Ничего необычного. Типичный заброшенный район. В любом городе можно встретить хотя бы одну 'замороженную' стройку окружённую джунглями пустыря. Так и здесь. Только вместо одинокого пустого здания — целая плеяда домов. Стёкла выбиты практически везде. На облезлых, выщербленных стенах пестреет чьё-то убогое граффити. Повсюду горы заросшего травой мусора, непомерно разросшиеся кусты и молодые деревья, торчащие где им вздумается, не взирая на асфальт. Унылое зрелище. Никакой романтики.
Проехав несколько домов, Робин повернул налево, и остановился на чудом сохранившейся автостоянке, где ржавел пяток разногабаритных корпусов, бывших когда-то автомобилями, с которых мародёры поснимали всё, что можно унести.
— Вылезай! Приехали!
Отворились скрипучие дверцы УАЗика, и команда путешественников, дружным хором, стала выбираться на свежий воздух. Первое, что меня удивило, после того, как я покинул душную кабину, была тишина. Монолитная тишина. Настолько сплошная, что каждое слово звенело в воздухе, как упавший на пол алюминиевый таз. А потом ещё долго билось эхом от стен бесприютных домов.
— Добро пожаловать в Иликтинск, господа-туристы. Мёртвый город, в котором не осталось ни хрена. А вон, видите, дом? Я там жил когда-то, — начал экскурсию Робин.
— А где аномалии-то? — вклинился Тимон.
— Будут тебе аномалии. Идёмте за мной. Далеко от группы не отходите. Никаких посторонних предметов, без разрешения, не хватайте. Громко не орите.
Наш небольшой отряд, перешушукиваясь, потянулся за Робинзоном. Со стороны это, наверное, напоминало обычную туристическую экскурсию по каким-то там историческим местам. Сказать, что мы находимся в одном из самых опасных мест на Земле, язык не поворачивался. Слишком обыденно всё выглядело. Впрочем, довольно скоро обыденность начала заканчиваться.
— Первый пункт нашей экскурсии — это Заблудившийся Вагон, — вещал Робин. — Никто не знает, как он здесь появился, и когда. Вон он, смотрите, возле магазина.
Рядом с бывшим магазинчиком 'Пятачок', поперёк двора, действительно стоял обычный пассажирский вагон зелёного цвета, с табличкой 'Астрахань — Нижневартовск'. На окнах висели занавекски с логотипами, металлические лесенки были спущены. Вот только рельсов не было.
— И что тут аномального? Обычный вагон, — пожал плечами Ковбой.
— Как сказать. В своё время группа мародёров устроила в нём временное жилище. Потом рассказали, что ночью вагон шатается и постукивает, будто едет, а по утрам на столиках появляется горячий чай. Я-то сам не знаю, не проверял.
— То же мне, аномалия. Кто-то там что-то рассказал… Почему мы должны этому верить? — ответил Тимон.
— Не хотите — не верьте, — с безразличием ответил Робин.
— Да давайте залезем в него и посмотрим, — предложил Ромео. — Можно, Роб?
— Валяйте.
— Айда, — Тимон первым подошёл к вагону, и бодро забрался в тамбур.
— Ну чё там, Тим?
— Вагон как вагон.
— Ну ка, давай поищем, кто там халявный чай раздаёт? — Ковбой полез вслед за Тимоном.
Последним в вагоне исчез Ромео.
Я остановился, разглядывая пейзаж. Всё это напоминало какой-то обман. Нас привезли на свалку, и пытаются убедить, что она необычна. Если бы не аномалии, увиденные нами по дороге сюда, то я бы не сомневался, в обычном надувательстве. Как-то это всё не вязалось друг с другом. Я время от времени поглядывал на Робина, но тот отстранённо ковырял зубочисткой под ногтем, вычищая набившуюся грязь.
— А что это за тряпочки развешаны? — послышался рядом с моим ухом голос Джульетты.
Покрутив головой по сторонам, и не увидев более никого вблизи от нас, я догадался, что девушка обращается ко мне.
— Где? Какие тряпочки?
— Да вон. На двери магазина беленькая. И вон беленькая — на балконе. А вон, вдалеке — красненькая.
Действительно. Я не обратил внимание на такую мелочь, и удивился пытливости женского взгляда.
— Не знаю. Давай у Робина спросим.
— Чё? — услышал нас Робин.
— Да вот, интересуемся, что за тряпки повсюду развешаны?
— Это маяки. Благодаря им, можно ориентироваться, где опасно, а где нет.
— Их ты развешивал?
— Некоторые я. Некоторые — другие.
— А вон там красная тряпка висит, там опасно?
— Да. Если висит — значит опасно.
Из вагона показалось разочарованное лицо Тимона.
— Ничё тут нет. Только мусор, да старое дерьмо.
— И чай не наливают, — саркастично добавил появившийся следом Ковбой. — А я так надеялся.
Ромео вылез молча, отряхивая колени.
— Ладно, пошли дальше, — махнул рукой Робин.
Слегка растянувшаяся группа, шаркая ногами, двинулась следом за своим поводырём.
Завернув за угол дома, мы прошли мимо трёх типовых подъездов, из которых тянуло сыростью, и вышли к череде гаражей. Ничего аномального нам по прежнему не попадалось. Казалось, что Робин просто водит нас за нос, безо всякой цели.
– 'Куда ты завёл нас? Не видно не зги!' — процитировал Ковбой.
Тимон хотел было продолжить фразу, но тут его взгляд остановился на одной из гаражных створок, и челюсть у парня отвалилась:
— Ни хрена себе.
— Вот эт-то… Это чё вообще?!
— Беспилотники постарались? — Николай прищурился.
— Они.
— Пипец. Решето.
Увиденное действительно поражало. Издали, мне казалось, что это какой-то вычурный декор. Но на деле, перед нами была самая обычная гаражная дверь, измочаленная тысячами крошечных отверстий. В центре створки пули ложились настолько кучно, что проделали сплошную дыру, полуметрового диаметра. От которой в разные стороны расходилось кружево из металлических лохмотьев.
— Зачем они изрешетили гараж? — спросил Шеп. — Просто по приколу?
— Да вон, из-за них, — Робин брезгливо пнул валявшийся рядом ботинок.
— Фуу! Там чё, кость торчит?
— Человеческая?
— Фу-у-у!
— Ну и гадость! Это чё, труп?!
Тут все наконец-то распознали в бесформенном тряпье, свяленном под дверью изувеченного гаража, иссохшие до костей человеческие останки. Бледно-жёлтые мослы торчали из штанин скомканных камуфлированных брюк, а лежавший чуть поодаль ватник, измочаленный до однородной массы, был наполнен мелким костяным крошевом. Явно били в упор, причём с такой интенсивностью и разбросом, что от человека почти ничего не осталось.
— Последнее пристанище мародёров, — рассказал Робин. — Думали, что их здесь не найдут. Ошибались.
— Фу-у-у-у!!! — Джульетта шарахнулась при виде осколка человеческой челюсти, валявшегося в пыли. — Не хочу на это смотреть! Фу, какой ужас!
— А чё же их не убрали? — мрачно спросил Николай.
— Без понятия. Может в назидание. А может они как тот Неуловимый Джо — нахрен никому не нужны. Жили как собаки, и сдохли как собаки.
