Керри заменяла недостающего четвертого игрока в предобеденной партии в юкер[17]. Дело происходило в столовой, и за столом рядом с ней сидели Эд Роузвуд, Ральф Галетта и Эл Космано. Именно у мистера Космано она работала сиделкой по пятницам. Она возила его в магазин купить подарок ко дню рождения дочери, живущей в Калифорнии, затем на почту, чтобы упаковать подарок и отправить посылку, а потом к физиотерапевту. Мистер Космано был занудой и брюзгой: в Св. Себастьяне плохо топят, все время холодрыга, доктора ничего не знают и запрещают курить, шамовка отвратительная, и вообще, он скучает по привычному окружению и соседству, а дочка свалила в Калифорнию, вместо того чтобы жить всем вместе и радовать старого папулю, дети в наше время, знаете ли… Керри терпеливо улыбалась. Даже общество мистера Космано было предпочтительнее возвращения в квартиру, где умер Джим. Когда срок аренды истечет, она найдет себе что-нибудь другое, а пока она набрала дополнительных часов в Св. Себастьяне, чтобы как можно меньше бывать дома.
— Керри, черви ходят, — подсказал ее партнер Эд Роузвуд, приятный мужчина, чьим хобби было глядеть передачи общественно-политической кабельной телесети C-SPAN. Он был готов часами смотреть все, что угодно, даже слушания Комиссии по бюджетным ассигнованиям. Для Св. Себастьяна это было хорошо, потому что мистеру Роузвуду не требовалась сиделка. Даже чтобы раз в неделю поиграть в карты, его приходилось с большим трудом отрывать от кабельного ТВ. Майк О'Кейн, обычный четвертый партнер, сегодня занемог, и именно поэтому Керри сидела и держала в руке пятерку карт, в то время как в соседнем помещении звенели и гремели повара, готовя ланч. Над зданием пролетел самолет, его рев постепенно затих вдали.
— Ах, да, — отреагировала Керри, — черви.
Черви у нее были, слава богу, а то она понятия не имела, какая масть сейчас козырная. Керри не сильна была в картах.
— Король.
— Сбрасываю.
— Твой ход, Эд.
— Туз треф.
— Трефы ходят… Керри?
— Да, я… — Чей сейчас ход? На столе только трефы, а их у нее нет. Керри пошла в пику. Мистер Галетта рассмеялся.
Эл Космано произнес с чувством глубокого удовлетворения:
— Ты сделала сильный ход, Керри, убив козырем туза своего собственного партнера.
— А я это сделала? О, мне так жаль, мистер Роузвуд, я…
Эд Роузвуд обмяк в своем кресле, его глаза закрылись. То же случилось и с Элом Космано. Ральф Галетта отсутствующим взором глядел на Керри, затем осторожно уронил голову на стол.
— Мистер Космано! Кто-нибудь, помогите!
На крик в столовую набежал персонал кухни. Но к этому времени все трое пришли в себя и открыли глаза. Вид имели растерянный и сонный.
— Ну, и что случилось? — потребовала объяснений одна из поварих.
— Не знаю, — честно призналась Керри, — они все внезапно… утомились.
Повариха уставилась на Керри как на идиотку.
— Утомились?
— Ага… устал я, — подтвердил Эд Роузвуд. — Я… ладно, парни, пока. Пойду подремлю. Не хочу я есть.
Он поднялся и, пошатываясь, направился прочь из столовой. Остальные двое последовали за ним.
— Утомились! — повариха сверкала глазами на Керри.
— Да, все сразу! Они действительно вдруг выбились из сил, как будто на них какое-то заклятие наложили!
— Одновременное заклятие, — продолжала иронизировать повариха. — Нуда, конечно. Ты новенькая? Что ж, теперь ты знаешь, что старики временами устают!
И она двинулась прочь.
Керри не была новичком. И у троих игроков это не было обычным утомлением. Но попробуй объяснить этой стерве, тем более что у Керри не хватало слов объяснить это самой себе, чтобы отыскать хоть какой-то смысл. Все не то.
Керри тоже расхотелось дожидаться ланча. Она укрылась в дамской комнате, где, по крайней мере, могла побыть в одиночестве.
* * *
У Винса Джерачи зазвонил сотовый. Они с Тарой Вашингтон как раз выходили из продовольственного магазинчика на улице Восточных Вязов, где провели беседу с владельцем, замешанным (а может, и нет) в мошенничестве со страховкой. Винс позволил Таре вести большую часть допроса, и та раздулась от гордости, когда он сказал под конец:
— Очень неплохо, новобранец.
— Джерачи, — бросил он в телефон, не останавливаясь и слушая на ходу. И как раз когда они поравнялись с машиной, произнес: — Хорошо. — И отключил связь.
— И что там у нас? — спросила Тара.
— Интересное совпадение…
— Совпадение?
— Да. — Кожа на лбу Джерачи являла собой модель пересеченной местности. — Снова Св. Себастьян. Кто-то взломал сейф в офисе.
— Что-нибудь пропало?
— На месте узнаем.
* * *
Эрин Басс пришла в себя на подстилке для занятий йогой. Телеэкран был пуст, если не считать надписи «Канал 3» в верхнем углу. Эрин осторожно потянулась, несколько сбитая с толку, но вполне способная контролировать ситуацию. Что-то произошло.
Она аккуратно приняла положение сидя, медленно отрывая тело от подстилки, упираясь в нее ладонями. Как обычно, многочисленные кольца унизывали ее пальцы. Она проверила свои ощущения: никаких переломов нет, нигде не чувствуется дискомфорта. Очевидно, она потеряла сознание прямо на подстилке и так на ней и лежала, пока пленка с записью асан не закончилась. Она уже дошла до позы «рыбы», значит, до конца кассеты оставалось еще минут 20. А когда пленка закончилась, сколько еще прошло времени? Настенные часы показывали 1:20. Значит, около часа.
Ничего не болело. Эрин сделал глубокий вдох, повращала головой и поднялась. Все также никакой боли. И когда это произошло, боли тоже не было, зато было что-то другое… но не тот мир покоя и отрешенности, куда она временами попадала с помощью йоги или медитаций. То место было голубым, как дымка, окутывающая долины на закате, если смотреть с высокой горной вершины, погруженной в покой и тишину. Сегодняшнее же переживание носило яркий оттенок, шло стремительным потоком, больше похожим на реку… водопад красок, цветов… в основном голубой, и красный, и белый.
Она прошла в крохотную кухню квартиры — стройная фигурка в черном облегающем трико. Эрин пропустила ланч, но голода не чувствовала. Она достала из шкафчика пачку ромашкового чая, вскипятила отфильтрованную воду, залила чай.
Этот поток энергии был ей уже знаком. Генри Эрдманн расспрашивал о нем, так что, возможно, он и на этот раз ощущал подобное. Хотя Генри, похоже, не воспринял ее объяснений о тришне, его больше интересовали материальные аспекты. Типичный ученый, убежденный, что наука — это единственный путь к знанию, а то, что нельзя измерить и повторить в эксперименте, истинным не является, даже если ты сам это испытал. Но Эрин знала, что это такое. Однако в мире полно людей вроде Генри, которые не замечают, что, отвергая «религию», они превращают в религию науку.
