухо, что все процессы в карьере механизированы, и добавлял еще какие-то подробности, но я его уже не слушал. Огромная дыра в земле притягивала взгляд и завораживала, но не своей грандиозностью, а бессмысленностью. На фоне красот природы, которые предстали передо мной вчера, карьер выглядел противоестественно и бездарно, вызывал отвращение. Это была дорога в ад. Директор по-своему понял мое состояние. Он полагал, что я потрясен величием увиденного. Я не стал его разочаровывать. Мы снова сели в машину. Тяжело урча и переваливаясь на ухабах, она медленно и неуклюже поползла вниз. Было пыльно и душно. Я делал вид, что слушаю директора, и даже задавал ему какие-то вопросы, но на самом деле мечтал как можно скорее выбраться из этого проклятого места, убраться от него подальше, чтобы никогда не возвращаться.
Часа через два мы снова были наверху. Я принял душ, надел свой легкий светлый костюм и тонкие кожаные туфли и снова почувствовал себя человеком. Наскоро перекусив, от серьезного обеда удалось отказаться под каким-то предлогом, я собрался в дорогу. Когда за мной, наконец, закрылись ворота этого ужасного предприятия, я вздохнул с облегчением.
Теперь мой путь лежал в Йоханнесбург, самый крупный город ЮАР. До него было километров четыреста, это если ехать по основной дороге. Но на карте были и другие, идущие через горы и обозначенные как второстепенные. Одну из них я и выбрал. Была уже вторая половина дня, и добраться сегодня до цели путешествия возможным не представлялось. По дороге, судя по карте, было несколько довольно крупных населенных пунктов, где жили белые, и можно найти ночлег. Я вообще не хотел планировать свое путешест- вие, а действовать в соответствии с сиюминутными желаниями.
Выбранная дорога вскоре начала радовать меня новыми красотами. Встречных машин было очень мало, а попутных, кажется, не было вовсе. Иногда по дороге попадались группки аборигенов. Услышав шум мотора, они отходили на обочину, махали руками и что-то кричали. Выглядели они живописно, их лица были улыбчивы. Я отвечал им, помахивая рукой из кабины.
Уже вечерело, когда я, зачарованный картиной заходящего за горную цепь солнца, решил сделать еще серию снимков. Повесив на шею фотоаппарат и бинокль, я отошел от машины и встал у края обрыва. Кадр никак не формировался, и я стал подыскивать точку съемки получше, переходя с места на место. Находясь в охотничьем азарте, солнце могло вот-вот скрыться за горизонтом, я потерял остатки бдительности и был поражен, когда неожиданно для себя оказался окруженным десятком негров в ярких одеждах. Они выхватили у меня из рук фотоаппарат, а меня самого крепко схватили и потащили. При этом они весело смеялись и переговаривались между собой. О том, чтобы воспользоваться оружием, не могло быть и речи. В меня вцепились десятки крепких рук. Я, как мог, извивался и выворачивался, пытаясь вырваться, но это было совершенно бесполезно. Продолжалось, однако, все это очень недолго. Меня подтащили к краю обрыва, куда немедленно и швырнули. Без всяких сомнений, как выбрасывают в помойку тряпку или другой мусор.
В последнее мгновение мне удалось ухватиться рукой за одного из них. Это чуть ослабило начальный толчок, с которым я полетел вниз, и, наверное, спасло мне жизнь. Я не полетел камнем вниз, а заскользил по крутому, но все же не отвесному склону. Впрочем, слово скользить здесь употреблено с большой натяжкой. Склон не был гладким, напротив, он был каменистым и поросшим мелким колючим кустарником, и я летел ногами вперед, лицом к склону, ударяясь обо все неровности и тщетно пытаясь за что-нибудь зацепиться. Падение кончилось неожиданно. Я влетел в густые заросли колючего кустарника, утонув в них целиком. Я замер в ожидании и хорошо сделал. Наверху следили за мной. Сквозь ветви куста было видно, что нападавшие хотят убедиться в том, что разделались со мной окончательно. Судя по всему, они уверились в этом, и лица наверху пропали. Теперь там веселились. Потом в небо ударил столб пламени. Так гореть мог только мой автомобиль. В баке и канистрах было не меньше ста литров бензина. После этого голоса наверху стихли. Солнце к этому времени скрылось за горизонтом.
Надо было попробовать выбраться отсюда и не попасть снова в лапы веселых разбойников. Положение же мое было незавидным. В первый момент я сгоряча не чувствовал боли, но теперь ссадины и ушибы давали себя знать вполне ощутимо. Свою лепту в мои ощущения вносил и куст. Его колючки впились в меня со всех сторон и держали не менее крепко, чем его собственные корни цеплялись за склон.
Я осторожно начал делать попытки выбраться отсюда. Мне с большим трудом удалось распрямиться и, высвободив верхнюю часть тела из объятий куста, опереться ею на склон. Затем из куста выбрались и ноги. Теперь я лежал на крутом склоне, плотно вжавшись в него. Передохнув, начал пытаться ползти вверх. В полной темноте все приходилось делать наощупь. В голову пришла мысль, что так отсюда мне не выбраться, но не делать ничего тоже было невозможно. От неподвижности тело уставало еще больше. К счастью, в это время на небе начала появляться Луна. В ее свете можно было различить верхний край обрыва. Вниз посмотреть было невозможно, да и не очень нужно. Туда мне совсем не хотелось. Относительно недалеко от себя я увидел маленькую каменистую площадку, которая показалась мне доступной и пригодной для отдыха. Медленно, сантиметр за сантиметром, я начал двигаться к ней. Прошел час или больше, и мне удалось добраться до нее. Здесь можно было лечь, не опасаясь свалиться. Руки и ноги дрожали от длительного напряжения. Я попробовал расслабиться, готовя силы для дальнейшего движения. Однако уже через несколько минут стало ясно, что отдых придется прекратить. На площадке, видимо, был муравейник, и его обитатели не обрадовались непрошенному гостю. Сначала я почувствовал один укус, потом другой, потом они начали кусать меня десятками, непрерывно. Я слышал, что в Африке есть муравьи, которые за час могут дочиста обглодать коровью тушу. Были ли эти из той породы или менее кровожадные, проверять не хотелось. Пришлось двигаться дальше.
