— Конвент, — сказал Дэвис. Он указал на экран. — Они ждут кандидатов, предлагая сенсационно большую программу.
На экране мелькнула эмблема Конвента: круговорот светящихся мушек и цветных нитей.
Волнующая масса распалась на мелкие части, затем вновь соединилась, образовав новый рисунок. Группы сфер неистово танцевали на экране под истерические надрывы музыки.
— Что они говорят? — спросил Бентли.
— Если хочешь, я переключу на первую программу. Там ты все точно узнаешь.
Вошла Лора и начала раскладывать на столе серебряные приборы и расставлять фарфоровую посуду.
— О! Нет, только не первую программу! Она для инков. Ее специально оставили для них, а для нас создали вот эту.
— Ты опять ошибаешься, дорогая, — серьезно сказал Эл. — Первая программа — информационная и для технических передач, а вторая — развлекательная. Я всегда предпочитал последнюю, но… — Он сделал жест рукой. Тотчас же исчез красный поющий круговорот, уступив место благородному лицу диктора из Вестингауза. — Вот эта программа.
Лора поспешно вышла на кухню. В гостиной было удобно и уютно. Одна стена была прозрачной. Берлин, лежавший вокруг широкого конуса Холма Фебен, чернеющий под ночным небом, простирался у ног. Иногда проскакивали вспышки света: это небесные автомобили как искры, возникали в холодной темноте ночи, подобно светящимся бабочкам, привлеченными какими — то космическими лампочками.
— С каких пор ты состоишь на службе у Веррика? — спросил Бентли Эла Девиса.
Эл оторвался от телевизора, где рассказывали о новых экспериментах над реакторами С.
— Что? Я думаю, три или четыре года.
— Тебя это устраивает?
— А кого бы это не устроило?
— Я не об этом. У меня было все это в Птице — Лире Большая часть классифицированных там достаточно обеспечены. Я говорю о Веррике.
Эл явно не понял, чего он хочет.
— Веррик? Я его никогда не вижу. До сегодняшнего дня он не выезжал из Батавии.
— Ты знаешь, что я ему присягнул?
— Ты сказал мне об этом сегодня днем. — Он посмотрел на Бентли, лучезарно и беззаботно улыбнулся. — Надеюсь, что ты останешься здесь.
— Почему?
На лице Девиса отразилось удивление.
— Ну, потому что мы сможем чаще встречаться с вами, с тобой и с Юлией.
— Вот уже шесть месяцев, как я не живу с ней. Это теперь в прошлом. Она сейчас на Юпитере, по — моему, служащая на одном из рабочих полей.
— Я был не в курсе. Мы ведь не виделись целых два года. Я был приятно поражен, увидев твое лицо на экране инквик — приемника.
— Я прибыл сюда с Верриком и его штабом. — В голосе Бентли звучала ирония. — После того, как меня уволили в Птице — Лире, я направился прямо в Батавию. Я хотел навсегда порвать с системой Холмов. Поэтому пошел непосредственно к Ризу Веррику.
— Это лучшее, что ты мог бы сделать.
— Веррик меня заполучил! Он полностью изгнан из Директории. Я хорошо знал, что кто — то, располагающий мощными финансовыми возможностями, осуществляет повышение цен в Холмах. Я не хотел принимать в этом участие — и вот пожалуйства, куда я попал. — Его самобичевание стало еще злее. — Вместо того, чтобы уйти от этого, я завяз по самую шею. Я бы согласился на что угодно, только не на это.
Всегда спокойный, Девис возмутился.
— Лучшие из моих знакомых все служат у Веррика.
— Это нетрудно понять, когда надо зарабатывать себе на жизнь.
— Ты готов оштрафовать Веррика за то, что он преуспевает? При нем этот Холм стал так процветать, как он не процветал никогда. Ведь не его вина в том, что он одарен. Это уже из области эволюции и естественного отбора. Те, которые сюда не вписываются, погибают.
— Веррик уничтожил наши исследовательские лаборатории.
— Наши лаборатории? Не забывай, что ты теперь с Верриком, — Девис был искренне возмущен. — Следи за тем, что говоришь! Веррик твой покровитель, и вот ты…
— Мужчины, к столу! — объявила Лора. Она раскраснелась от хлопот по хозяйству. — Ужин готов. Эл, иди помой руки и обуйся.
— Сию минуту, дорогая, — ответил тот, поспешно вставая.
— Могу я чем — нибудь помочь? — спросил Бентли.
— Нет, бери стул и садись. Вот настоящий кофе. Я не помню, ты ешь сметану?
— Да, спасибо.
С мрачным видом он взял стул и сел.
— Не будь таким грустным, — сказала ему Лора. — Посмотри, какие вкусные вещи. Ты больше не живешь с Юлией? Держу пари, что ты все время питаешься в ресторанах, где подают этот жуткий протин.
Бентли играл ножом и вилкой.
— Вы действительно здесь хорошо устроились. Последний раз, когда я у вас был, вы жили в общей спальне Холма. Кстати, вы тогда еще не поженились.
— А ты помнишь те времена, когда мы жили все вместе? — спросила Лора. — Она обрезала веревочку, которой был обвязан ростбиф. — Если я не ошибаюсь, это продолжалось около месяца.
— Чуть меньше месяца, — уточнил Бентли. Он был погружен в воспоминания. Наконец, под влиянием аромата блюд, приятной обстановки, хорошенькой женщины, сидевший напротив, он расслабился. — Ты тогда была еще на службе в Птице — Лире, это было перед тем, как ты лишилась квалификации.
Вернулся Эл, сел, развернул салфетку, вытер руки, предвкушая удовольствие.
— Это, кажется, чертовски вкусно! Давайте начнем, я умираю от голода.
Во время всего ужина телевизор непрерывно бормотал и извергал светящееся мигание.
Бентли временами прислушивался, отключаясь от разговора друзей.
«Ведущий Игру Картрайт объявил о том, что он поднял на ноги двести служащих Директории. Основание: НРРБ.»
— Необходимый риск ради безопасности, — пояснила Лора. — Она отхлебнула кофе. — Они это всегда говорят.
Диктор продолжал:
«Подготовка Конвента идет полным ходом. Сотни тысяч просителей уже предложили свои кандидатуры на рассмотрение Совету, заседающему в Холме Вестингауз. Риз Веррик, экс — Ведущий Игры, добровольно принял на себя реализацию многочисленных деталей операции, которая обещает быть наиболее захватывающей и впечатляющей за последние десять лет…»
— Каково! — воскликнул Эл. — Веррик контролирует Холм. Он заставит их ишачить.
— В Совете всегда председательствует старый судья Уоринг? — спросила Лора. — Ему, наверное, уже сто лет.
— Да, всегда. Он останется председателем до смерти, это старое ископаемое. Ему пора бы уступить место кому — нибудь помоложе.
— Он сознает это лучше, чем кто — либо другой, — сказала Лора. — И заботиться о поддержании на должном уровне морали в операциях. Я помню, как, когда я была маленькой, был устранен один Ведущий Игру — неказистый заикающийся шут. Убийца, черноволосый молодой человек, сделал из Ведущего Игру чудовище. И старый судья Уоринг провел Конвент, как Иегова в древних христианских сказаниях.
