– Сейчас семь тридцать. Мне понадобится пятнадцать минут, чтобы добраться до места. Мне нужен инструктаж.
Тодд – или Джейсон – в замешательстве посмотрел на нее, но потом кивнул:
– Хорошо. Агент Дэвис, нам нужно только, чтобы вы пошли на встречу. Маршрут вам известен. Вы видели план этажа библиотеки и фотографии стола, за который вам следует сесть.
– Да, но мне говорили, что подозреваемый опасен.
Тодд кивнул:
– Да, – он пожал плечами, – значит, будьте осторожны.
– Но я даже не знаю, где остальные члены группы. Нет ни радиосвязи, ни сигналов на экстренный случай…
– Нет необходимости.
Она раздраженно всплеснула руками:
– Мне просто хотелось бы какого-то взаимодействия. Я убеждена, что этот парень, Грейди, явится на встречу. Может, теперь вы скажете мне, почему он жив и каким боком все это относится к громкому криминальному процессу, над которым я работала? В том смысле, что вначале я поставила в вину Коттону убийство Грейди, а теперь с этим самым Грейди должна встретиться. Вам не кажется, что мне надо бы знать, что вообще происходит?
Он посмотрел на нее пустым взглядом:
– Нет.
– Бросьте мне кость, Тодд. Или Джейсон.
– Вам нужно знать лишь то, что это дело государственной безопасности.
– Я гонялась за Коттоном много лет. Мне нужно знать, как он связан с Грейди – если они действительно связаны.
– Для вас может быть интересным то, что руководитель ньюаркского отделения рекомендовал повысить вас в должности. Мы можем проследить за тем, чтобы вас перевели в Денвер. Это там живет Трейси? Ваша возлюбленная?
Она была потрясена:
– Откуда вам известно, что я хочу перевестись в Денвер? И как вы узнали о Трейси?
Но блондин лишь смерил ее взглядом:
– Просто выполняйте свою работу. Помогите нам без происшествий арестовать мистера Грейди, и у вас будет хорошая репутация в высших эшелонах власти. Так уж устроен мир. Все ясно, агент Дэвис?
Та молча и потрясенно смотрела на него.
– Библиотека прослушивается. И мы все время будем держать вас в поле зрения. Вооруженные агенты будут в нескольких шагах от вас.
– Но в самой библиотеке меня никто не прикроет?
Он покачал головой:
– Нет необходимости.
Еще один взгляд на ее часы.
– Возможно, вы с ним даже не встретитесь. У нас там на каждом входе и выходе засада. Как только он появится, мы его сразу возьмем.
Дэвис поспешно обдумала, что бы еще спросить напоследок:
– А как я узнаю, что все закончено?
– Мы позвоним вам на мобильный. А потом посадим на самолет в Чикаго. Вы получите повышение. А после суда вас переведут в Денвер, и вы сможете воплотить в жизнь ваш альтернативный вариант американской мечты. – И он выжидающе уставился на нее.
Она отсутствующе кивнула.
– С вами приятно работать.
* * *
Дэвис ожидала, что у здания математического факультета Колумбийского университета будет какое-то имя. Что оно называется как-то еще, кроме как «Математический корпус». Но, наверно, математики недостаточно поэтичны для таких штук. А может, никто не отстегнул денег за право назвать факультет своим именем, а так как это было одно из самых старых строений кампуса, воздвигнутое аж в девяностых годах девятнадцатого века, то, наверно, теперь и подавно не отстегнет.
Это была величественная четырехэтажная постройка из красного кирпича с гранитной отделкой, в неоклассическом стиле. Дэвис выяснила, что математическая библиотека была специализированным собранием литературы, которое не является частью основной библиотеки кампуса. Она также входила в число нескольких библиотек кампуса, где при регистрации не нужно предъявлять документы. Это казалось логичным. Дэвис и Фолуэлла уже некоторое время интересовал вопрос, почему Грейди выбрал это место среди всех прочих, и такая причина казалась вполне вероятной.
Хотя Грейди никогда не был студентом Колумбийского университета, его коллега в лаборатории хиральности Бертран Олкот несколько десятилетий возглавлял местный физический факультет, и его офис располагался менее чем в ста ярдах к северу, в Пупин-Холл[59]. Без сомнения, Грейди проводил тут много времени, пусть и не официально – и однажды даже был арестован за незаконное проникновение, но потом все обвинения сняли, вероятно, благодаря вмешательству его друга, профессора Олкота.
Дэвис могла бы изучить вопрос более углубленно, но близнецы не желали, чтобы она думала о деле больше, чем необходимо.
Приближаясь к главному входу, Дениз глянула на часы. Семь пятьдесят четыре, на несколько минут раньше, чем надо. Несколько секунд ушло на то, чтобы прочесть позеленевшую бронзовую мемориальную доску на стене. Дэвис была удивлена, узнав, что здесь в 1776 году произошла битва за Харлем-Хайтс[60]. Доблестное поражение Джорджа Вашингтона. Интересно, подумала она, увековечивают ли в других странах память о своих поражениях?
Обогатившись новыми знаниями, Дэвис вошла в двери, поднялась по лестнице и свернула налево. Математическая библиотека оказалась скромным, утилитарным местом: длинная тесная комната, вдоль стены стоят письменные столы, перемежающиеся с высокими затененными окнами, из которых открывался хороший вид на Бродвей. Узкие стеллажи тянулись по дальней стене и сворачивали за угол, они были тускло освещены и ломились от томов, содержащих, без сомнения, понятные лишь посвященным тайные математические знания. Чуть дальше, никем не занятые, стояли компьютеры.
Эта маленькая библиотека не выглядела популярной, а уж ранним утром вторника – особенно. Дэвис увидела упомянутый Грейди стол напротив большого распределительного щита. Взгляд вправо – и Дэвис поняла, что из зданий через дорогу улицы любой может видеть то место, где она села. На противоположной стороне Бродвея были сотни окон, и наблюдать за ней могли из какого угодно.
Что теперь?
Она посмотрела на часы. Восемь ноль-ноль, тютелька в тютельку. Каким образом он вступит в контакт? Дэвис окинула взглядом помещение, но никого не увидела, хотя ей было слышно, как за углом разговаривают две немолодые женщины (наверное, из числа персонала). Это следовало препоручить близнецам; в зоне ее видимости никого не было. Она на самом деле чувствовала себя так, словно пришла одна.
Возможно, опергруппа уже взяла Грейди. Если так, то сколько времени им понадобится, чтобы ее известить? Пожалуй, учитывая отношение блондинов к подчиненным, ожидание может затянуться, поэтому она принялась глядеть в окно – чтобы убедиться, что ее лицо видно всякому, кто смотрит сюда снаружи, – и беспокойно поерзала на стуле.
А потом где-то под боком услышала голос:
