Долго разлеживаться на нарах Темняку не пришлось. На работяг вдруг навалилась неведомая тяжесть, поверхность “глины” пошла мелкими морщинами, что никогда прежде-с ней не случалось, а самого Темняка поволокло прочь, словно рыбу, попавшую на крючок.
Не по своей воле он повторил весь путь, который уже проделал однажды, будучи изгнанным из “аквариума” (только в обратном направлении, конечно). Но на сей раз путешествие оказалось куда более длительным — его втянуло в вертикальную трубу, стены которой излучали ровный зеленоватый свет, и понесло вверх, вверх, вверх.
Темняк уже догадывался, куда именно его направляют, но никак не мог взять себе в толк — почему расправа над такой мелкой сошкой, как он, требует столько хлопот. Сунули бы мордой в “глину” — и делу конец. Как говорится, привет родителям.
Неужели вскрылись прежние проделки на Бойле? И даже в этом случае интерес, проявляемый к нему Хозяевами, казался чрезмерным. Не будут же они его, в самом деле, допрашивать. Даже в сравнительно гуманном человеческом обществе взбесившихся собак просто пристреливают. Без суда и следствия. Ну разве что потом возьмут кусочек мозга для исследования… Или Хозяева уже научились понимать людей, а заодно и развязывать им языки?
Как бы то ни было, но скоро всё станет ясно. Во всяком случае, следует готовиться к худшему.
Однако, когда подъём наконец-то завершился, в стерильно чистом и неизъяснимо прекрасном коридоре его встретило не какое-нибудь механическое чудище и даже не грубые тюремщики, а очаровательная девица, одетая более чем фривольно.
Надо сказать, что женщины Острога никогда не отличались излишней строгостью нравов, но такие наряды считались чересчур откровенными даже в их среде.
Неизвестно, кого она ожидала встретить, но вид Темняка заставил девицу содрогнуться от плохо скрываемой брезгливости. Впрочем, она быстро овладела собой и сделала приглашающий жест — входи, мол. Симпатичные привратницы сторожили хоромы Хозяев, ничего не скажешь.
Окружающий интерьер имел весьма распространенный на верхотуре иллюзорный характер. Источник мягкого, приглушенного света оставался вне поля зрения, стены давали о себе знать лишь легкой сиреневой дымкой, а шел Темняк вообще в пустоте, доверяя больше своим подошвам, чем глазам.
Для верности он положил руку на плечо спутницы (хорошее было плечо — в меру хрупкое, в меру гладкое, в меру смуглое и не в меру оголенное). Та вздрогнула, но стерпела.
— Как тебя зовут? — приличия ради поинтересовался Темняк.
— Зурка, — сдержанно ответила девица.
— Давно здесь?
— С детства.
— Домой не тянет?
— Глядя на таких, как ты, ни в коем разе, — оказывается, она умела и дерзить.
Людей, переметнувшихся на сторону врагов рода человеческого (а Хозяева вполне попадали под это определение), Темняк ни во что не ставил. Даже если они и принадлежали к женскому полу. Поэтому он взял девицу за ушко — взял черной от грязи, ороговевшей от мозолей клешней — и наставительно произнес:
— Не строй из себя небесное создание. Ты здесь комнатная шавка, пусть даже смысл этих слов непонятен тебе. Истинные люди внизу, на улицах, а не в покоях Хозяев.
— Что ты себе позволяешь, дикарь! — возмутилась она. — Тебе за это не поздоровится.
— А я и так не жду для себя ничего хорошего. Отвечай, чего ради меня сюда доставили? — Он потянул за ушко посильнее.
— Я не знаю! — взвизгнула девица. — Моё занятие — встречать всех прибывающих. И только!
— Тогда хотя бы объясни, где я сейчас нахожусь. Что это — суд, застенок, постоялый двор?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Здесь обитает наш Хозяин. Он долгое время отсутствовал, и поговаривают, что не по своей воле. А вернувшись и восстановившись в правах, сразу стал разыскивать какого-то человека. Похоже, что это ты и есть.
Ситуация начала проясняться. Более того, меняться в лучшую сторону. Из парии, отягощенного всеми мыслимыми грехами, Темняк единым духом превратился в долгожданного гостя. Жизнь замечательна ещё и тем, что иногда из грязи сама возносит тебя в князи.
— А вот это уже любопытно, — он по-свойски похлопал девицу по филейным местам. — Вполне возможно, что мы с твоим Хозяином душевные приятели. Поэтому рекомендую относиться ко мне более благосклонно. Не исключено даже, что в самое ближайшее время тебе понадобится мое покровительство.
— Так не бывает, чтобы Хозяева дружили с людьми, — возразила Зурка, однако уже совсем другим тоном. — Сомневаюсь даже, что ты с ним вообще встречался.
— Мало того, что встречался, я, можно сказать, спас его от позорной смерти. Он мне теперь по гроб жизни обязан.
— Особо-то не радуйся, — увлекая за собой Темняка, девица резко свернула в сторону. — Хозяева добро не помнят. В отличие, скажем, от зла.
— Ты уверена?
— Так все говорят.
— Зачем же тогда он искал меня?
— Не знаю. Скоро сам всё узнаешь.
Девица ввела его в помещение, внешне напоминавшее мыльный пузырь — огромный, переливчатый мыльный пузырь. Примерно половину его объема занимала вода. Не жидкая грязь, не ржавая жижа, не рассол, не патока, а чистая прозрачная вода, по которой Темняк успел порядком соскучиться.
— Сейчас тебе придётся смыть с себя всю грязь, сбрить лишние волосы, пройти полное обеззараживание и надеть приличное платье, — сказала девица. — Возможно, это тебе и не по нраву, но таковы уж здешние правила.
— Согласен со всеми пунктами, кроме обеззараживания, — заявил Темняк. — Не понимаю, зачем это нужно?
— Чтобы ты не занес с улицы какую-нибудь болезнь. Хозяева очень чувствительны к нашим хворям, — объяснила девица с кислым видом.
— Да твой Хозяин… — Темняк хотел было поведать, на какие нужды в свое время употреблялось дерьмо Годзи, уж точно не стерильное, но, щадя чувства девицы, уже и без того достаточно расстроенные, решил от подобных откровений воздержаться. — Ладно, так и быть. Раз надо, значит — надо. Только чур, потрешь мне за это спинку.
— Как же, нашёл дурочку! От баловства с вашим братом у девушек потом животы пухнут. Нам подобные забавы строжайше запрещены. А насчёт своей спинки не беспокойся. Здесь найдутся такие средства, от которых у тебя не только грязь, но и вся шкура слезет.
— Вообще-то я не привык упрашивать, — Темняк нахмурился. — Лишний раз искупаться никому не помешает. В том числе и тебе. А мне в компании веселее будет.
— Тебе вши компанию составят, — с вызовом ответила Зурка. — Вон как забегали в предчувствии беды.
Это был, конечно, оговор. В условиях, которые приходилось терпеть Темняку, не выдерживали даже вши. За длинный язык девицу следовало наказать. Благо, условия благоприятствовали.
