Но вот все смолкли. Штофф на цыпочках прошел в соседнюю комнату и вернулся, пропустив вперед Ильина.
Аркадий Павлович встал у стола. Пять рук услужливо подвинули к нему пять микрофонов. Отовсюду нацелились аппараты. Ильин с интересом разглядывал зал. Потом начал:
— Моя фамилия Ильин, господа. Я являюсь автором зеленого препарата.
Дальше ему говорить не удалось, пока не стихли крики и вспышки импульсных ламп. Все подались вперед, всем хотелось быть ближе к этому удивительному человеку. В этот момент один из присутствующих начал быстро пробираться к дверям. Выбежав из здания, он бросился к первому же автомату, набрал номер.
— Появился Ильин. Он находится в редакции «Гамбургер анцайгер». Проводит пресс-конференцию. Передайте шефу, чтобы принял меры.
И снова устремился в зал.
Ильин говорил среди мертвой тишины. Он ничего не скрывал. Фамилии Фихтера, Кирхенблюма, Лиззи, фон Ботцки, Габеманна и других сделали его сообщение строго достоверным. Он рассказал о себе, об острове, о секретной лаборатории и призвал немедленно заняться темными делами атомщиков и фашистов из фирмы «Эколо».
Теперь Штоффа трясло как в лихорадке. Ему принесли гранки экстренного выпуска. Он подписал их не глядя. Глазами, полными ужаса, смотрел он в рот Ильину. Уже не деньги, не меркантильные мысли мелькали у него в голове. Штофф понял, какой просчет совершил. Он задумался о своей судьбе. Вот заварил кашу!.. Но отступать было поздно.
Когда Ильин кончил, перья записывающих его речь все еще скрипели, катушки магнитофонов вращались, микрофоны передали слова на пленку.
— Доказательства! — выкрикнул кто-то.
Ильин поднял руку:
— После того как я отвечу на ваши вопросы, мы все вместе поедем в пригород Гамбурга. В двадцати минутах езды отсюда вы найдете эти доказательства. Но нам необходимо присутствие советских представителей и местной полиции. Сообщников фирмы «Эколо» надо арестовать немедленно.
— Адрес лаборатории Кирхенблюма?
— Координаты острова?
— Вы коммунист или нет?
— Покажите свой препарат, Ильин!
— Где фон Ботцки и Габеманн?
— Знает ли о фирме «Эколо» местное правительство?
— Как вы сделали зеленым поросенка у фермера и кошек у генерала?
— Где подводная лодка, на которой вы бежали с острова?
Потом все бросились к своим машинам. На улице раздались полицейские свистки, звуки сирен. Гул огромной толпы приближался со всех сторон. Радио уже разнесло весть о возвращении Ильина. Возбуждение нарастало.
Машина Штоффа медленно шла по тоннелю из людских фигур. Рядом с шофером в напряженной позе сидел Иванченко. Сзади — Ильин, Штофф и второй спутник Ильина. За этой машиной тянулся кортеж других, битком набитых сгорающими от любопытства и нетерпения газетчиками, фотографами и любителями сенсаций. Словно хвост огромной змеи, выползали за город сотни автомобилей. На автостраде машины ускорили ход. Пять грузовиков с полицией обогнали кортеж и пристроились впереди. Рядом с машиной Штоффа ехала машина, в которой сидели советские офицеры. Через несколько минут пустынное место возле бухточки стало неузнаваемым. Огромное скопище машин полукольцом окружило бухту и отделило от моря толпу. Тысячи людей прибоем бушевали по ту сторону кольца.
Иванченко открыл дверцу и первым вышел из машины. Когда из второй дверцы вышел Ильин, одна из машин, стоявших сбоку, на полном ходу рванулась вперед. Два выстрела, приглушенные шумом мотора, прозвучали почти одновременно. Машина со стреляющими рванулась в толпу, пробилась через коридор шарахающихся в стороны людей и умчалась прочь. Это была первая отчаянная попытка закрыть рот Ильину. Она не удалась.
Подводная лодка покачивалась на воде. Ильин прыгнул на мостик, постучал в люк. Его тотчас же открыли. Гомон толпы, как по команде, стих, цепь полиции подалась вперед. Толпа напирала.
Первыми вывели командиров экипажа. Они угрюмо смотрели по сторонам. К ним подошли полицейские. Офицеров посадили в полицейский грузовик. За ними потянулась цепочка матросов. Снова поднялся невообразимый шум. Толпа волновалась, выкрикивала угрозы. Из люка показались шахтеры. Они улыбались и радовались свету. Их встречали свои, советские офицеры.
— Сюда, — сказал полицейский комиссар и жестом указал на другой крытый грузовик.
— Зачем? — удивленно спросил Ильин. — Это пострадавшие.
— Неважно. Карантин, — ответил немногословный комиссар.
За шахтерами в грузовик забрались офицеры по репатриации. Теперь рабочие были вне опасности.
Когда из лодки вышла Маша, толпа прорвала цепь. Всем хотелось увидеть ее. С большим трудом удалось оттеснить толпу от смущенной женщины. Ильин спустился в лодку, вернулся с брезентовым мешком, бросил его на камни мола.
— Это урановая руда, сырье для Кирхенблюма.
Люди невольно отхлынули назад. С именем Кирхенблюма уже связывали саму смерть.
В это время из толпы вышел человек.
— Куда? — грубо спросил его полицейский.
— К Ильину.
— Назад!
Но человек уже махал рукой.
Ильин увидел его и бросился навстречу:
— Франц Кобленц! Вы ли это, мой друг?
— Вот и встретились! Если бы вы знали, как я мчался сюда! Меня чуть не задавили…
— Едемте со мной.
— С удовольствием. Так много надо сказать вам…
Не выпуская руки друга, Аркадий Павлович и Маша прошли к машинам и собрались уже сесть в советский автомобиль, но их остановили.
— Пожалуйста, сюда… — вежливо попросил комиссар полиции.
— Они поедут с нами, — сказал русский капитан.
— Нет, — столь же решительно ответил комиссар и подал знак своим подчиненным.
Их окружили.
— Я протестую! — громко произнес капитан.
— Ваше право. Но здесь распоряжаюсь я. Приезжие должны пройти карантин. Прошу!
Ильина, Машу и Франца Кобленца, который не захотел покидать друга, почти втолкнули в машину. И она тут же помчалась в город, сопровождаемая мотоциклистами.
Подводную лодку конфисковали на месте представители оккупационных властей. Корреспонденты умчались в город, на ходу сочиняя статьи с самыми броскими заголовками, хотя, кажется, не осталось ничего, что могло бы удивить людей.
В атмосфере общей сумятицы все вечерние газеты, помимо больших сообщений о пресс-конференции и о покушении на Ильина возле бухты, дали набранное петитом извещение о том, что:
«Сегодня после полудня в поместье графа Весселя, близ Лауфергатадта, скоропостижно скончался известный физик-атомщик профессор Кирхенблюм. Полагают, что его кончина связана с разоблачениями, которые сделал в Гамбурге русский ученый-биолог Аркадий Ильин, создатель нашумевшего в свое время зеленого препарата».
