— Пока — да. Полноценную слежку за этим пидо… за этим лицом с нетрадиционной ориентацией организовали — без толку. За все пять дней, что его пасём — ничего существенного. По телефону — всякий трёп ни о чём, встречи — опять же, весьма специфического свойства…. Кукловода пока не обнаружили.
Калюжный кивнул.
— И не обнаружите. Пока он сам не обнаружится!
Подполковник удивлённо посмотрел на шефа.
— То есть, как — "сам обнаружится"?
— А вот так. Система связи у них своя, нам её искать — зазря на жалованье тратиться для специалистов. Это вон ФСБ развлекается — так на то на Лубянке и сидит, почитай, две тыщи человек. Ты ж не рыбак, Левченко?
— Нет…. А при чём здесь рыбалка?
Генерал, хитро прищурившись, посмотрел на подполковника.
— Очень даже при чём, дружище Дмитрий Евгеньевич! На живца — знаешь такую методу ловли?
Подполковник кивнул.
— Слышал.
— А раз слышал — должон, стало быть, уловить смысл того, что я тебе сейчас расскажу. Груз, как я понимаю, вот-вот в Гороховец этот прибудет?
Левченко посмотрел на часы.
— Сейчас одиннадцать двадцать. Думаю, если они ночевали где-нибудь, не доезжая Мурома — а ночевать им надо по-любому, шофёр на такой дороге выматывается вусмерть — то сейчас они где-то километрах в шестидесяти — восьмидесяти от Гороховца. Через час — полтора будут на месте.
Генерал удовлетворённо кивнул.
— Хорошо. Твои ребятишки их уже никак не пропустят — раз известна дорога, номера, внешний вид и состав экипажа этой "газели". Так?
Левченко молча кивнул.
— И к вечеру мы будем знать, во-первых, где эта ерундовина будет складирована, и, во-вторых, какая из новооткрытых гороховецких фирм недавно заключила контракт с субъектом хозяйствования из Исламской республики Иран на поставку ему чего-то крупногабаритного. Так?
Подполковник опять молча кивнул.
— И теперь — самое главное. Нужно будет, чтобы твой Ведрич там, на месте, опираясь на наш оперсостав и закупая оптом и в розницу местных должностных лиц, в ближайшие после прибытия груза часы организовал похищение привезённого боеприпаса с заменой его на ту железяку, какую капитан Кулешов сегодня в этот Гороховец доставит. Теперь мысль ловишь?
Левченко подумал несколько минут — а затем, улыбнувшись, ответил:
— Когда на границе орда корреспондентов, которую купил этот пидо… ну, вы знаете, кого я имею в виду — обнаружит в торжественно-показательно вскрытом ящике какую-то дурацкую железяку, вместо обещанной всем мировой сенсации — то этот Нудельман тотчас же начнёт в панике звонить своему кукловоду. Так?
Калюжный кивнул.
— Совершенно верно. И тогда мы чётко будем знать, кто реально запланировал эту бяку, кто у нас здесь решил поиграть в шпионские игры. И тогда, — Голос генерала стал глуше и тяжелее: — Тогда мы рассчитаемся по всем нашим векселям. За Сармата, за попытку убийства Одиссея, за того же Федорука. Очень щедро рассчитаемся!
Генерал отвернулся, поглядел в окно, вздохнул — и продолжил:
— Как ты теперь видишь всю эту музыку? Начиная от Вроцлава?
Левченко почесал затылок, хмыкнул — и, взяв в руки карандаш, начал говорить, одновременно что-то рисуя на чистом листе бумаги:
— Во-первых, фирма "Аспром". Этот Ежи Шпилевский, как доложил Анджей, ещё тот гусь. В девяносто втором — третьем годах его фирма имела неслабый оборот, торговала всем, что ни попадётся. В девяносто шестом разорилась, да так, что фамилию пана Шпилевского местный ЖЭК — или как там он у них называется — вывешивал на подъезде в списке злостных неплательщиков коммунальных платежей. А в прошлом году дела пана Ежи вдруг пошли в гору — реанимировал фирму, начал торговлишку с Украиной. Откуда взял деньги — никто не знает. По ходу, те, что играют за чёрных, прикупили его фирмочку и его самого — очевидно, загодя планируя нынешнюю заваруху.
Генерал одобрительно кивнул.
— Так, хорошо. Дальше?
— Дальше — Украина. Кто-то из верхних деятелей тамошней таможенной службы, которого также прикупили те, что играют за чёрных, выполнил небольшую просьбу хозяев — сменил личный состав таможенного поста Краковец, чтобы внести сумятицу и путаницу в момент прохождения через него важного груза. Кроме этого человека, выполнявшего обеспечивающую роль, на территории страны действовало как минимум трое агентов-оперативников; не исключаю, что один из них точно знал, что находится в машине. Вернее даже, уверен, что знал. Двое других были на подхвате, выполняя разные сомнительные поручения — в том числе, убийство Сармата. Один из них позже стрелял в Одиссея.
— Не считаешь, что некто Ефремов и этот твой агент — одно и то же лицо?
— Не исключаю этот вариант — хотя не думаю. Не станет такой человек светиться; думаю всё же, что Ефремов — один из двух низовых агентов. Может быть, это он завершил жизненный путь бедолаги Федорука; а что? Очень даже запросто! Раз он числился его заместителем — стало быть, наверняка знал лично; в пятницу оформил груз, выправил в дорогу машину — а сам по пути заскочил в Песчаное и путем организации несчастного случая обрубил — как он думал — все концы. Да, ещё один человек у них, сто процентов, был на таможне в Краковце — кто-то же должен был сообщить одному из агентов, что Сармат вдруг начал кому-то звонить после осмотра некоей фуры?
Генерал вздохнул.
— Дай Бог, чтобы такой был один…
Левченко продолжил:
— И, наконец, Москва. Здесь у нас сходятся все ниточки. Здесь оперативный центр этого проекта. Здесь кукловод, который ведёт всю эту херню. Которого мы пока, увы, не можем вычислить…
— Вычислим. Сегодня двадцать четвертое. Где-то недельку им надо на подготовку отправки, ещё пару дней — туда-сюда, на разные вдруг возникающие мелочи. Стало быть, где-то второго — третьего июня они стартуют. Где-то пятого — шестого окажутся вблизи азербайджанской границы, на подготовку перехода — чтобы, значит, корреспонденты подтянулись, телевидение, разные там щелкопёры — двое суток. Значит, начиная с восьмого июня, нужно ждать взрыва информационной бомбы. Ежели Ведрич в Гороховце всё сделает, как мы задумали — а он сделает, не тот это человек, чтобы схалтурить — то взрыва не произойдёт — вместо него произойдет грандиозный пшик. И тогда этот Нудельман тотчас же начнёт звонить своему шефу! И вот здесь мы и определим, кто этот кукловод, кому мы обязаны лишним седым волосам в наших шевелюрах.
Подполковник в сомнении покачал головой.
— А почему вы решили, что непременно станет звонить? Их систему связи мы пока не отследили…
Калюжный улыбнулся.
— Этот твой Нудельман — голубой; так я понимаю?
Левченко кивнул.
