Бедный Джеки, он ни на секунду не переставал думать о ее благополучии. Иногда она думала, что просто не заслуживает его доброты и великодушия. Часть ее хотела, чтобы она могла любить его так же сильно, как он, со всей очевидностью, любил ее, но однажды ее сердце уже было безнадежно разбито, и она не хотела проходить это снова.
Он отхлебнул еще чая, дожидаясь ее ответа.
— Ну, хорошо, — сказала она бодрым голосом. — Поехали. Черт с ними, с деньгами.
Лицо Джеки расплылось в широкой улыбке.
— Вот и умница, — подмигнул он ей.
Крисси улыбнулась его воодушевлению и взяла его под руку. Несмотря на тяжелый труд, годы несильно состарили его. От солнца, дождя и ветра его лицо огрубело и покрылось морщинками. Рыжие волосы выгорели и стали светлее, медно-золотистыми с легкой проседью. Он сохранил крепкое здоровье, и приближение почтенного возраста напоминало о себе лишь тогда, когда он распрямлял спину, охая и держась за поясницу.
После того, как все животные были накормлены, напоены и надежно заперты на ночь, Крисси и Джеки забрались в свой старый, видавший виды фургон и направились в город. Фургон отчаянно раскачивался и подпрыгивал на ухабах проселочной дороги, от чего Крисси почему-то всегда становилось смешно. Как только они выехали на грунтовку, машина пошла ровнее, и Крисси наконец отпустила приборную панель и немного расслабилась.
Дорога была узкой, всего с одной полосой, но, к счастью, они редко встречали кого-либо, кто ехал им навстречу. Поэтому два появившихся из-за поворота велосипедиста, направляющиеся прямо на них, стали полной неожиданностью. Джеки ударил по тормозам, и фургон занесло в кусты. Ветки боярышника заскрежетали по стеклу, и Крисси закрыла уши руками.
— Боже правый! — воскликнул Джеки, который никогда не позволял себе ругаться. — Этого я не ждал.
Велосипедисты — молодая пара лет тридцати — приподняли руки в знак извинения, слезли с велосипедов и провели их вдоль фургона.
Молодой человек продолжал извиняться:
— Простите, сэр. Нам не надо было занимать всю дорогу.
Джеки кивнул, переключился на первую передачу и продолжил путь.
— Чудно, — задумчиво произнесла Крисси. — Интересно, куда они направляются.
— Да уж, странно, — согласился Джеки. — Он точно нездешний. По голосу мне показалось — американец.
Преодолев коварные колдобины и рытвины проселочной дороги, Уильям с Тиной добрались до фермы Брайер. Поездка заняла гораздо больше времени, чем они ожидали. Они доехали на автобусе до ближайшей точки, куда шел общественный транспорт, а остаток пути проделали на велосипедах. Водитель автобуса поначалу не хотел пускать их с велосипедами, но после непродолжительных уговоров сдался. Был ранний вечер, хоть и гораздо позже, чем они планировали. Они прислонили велосипеды к забору и зашли во двор. Солнце клонилось к горизонту, освещая всю ферму золотистым светом и приятно согревая кожу. Помимо кучки одиноких куриц, лениво ковырявших землю, во дворе не было ни души — место выглядело подозрительно пустынным. Уильям упер руки в бока и посмотрел на крошечный дом.
— Похоже, никого нет дома, — сказал он, проводя рукой по волосам, и подозвал Тину к дому. — Но давай лучше проверим.
Они замерли у тяжелой двери, едва дыша, и Уильям осторожно постучался. Сердце бешено колотилось в груди, а во рту пересохло. Он ждал этой секунды всю жизнь. Дверь была такой толстой, что стук был едва слышен, но Уильям почтительно выждал пару секунд, прежде чем постучать снова.
— Не думаю, что кто-то есть дома, — сказала Тина. — Что будем делать?
Уильям приложил руки к окну и заглянул в крошечную гостиную.
— Ты права. Никого нет. Думаю, нам остается просто подождать. Давай осмотримся пока.
Они подошли к большой конюшне в дальнем конце двора и резко остановились, услышав за дверью непонятный шорох. Уильям постучал в дверь.
— Добрый вечер! Есть кто?
Внутри раздался неистовый лай собак, и они отпрыгнули прочь. Собаки лаяли так яростно и так отчаянно скребли дверь, что Уильям, от греха подальше, схватил Тину за руку, и они, не оглядываясь, побежали к дому.
— Ну, если тут кто и есть, теперь они точно знают о нашем прибытии!
Сердце у Уильяма продолжало колотиться. Он запрыгнул на каменную стену, окружавшую небольшой садик, и помог забраться Тине. Они сидели бок о бок, думая, что делать дальше.
— Они же не могут гулять всю ночь, — заключил Уильям. — У них тут столько животных — кто-то же должен за ними смотреть.
Из соседнего хлева доносилось сопение и хрюканье, а в загоне стояла злобного вида лошадь и недобро на них косилась.
Тина подставила лицо лучам заходящего солнца.
— Что ж, по крайней мере, вечер чудесный.
Она спрыгнула со стены и подошла к велосипедам. Из передней корзины она достала термос в шотландскую клеточку и сверток из пергаментной бумаги. Расстелив на стене кухонное полотенце, Тина развернула сверток.
— О, чудесная миссис Флэнаган! Смотри — имбирный пирог!
Уильям глянул на темный сочный кусок пирога.
— Не могу. Слишком нервничаю, чтобы есть.
Тина отрезала два ломтя и уже собиралась откусить кусочек, как вдруг передумала.
— Ты прав, наверное, лучше подождать.
Уильям рассмеялся:
— Перестань! Ты ешь! Я съем свою порцию попозже.
Тина серьезно посмотрела на него.
— Уильям, ты точно в порядке?
Чтобы Уильям отказывался от еды — такого еще не бывало. Она положила руку ему на колено, он положил свою ладонь сверху и улыбнулся.
— Шутишь! После долгих лет мучительных поисков, не говоря уже о перелете через Атлантику, через Ирландское море и обратно, я наконец встречу маму. Я более чем в порядке. Конечно, нервничаю, но я ужасно рад. Уверен, все будет хорошо.
Крисси с Джеки уже почти доехали до окраин Типперэри — на их хлипком, дышащем на ладан фургоне дорога заняла почти час. Узкие проселочные дороги сменились более широкими, и Джеки прибавил газу.
— Почти приехали, — сказал он, повернувшись к Крисси. — Проголодалась?
Она ласково улыбнулась ему:
— Умираю от голода.
— Я подумал, мы можем пойти в “Крестовый ключ”.
Крисси распахнула глаза:
— “Крестовый ключ”? Это очень дорого, мы не можем себе такое позволить.
— Предоставь это мне, — ответил он, похлопав ее по колену.
Крисси протянула руку и ласково погладила его по щеке, как вдруг ахнула и зажала рот рукой.
— О, мой бог!
Джеки инстинктивно нажал на тормоза.
— Что такое?
