Однако постепенно – хотя и очень медленно – она все-таки привыкала к жизни землян.
Она привыкла носить теплую одежду и мыться каждый день, и не бояться телевизора, и даже ходить иногда с Жюлем в клуб на стереофильмы.
Как-то удалось уговорить ее слетать в Город и в Заводской район – посмотреть на жизнь всего остального племени.
Ей не понравилось там – слишком шумно и слишком много людей.
А тогда их еще было мало...
Но почему-то именно после этой поездки она спросила Жюля:
– Ты мог бы теперь отыскать мое племя?
– Ты хочешь вернуться?
Он искренне огорчился. Он уже привык к ней, хотя ему и было с ней очень нелегко.
– Нет, – возразила она, – Ты не понял. Я уже не вернусь. Мне неплохо жить у вас, и у меня не может быть лучшего мужа, чем ты. Просто у меня в племени есть сестра. Мы с ней родились в один день. Я тут сыта. А она там все время хочет есть. У вас хватило бы еды и для моей сестры?
Они полетели вдвоем, на вертолете, и несколько дней искали племя леров в глухих лесах Восточного материка.
А когда нашли его, Нала отправилась в свое племя одна, обмотав бедра широкими свежими листьями и сняв с себя всю остальную одежду.
Жюль хотел идти с ней, но она остановила его:
– Я вернусь, не бойся. Я уже не могу без тебя.
Он уговаривал ее хотя бы надеть на шею, как амулет, крошечный транзистор тревоги. Чтобы хоть сигнал можно было дать, хоть пеленг, по которому искать ее.
Но она отказалась и от этого.
Он ждал ее полдня возле вертолета, нервничал и уже собирался подняться над стоянкой племени на своем МРМ-5.
А она бесшумно выскочила из зарослей у него за спиной, и вслед за Налой возле вертолета появилась еще одна точно такая же дикарка. Если бы Нала не была чиста и причесана, если бы у ее сестры Латы не было перекошено от страха лицо, – их трудно было бы отличить друг от друга.
Лате дали есть прямо здесь же, у вертолета. И Нала уже удивленно глядела, как торопливо и жадно ест голодная сестра.
А потом, в Нефти, она приучала сестру к новой жизни так же мучительно и трудно, как еще недавно приучали ее, Налу.
Появление сестры позволило Жюлю снова, хотя бы недолго, бывать в геологических партиях. А теперь уже уходят в поиск две сестры и два геолога, их мужья. Эти близнецы-леры стали приличными коллекторами. Они работают без ошибок и очень терпеливо, хотя и медленно. Они уверенно, немного нараспев читают, но, как и Ра, не любят по собственной инициативе брать книгу в руки. Зато, как дети, любят, когда им читают вслух. И еще любят ходить на стереофильмы и сидеть у телевизора.
Им не раз предлагали снова полететь к племени леров и привезти с собой в Нефть кого-нибудь еще. Кого угодно – женщину, мужчину, ребенка – кого сами захотят взять.
Но сестры упорно не хотят делать этого. Может, потому, что у Латы там остался очень сильный муж и она боится его.
И вообще, они не любят вспоминать и говорить о своем племени. И если кто-то, по незнанию этого, спрашивает их, – отвечают неохотно, коротко, односложно.
В Городе, в интернате, у них растут дети. И матери видят их редко.
Нала и Лата знают, что дети всех геологов живут в городском интернате, и поэтому не считают себя обиженными или обездоленными. Но приезжают они к своим детям реже других и ненадолго.
Наверно, где-то глубоко в душе бывшие дикарки еще не чувствуют себя равными людям, среди которых живут. Но держатся как равные, с тихим достоинством – и это приятно.
О племени леров от них удалось узнать немного. Это племя умеет добывать огонь, плетет хижины из лиан и не боится других племен, потому что многочисленно. Все дети племени воспитываются вместе, и поэтому сестры так спокойно отдали своих детей в интернат.
В этом племени мужья живут с женами недолго – пока жены молоды. Через пять-шесть лет совместной жизни мужчина может выбрать себе другую молодую жену, если только выдержит состязания с молодыми охотниками.
В этом случае прежняя жена становится свободной, и ее может выбрать кто-нибудь из тех мужчин, которые состязаний не выдержали.
Впрочем, женщина может остаться и в хижине своего прежнего мужа, если ни он, ни молодая жена не возражают против этого.
Но бывают в племени и такие случаи, когда муж и жена живут вдвоем очень долго, до старости. И никто этому не удивляется, потому что это такой же обычай племени, как и смена жен.
Наверно, поэтому леры так красивы и многочисленны и не боятся других племен. Ведь почти все дети у них – это дети любви.
Я не сразу понял, почему же старожилы выпустили из сферы своего внимания это доброе и мирное племя. Может, с него и надо было начинать? Может, леры стали бы первыми нашими союзниками на этой планете? Неужели все дело только в том, что никто не решился к ним пойти? А может, кто-то и решался – но не пустили? Ведь Тушин признался, что специально сдерживал эту цепную реакцию...
Что ж... И он по-своему прав. Ведь до нашего прилета здесь было немыслимо мало землян. И им надо было немыслимо много сделать.
А теперь нас больше. И мы большее можем. И все дело теперь, наверно, прежде всего в индивидуальной решимости.
Эх, если бы переплыли на наш материк леры, а не эти жестокие, непримиримые ра! Наверняка с лерами мы быстро нашли бы общий язык. Потому что это, в общем-то, счастливое племя. А счастливые люди обычно добры и доверчивы.
Нужна очень долгая, беспросветная цепь несчастий, чтобы человек ожесточился. Нужны долгие пека гонений, лишений и сплошных несправедливостей, чтобы могло ожесточиться целое племя.
Марат решил улететь поздно вечером, в темноте, и отыскивать стоянку племени по кострам. А придет он к ра на рассвете – утром люди всегда добрее.
Сегодня утром над стоянкой племени, на парашюте, были спущены первые “посылки” – прозрачные полиэтиленовые мешки с чашками, мисками и тарелками из пластмассы. Кто-то предлагал “послать” еще и ложки. Но ложки были отвергнуты – рано, не поймут, для чего это надо.
Вертолет долго кружил после этого над стоянкой, но ра, отлично видевшие спущенный им “подарок”, – не подошли к нему.
Значит, очень прочно у них недоверие ко всему, что исходит от чужого племени.
Сегодня ночью бесшумный вертолет опустит Марата в лесу. И Марат выгрузит из машины два контейнера со всем, что может понадобиться. Эти контейнеры так и останутся в лесу. Их не откроет даже самый хитроумный охотник. Но, судя по всему, он и не захочет их открывать.
У Марата будет и двигатель МРМ-5, и ЭМЗ, и суперЭМЗ. И все-таки Марат будет беззащитен, как всегда бывает беззащитен тот, кто идет с добром к озлобленным и недоверчивым людям.
Почему-то очень надеется Марат на свой маленький, карманный магнитофон с записями десятков самых красивых земных мелодий.
