Я скользил взглядом по грозной боевой амуниции предков, но думал совсем о другом. Я напряженно ждал разговора с Геддой Горд.
Она появилась из незаметного прохода в дальнем углу зала и, слегка покачивая бедрами, подошла ко мне. Лицо ее было серьезным и совсем не таким приветливым, как пять минут назад, серые глаза казались холодными и все-таки очень притягательными. Юбку и колпачки теперь дополнял распахнутый длинный халат пунцового цвета, почти в тон юбке. И вдруг померещилось мне, что тело Гедды Горд залито кровью...
- Давайте сядем, - предложила она, - и вы подтвердите, что действительно прикатили из Унипола, а не из Унылого квартала. - Голос ее звучал резковато, и не было в нем уже никакой певучести.
В руке она держала небольшую, украшенную блестками косметическую сумочку, с которыми так не любят расставаться женщины; в них, к тому же, очень удобно носить парализатор.
Она села спиной к кусту, запахнула свой роскошный халат и положила ногу на ногу. Я устроился рядом и протянул ей служебную карточку.
- Леонардо-Валентин Грег, - вслух прочитала она. - Офицер четвертого ранга управления полиции Совета Ассоциации Миров... Личный код... - Она посмотрела на меня, сверяя объемку в углу карточки с моим лицом, и вернула карточку. - В чем же подозревает меня офицер Леонардо-Валентин Грег? Какое преступление я совершила и где? Здесь, в Торборге? Или в другой галактике? Вы уверены, что я именно та Гедда Горд, которая вам нужна?
- Я ни в чем вас не подозреваю, господа Горд, - начал я, с ходу пытаясь определить наиболее целесообразную тактику ведения разговора. Это был тот случай, когда заранее ничего нельзя предусмотреть. - Я занимаюсь одним расследованием и имею кое-какие основания полагать, что вы поможете мне уточнить детали. Расследование никак не связано с вами, госпожа Горд.
- Ну, спасибо, успокоили. - Лед в ее голосе, кажется, начал таять. Но, по-моему, у нас здесь не совершалось ничего межзвездно-преступного. Правда, иногда пытаются скандалить, но наши мальчики быстро успокаивают.
- Речь идет о третьем мая. Вы не припомните, что делали в этот день?
- А что это за день - третье мая?
- Прошлый четверг, госпожа Горд.
- Если четверг, значит, я была здесь. У меня вторник, четверг и воскресенье.
- С самого утра?
- Нет, конечно. Накануне ездили с Флоренс на Тихое, там сейчас разгар сезона. Переночевали, утром назад... Немного поспала, потом... Да, потом нагрянули Лу и Филипп. Точно, именно в четверг. Поболтали... Потом готовилась к вечеру. Все, пожалуй. Вечером - как обычно. Вон там. - Она кивнула на арку и спокойно посмотрела на меня. - Вас устраивает?
Я был совершенно уверен: Гедда Горд говорит правду и ничего не скрывает. Стан слушал наш разговор по трансу и я подумал, что он сейчас, наверное, даст команду городским коллегам уточнять и проверять. Или все-таки будет ждать, какое решение приму я?
Гедда Горд ничего не скрывала. Но ведь была же какая-то связь?! Как ее нащупать, с какого конца подойти, какие задать вопросы?.. "Ошеломить", припомнился мне метод Стана. А если ошеломишь - и вообще не добьешься ответа?
- У вас все, господин офицер четвертого управления? - спросила Гедда Горд, покачивая ногой и стирая какое-то невидимое пятнышко со своей косметички.
Не знаю, наитие это было, озарение или что-то другое, но я вдруг спросил, отбросив колебания:
- В тот вечер, третьего мая, вы не вспоминали одного вашего бывшего знакомого, господина Лундквиста?
Ее серые глаза сузились, губы плотно сомкнулись. Прошло несколько томительных мгновений, прежде чем она вновь разжала их.
- Меня не интересует господин Лундквист. Он умер для меня.
"Теперь он умер для всех", - подумал я, и вновь мне почудилось, что Гедда Горд по самые плечи утонула в застывшей чужой крови. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение.
- Если вас интересует именно он, - отчужденно продолжала Гедда Горд, - то я ничем не могу помочь. - Помолчав немного, она добавила, холодно усмехнувшись: - Вот уж никогда бы не подумала, что моими прошлыми знакомствами будут интересоваться серьезные офицеры из Унипола. У меня было много знакомств, не каждое и припомнишь.
Что-то дрогнуло в ее лице, и я вдруг каким-то неведомым десятым или двенадцатым чувством понял, ощутил, что и эта ее холодноватая отстраненность, и эта профессиональная любезность с клиентами "Уголка валькирий" не более чем маски. За этими масками скрывалось ее истинное лицо, скрывалась от себя она сама - женщина, которая помнит того, погибшего в устроенной Ульфом Лундквистом катастрофе, кого она любила. Может быть, единственного и никем уже незаменимого. Сила ее ненависти выгнала из Торборга Ульфа Лундквиста... Сила ее ненависти и погубила его?..
- Вы не ответили на мой вопрос, госпожа Горд, - напомнил я. - О вечере третьего мая.
- Да, я вспоминала господина Лундквиста, - отчеканила Гедда Горд. Слова ее обрушивались ледяными глыбами. - Заявился один его давний знакомый, игрок с залива, и после третьей бутылки полез с расспросами о господине Лундквисте. Понял, что обращается не по адресу и отцепился. Вы удовлетворены?
"И вновь в тот вечер всколыхнулась ненависть..." - подумал я. Что-то кружило у самых границ сознания, никак не решаясь нарушить их и явить свой истинный облик.
- А потом вы вернулись домой и легли спать... - Граница была все ближе и ближе.
- Разумеется. Голова просто раскалывалась...
- Вот, значит, как, красавица принцесса Гедда? - раздался вдруг не очень твердый невнятный голос. - Со мной посидеть - так нет, а с этим - да?
Госпожа Горд досадливо поморщилась и со вздохом возвела глаза к потолку, но не обернулась. А я обернулся. От арки неуверенной походкой направлялся к нам один из тех парней с ручищами циклопов, что сидели у выхода в кулуары, когда я покидал главный зал ресторана.
- С-сидят тут, уединяются, никого видеть не хотят. - Парень, уперев руки в голые потные бока, с угрожающим видом навис надо мной. - Ты кто такой? А ты у Олафа Торстона п-просил разрешения на тет-а-тет с красавицей принцессой?
- Отцепись, Олаф, - нахмурив брови, сказала сквозь зубы Гедда Горд. Это из полиции.
- Ах, из поли-иции? - протянул парень. - Сейчас посмотрим, из какой такой он п-полиции!
Он сделал шаг вперед, нагнулся и выставил свои здоровенные лапищи, намереваясь вцепиться мне то ли в плечи, то ли в горло; может быть, он хотел поднять меня и немного потрясти. Я не стал строить предположений относительно намерений пьяного Олафа. Я просто дернул парня за руку, продолжая его движение в мою сторону, подставил ногу и уклонился. Тяжелое тело грузно обрушилось на скамейку, а головой Олаф зарылся прямо в звездные протуберанцы кустов.
