- Это они зачем? - удивился Гидеон.
- От нечистой силы, я полагаю.
- Что-то вроде нейтральной полосы?
- Метафизически - да. Гидеон вздохнул.
- Здорово же мы их напугали.
Симон .извлек из мобиля, который почти бесшумно урчал, пригасив огни, пластиковый контейнер и инструменты.
- Да, - сказал он, - а теперь их страх будет подпитываться недавними событиями. Коменски прав, нужно убираться отсюда и поскорей - мы не выдержим такого давления.
- Быть может, Винер просто оказался слабее.
- Не думаю, - ответил Симон, - скорее, восприимчивей.
Он с размаху вогнал в холм лезвие лопаты. Жирная земля отваливалась пластами.
- Понимаешь, он воспринимал все всерьез, вот в чем дело.
- Слишком старался?
- Да, - сказал Симон, - слишком старался.
Месяц поднялся выше, на поляне чернела горка вывороченной земли.
- Открой контейнер, - сказал Симон, - руками только не бери. Там в багажнике есть манипуляторы.
- Тогда, - задумчиво проговорил Гидеон, отвинчивая крышку контейнера, лучше вообще не выходить из лагеря. Сам знаешь, защитный купол действует как экран. Мы продержимся дольше.
- Насколько - дольше? Предоставленные сами себе? А когда энергия иссякнет? Тогда и куполу хана. И всему остальному, кстати. Ладно, что толку сейчас гадать - в любом случае завтра все выяснится.
- Ты в них веришь? В этих... на воздушном океане.
- Нет, -- честно сказал Симон. - Именно это меня и обнадеживает. Открыл?
-Да.
- Хорошо. Подгони его сюда. Ночная сырость проникла Гидеону за шиворот, и он поежился.
- Долго еще?
- Нет. Что за черт!
Симон отстегнул фонарик и направил тонкий луч в черневшую теперь посреди поляны яму.
- Что там? - беспокойно спросил Гидеон.
- Сам погляди.
- Нет. Я не хочу.
- А ты посмотри все-таки.
Гидеон нехотя склонился над могилой.
- Там ничего нет! - тихонько сказал он.
-Да.
- Что это значит, Симон?
- Не знаю. Не знаю.
Симон отбросил в сторону не нужную теперь лопату и оглянулся. Ели, стеной обступившие поляну, насмешливо покачивали вырезными верхушками, месяц забрался еще выше и теперь висел почти в зените, кривляясь и подмигивая... Шорох раздался меж ветвей, и Симон непроизвольно отпрянул, но потом вновь расслабился - поляна по-прежнему была пуста, лишь низко над землей пролетела на своих мягких крыльях огромная сова. Чуть не задев опереньем его волосы, она бесшумной тенью пронеслась над ямой и исчезла в ночи.
* * *
- Ничего? - переспросил Коменски.
- Ничего, - - ответил Симон, - пусто.
-Но...
- Знаю, мы не этого ожидали. Но Земля - не Сириус. Какие-то неучтенные факторы.
- Время, время, - пробормотал Коменски, - нас поджимает время. Энергия иссякает - ты знаешь? Скоро мы не сможем обеспечить работу защитного купола. И синтезатора.
- А у Лагранжа?
- У них не сегодня-завтра будет то же самое.
-Если мы к ним присоединимся, нагрузка увеличится.
- Да, но и времени у нас будет больше. Все еще настаиваешь на этом своем experimentum crucis?!
* Experimentum cmcis (лат.) - решающий эксперимент, определяющий ход дальнейших исследований (ред.).
- Это ничем не хуже поисков вампиров. Во всяком случае, безопаснее.
- Ты уверен?
-Старуха говорила, они ничего не делают. Они совершенно безвредны, Амос, кем бы они ни были.
- Инопланетный зонд? Еще одни исследователи?
-Быть может...
- Но тогда это - спасение.
- Вполне возможно.
- В любом случае, нужно известить группу Лагранжа. Если мы все пойдем, пусть они вывесят Наблюдателя. Подготовьте все оружие - все, в том числе зарядите инжектор снотворными ампулами, мало ли... Подзарядите аккумуляторы мобиля - я не хочу, чтобы что-нибудь подвело в самый решающий момент. Потом, Симон, ты уверен, что нам следует соглашаться на их условия?
- Что ты имеешь в виду? Это барахло?
-Да.
- Нам оно больше не понадобится. Если мы переберемся на равнину, то сможем перевезти с собой только самое необходимое.
- Да. Это верно. Даже архив придется оставить. И Наташины картины.
- Бедная Наташа!
- Да, она расстроится. Впрочем, скажи ей, пусть подготовит контейнеры вдруг все-таки повезет.
- Ладно. Послушай, Амос...
-Да?
- Мне неспокойно. Что-то тут не так...
- Ты же сам этого хотел.
- Верно, хотел. Я понимаю, другого выхода нет, но."
- Тем более, нужно будет на утреннем сеансе связи сказать Лагранжу, пусть подготовит коптер... Если что...
- Ладно, - сказал Симон, - ладно.
* * *
Галерея была залита искусственным светом, окна казались черными провалами, зато картины, тянущиеся вдоль противоположной стены - настоящими окнами в иной, радостный и гармоничный мир, где веселые люди в нарядных одеждах бродили по дорожкам ухоженных парков, сидели в увитых плющом и розами беседках. Он медленно шел вдоль стены, впитывая в себя золото и лазурь красок, совершенство форм, порою ему даже казалось, он слышит смех и голоса, долетающие из подстриженных фигурных аллей, тихую мягкую музыку, шелест фонтанов; ощущает аромат золотистых и алых плодов, разложенных на серебре и фарфоре...
Он так увлекся, что не сразу заметил Наташу. Она расположилась у дальней стены галереи, около огромного мольберта и, похоже, сосредоточенно что-то копировала. Время от времени она прищуривалась, отмеряя пальцем расстояние на кисти, как это делают художники, пытаясь определить масштаб. После всех происшествий последних двух дней зрелище было настолько нелепым, что он какое-то время стоял у нее за спиной, не в силах вымолвить ни слова.
- Что ты делаешь?
Наташа оживленно обернулась к нему. Левая щека у нее была измазана краской.
- Ты знаешь, оказывается это очень просто. Синтезатор воспроизвел краски, и они ничем не хуже...
- Да я не об этом. Зачем ты копируешь картину?
Наташа удивленно взглянула на него.
- Чтобы рисовать, надо сначала научиться, так ведь? Все старые мастера так делали.
Симон покачал головой.
- Не знаю. По-моему, они начинали с азов. Перспектива там, светотень... Послушай, сейчас не до этого. Коменски велел собираться - лучше уложить все это добро в контейнеры... потом... нужно наладить постоянную связь с Лагранжем...
- Ты же видишь, - рассеянно сказала Наташа, - я занята. Я работаю.
Симон ощутил холодок, медленно ползущий по шее.
- Ты хоть отдаешь себе отчет, что происходит?
- А что происходит? - удивленно спросила Наташа. - Все в порядке, Симон... Оставь, ты мешаешь.
Он схватил ее за плечо и жестко сказал:
- Брось! Это не работа! Это имитация! То, что ты делаешь - это беспомощная копия, да и та никуда не годится! Приди же в себя, в конце концов!
