– А девочка?..
– Все правильно, своих не оставляешь, – отозвалась Зули.
– Нет, я перепутал… Я хотел спросить, а Ихи-вара?
– Смотри сам.
Зули рывком, совсем не стесняясь, подхватила его под мышки с пола крейсера, поставила так, чтобы он мог в редкую стрелковую щель, направленную под углом вниз, рассмотреть, что творится на заводе.
А творилось там что-то странное. Пауков было много, они безоговорочно занимали двор, но вдруг… Он увидел картину, которая потом не раз ему снилась.
Среди почти сплошной, как трава, массы пауков быстро, как по волшебству, возникла широкая и чрезвычайно грязная просека, словно пьяный комбайнер попытался провести свою машину поперек самых густых зарослей корявой кукурузы. И это движение было неукротимым и неостановимым, как лавина, и жутким, словно смерч. Некоторые пауки пытались стрелять по невидимой цели, но попадали в своих же, стоящих с другой стороны… этой просеки.
А потом все ушло куда-то вбок, и Рост понял, что по корпусу крейсера молотят выстрелы пауков. Но они были слабыми, черная броня треугольника их выдерживала, поэтому это было почти не опасно… Рост неуклюже, пробуя остаться на ногах при всех виражах крейсера, подошел к телу девочки, которая лежала на краю закрытого теперь люка.
– Всех взяли? – спросил он и лишь тогда понял, что говорит по-русски.
– А ты ка-ак д'ма-ш? – по-русски отозвалась Зули.
И тогда Ростик почему-то уткнулся в свои коленки. Зули наклонилась над ним и снова проговорила на чужом, малопонятном, не совсем удающемся ей русском:
– Л-ьюд, лы-тм до-о-ом, пон'л?
Чего же тут не понять, хотел сказать Рост, и поднялся на ноги. И зачем-то натянул на лицо Зули капюшон нузы. Своей-то у него не было.
Неожиданная и не вполне даже понятная скорбь по девушке-аймихо у Ростика никак не проходила, поэтому он вздернул себя, словно коня за узду, поднялся и прошелся для начала по крейсеру. Тут все было нормально, испуганные последними событиями, но все еще верные людям волосатики крутили котел под управлением трех здоровенных п'токов, трюмы были забиты аймихо, неожиданно их оказалось гораздо больше, чем Ростик видел перед экраном, стрелки стояли на боевых постах, хотя перелет этот не обещал никаких неожиданностей.
Поэтому Ростик перешел к Киму, и тот вместо приветствия почти добродушно произнес:
– Ага, очухался, значит. – Помолчал. – Жалко, ты не попал на грузовик к Изыльметьеву вторым пилотом – ему было бы легче.
Ростик выглянул в одно из окошек, только смотрел теперь не на землю под машиной, а на небо. Крейсер Лады, «прихрамывая» на свои два концевых блина, то и дело задирая нос, все-таки тащился за ними. Грузовик, в который, как выяснилось, Ким посадил Изыльметьева, немного приотстал, но с ним тоже все было в порядке, хотя бы относительном.
Еще неподалеку кружили, совсем уж в вышине, несколько летателей. Рост спросил:
– А летатели как тут оказались?
– Это, брат, плохой признак, – отозвался Ким. Росту подумалось, что такими словоохотливыми на Земле бывали водители, когда на темной, ночной дороге боялись заснуть за баранкой. – Значит, с дварами у нашего леса все кончено, вот они и выбирают себе жертвы уже на равнине.
– Я не о том, что-то их мало, по-моему.
– Потери, друг, – серьезно сказал Ким. – Можно, правда, надеяться, что подраненные летатели ушли на Одессу. Скорее всего и Ромка там, иначе ты бы почувствовал, – он хмуро тряхнул головой, – если бы с ним что-то случилось.
Рост попробовал почувствовать своего старшего, но ничего не понял, а потому просто пересчитал летающих гигантов, их было всего-то четыре, слишком мало, он опять спросил:
– А сколько их всего осталось?
– Вчера вечером я видел восемь, кажется.
– Девять, – вдруг отозвалась Людочка Просинечка со своего места, – бывший астаховский где-то на юге крутится.
Я знаю, где он крутится, подумал Ростик, но ничего вслух не сказал. Не о том следовало думать. Хотя, с другой стороны, о чем же еще?.. И внезапно он понял, почти закричал от посетившей его догадки:
– Ким, стой! У тебя крейсер же почти нормальный, летать может? И топлива, наверное, достаточно?
– Ты что задумал? – подозрительно спросил Ким.
– Нужно сходить к Перевальской крепости.
– Они почти наверняка уже отбились, – сказала Людочка. – Высоко там очень, для пауков неудобно, а что им там еще делать, если… – И вдруг она поняла. – Ты хочешь теперь и перевальским помогать?
– Не знаю, но нужно туда сходить.
– Нам бы за Ладой проследить, – недовольно пробурчал Ким, но не очень уверенно, привык доверять Ростиковым предложениям. – Хорошо, давай быстренько, может, и в самом деле что-нибудь важное подсмотрим. Мы еще недалеко ушли.
По требованию неугомонного Кима Рост выстрелил зеленой ракетой, чтобы Лада не волновалась. Как она могла понять, что Ким просил у нее именно не волноваться, а не подавал, например, сигнал бедствия, Рост не знал, но послушно исполнил требование командира крейсера, и они, подняв скорость, пошли на условный юг.
До перевала дошли за полчаса, потом еще столько же ползли по ущелью между кажущихся тут высоченными гор, словно втискивались в узкую и опасную нору. Но еще на подходе к крепости Ким вдруг так вздернул машину вверх, что от гребцов на котлах, которые работали изо всех сил, послышались недовольные взрыки. Рост еще подумал, что теперь понятно, у кого Ким научился рычать, когда ему трудно приходится.
Прямо по перевалу на них катилась волна пауков. Они прижимались к камням, часто останавливались, чувствовалось, что им нелегко приходится, но они тут были. И оказалось их немало.
– Рост, ты бы лучше, чем палить со стен, за этой крепостью по экрану последил. У нас же здесь маневра нет, как мы поднимемся?
– Значит, вперед никак? – спросил Ростик, занявший к тому времени уже вполне привычное для себя место главного стрелка.
– Не могу я тут с ними связываться, – отозвался Ким. – Пара попаданий, и мы вообще отсюда не выберемся, и так регулировки – хуже не придумаешь.
А Рост его уже и не слушал. Он продвигал свое внимание вперед и пробовал понять, что творится там, за складками гор, за поворотами этого чертова перевала… И ничего не чувствовал. Впереди была… да, впереди была пустота, хотя он старался изо всех сил.
Ким, умница, понял, что он творит, и кружил перед пауками на достаточном расстоянии, чтобы им было еще неудобно по нему палить, но не уходил. И наконец-то Ростик сдался, откинулся на спинку стрелкового кресла и громко, чтобы все слышали, произнес:
– Перевальской крепости больше нет. Кажется, пауки подкопались под нее, и ребята не справились.
