— Спасибо — одними губами прошептала Таня.
— Что? — растерялся Коля: — За что спасибо?
— Просто так.
Юноша помотал головой не понимая за что она его благодарит. Секунду спустя распахнулось окно. Раздался едва слышный хлопок выравнивающегося давления. Предусмотрительно закрытая Эдуардом Владимировичем дверь не позволила атмосфере африканских джунглей разлететься по всему институту. Поднявшийся на миг ветер хлестнул Таню мокрым полотенцем незнакомых запахов и чудных ароматов. Скрипнул шкаф с инфокристалами хранящими записи старых экспериментов проведённых в лабораториях института физики пространства.
— Смелее — подначил Коля: — Не бойся, тебя не разрежет напополам. Пространство как бы скомкано и два его разнесённых на значительные расстояния конца временно стали одним целым.
Держась за его большую, крепкую руку, Таня переступила через окно портала. И тут же угодила в какую-то лужу по щиколотку наполненную влажной и тёплой грязью. Коля поднял её перенося на сухое место.
— Это Африка? — спросила Таня, но в ответе она не нуждалась. Над головой шумели никогда не виденные вживую, только на голограмме, деревья. Пахло острым, незнакомым ароматом и ещё какой-то гадостью — неприятно, но не слишком. Скорее просто незнакомо.
Дав Тане осмотреться, Эдуард Владимирович сказал: — Давайте передавать груз. У нас два часа сорок четыре минуты. Потом начнётся эксперимент в лаборатории Краснова и к тому времени нужно прекратить забирать энергию с институтских реакторов.
Они стали передавать одинаковые вакуумные упаковки с пищей, которая может храниться долго — хочешь год, хочешь пять, а хочешь и все десять. Поначалу процесс передачи Тане показался лёгким, разве только однообразным. Но уже к исходу второго часа руки у неё буквально отваливались. Какое-то влетевшее в «окно» насекомое укусило её пониже локтя. Кроме того на той стороне Таня нашла в траве смятую и грязную, покрытую непромокаемым слоем и только поэтому сохранившуюся бумагу. Коля сказала, что это пустая пачка от сигарет и в находке нет ничего удивительного, так как неподалёку расположен то ли маленький город, то ли большая деревня. Словом люди здесь бывают часто и окружающие джунгли на самом деле не настоящие непролазные джунгли, а что-то вроде лесо-парка отделяющего жилое пространство Новосибирска от кольца заводов и промышленных комплексов. На минуту опустив гудящие руки, Таня огляделась и решила, что местный лесо-парк ей совсем не нравится. То и дело попадались упавшие и частично сгнившие деревья. Заросли какой-то непонятной высокой травы по пояс взрослому человеку. Лужи, грязь. И ни одной милой маленькой обезьянки, которые, согласно книгам, должны попадаться на каждом шагу в африканских джунглях. За время своего недолгого пребывания в Африке Тане не довелось увидеть ни одной обезьянки: ни большой, ни маленькой. Позже, она вспомнила о том, что здесь голодают люди и соотнесла это с отсутствием любой крупной живности за исключением, разве что, птиц. Но и те были пугливы и покрикивали на людей визгливыми голосами, скрываясь в густой и маслянистой на вид листве.
Пока шёл эксперимент в лаборатории неведомого ей Краснова, Таня устало привалилась к стене. Попыталась сделать дыхательную гимнастику, как учили на уроках физической культуры в младших классах школы. Получилось только со второго раза. Оглядевшись, она оценила насколько уменьшилась куча приготовленных для передачи вещей. Консервы они протолкнули через окно почти все. Оставались палатки, туристический инвентарь и электронные книги.
— Интересно, что они записали на карту памяти? — подумала Таня.
Подняла ближайшую и включила. На экране представляющем собой прямоугольник активного покрытия высветились какие-то непонятные буквы, да и буквы ли? Через несколько секунд Таня догадалась вызвать настройки и изменить язык на русский. Школьные учебники по физике, химии, биологии, механике и так далее. Несколько книг по медицине и истории медицины. На самом деле книг с основами медицинских знаний довольно много. Ещё учебники истории, те в которых, так или иначе, касались судьбы чёрного континента. Брошюры, рассказывающие об основах коммунистического учения. Самоучители по единоборствам и борьбе — от них не слишком много пользы, но всё же. Курс по основам партизанской борьбы — правда, в виде исторического экскурса, зато с подробным разбором используемых в разные времена приёмов и тактик.
— Значит говорите, что опустили руки и ничего не можете сделать — подумала Таня откладывая электронную книжку. Она посмотрела на Колю, что-то подсчитывающего на личном коммуникаторе: — Какой же он у неё молодец. И Эдуард Владимирович тоже. На словах он утверждает будто сдался и не в силах ничего изменить, но тысячи этих электронных книг говорят об обратном.
Ждать предстояло полтора часа. Потом Краснов закончит свой эксперимент и можно будет продолжить передачу. Таня спросила: почему они не привлекут людей с той стороны. Ведь, по сути, для них всё и делается.
Эдуард Владимирович помялся, а потом прямо сказал, что не хочет, чтобы африканцы видели портал. Не то, чтобы он им не доверял, но вот просто не хочет и всё.
Желая скоротать ожидание пока закончится эксперимент Краснова, в чём бы он не заключался, Таня открыла в коммуникаторе-спутнике дневник капитана Позднякова в том месте где остановилась в прошлый раз. Она заметила, что Коля тоже что-то читает, а Эдуард Владимирович склонился над установкой открывающей окна в пространстве. Похоже снимает показания и сверяет их с расчётными или колдует с настройками, внося коррекцию на вращение Земли или ещё на что-то.
«Хорошо в оранжереях. Это единственное место, где вдоволь настоящего, живого зелёного цвета. На самом деле оранжерей много. Некоторые из них располагается на поверхности, отделённые от жёстких внешних условий парой сантиметров бронекупола. Но большая часть спрятана под землёй получая освещение от ламп светящих в спектре солнца: земного или марсианского. То есть, конечно, солнце на самом деле одно и то же, но отсюда оно видится совсем иначе, чем с земли. С поверхности Марса солнце кажется больше и холоднее. Такой вот парадокс.
Большая часть помещений базы используется биологическим отделом. На данный момент это наиболее перспективный путь создания на красной планете землеподобной атмосфере.
Геномодифицированные бактерии, лишайники, мох — под руководством товарища Кирпичникова мы пытаемся научить их выживать в жёстких условиях. Не только выживать, но и размножаться — в геометрической прогрессии увеличивая объём биомассы. На эту цель работают наши роботехники: Накамура, Асагава и Сергей Раздошенко. Пока у них не получается добиться замкнутого цикла самопроизводства крохотных «муравьиных» роботов. Малыши не могут самостоятельно добыть все нужные материалов и, главным образом, энергию. Как-то на еженедельном собрании товарищ Асагава высказал мысль о перспективности техносимбиоза «муравьиных» роботов-садовников с колониями бактерий за которыми они ухаживают. Бактериальные колонии, а в перспективе и адаптированные растения, предполагается использоваться как источник энергии для роботов и, может быть, материалов для самопроизводства. По-настоящему революционная идея! Но сказать гораздо легче, чем сделать.
