— Все, двинули, хватит рассусоливать.
— Да идем уже, идем. — Григорий кивнул в сторону барьера: — Веди нас, Сусанин.
Кондратьев сделал шаг и очутился по ту сторону прозрачной преграды.
— Теперь мадам, — предложил Мезенцев.
— Я боюсь…
— Давай шагай, а то заколдую тебя на подчинение.
Иванцова, услышав подобное, как ошпаренная влетела внутрь купола.
— Хороший дар убеждения никому еще не вредил, — улыбнулся себе Григорий. — Ну, что ж, вперед.
И он шагнул в неизвестность.
Едва Мезенцев очутился внутри прозрачного Купола, к нему сразу вернулись некоторые его способности, которыми раньше он не мог пользоваться в полной мере. Извне он не мог сканировать пространство, находящееся внутри Купола, и вот теперь он с громадным удовольствием делал это, правда, рассматривать ни его паранормальным зрением, ни обычным тут особо было не чего. Он хорошо чувствовал, что жизнь покинула окрестные здания и, скорее всего, не по своей воле. Так или иначе, они пришли сюда за ответами, и нужно начинать добывать информацию прямо с порога.
Решили сначала осмотреть выкрашенный в белое ангар. Почему он имел именно такой цвет, никто из ребят не знал. Кондратьев вообще ломал голову, кому понадобилось настолько сильно демаскировать объект, ведь белое пятно посреди зеленого изобилия сразу бросалось в глаза. Соблюдая все методы предосторожности, двое мужчин первыми вошли в помещение ангара и оказались на самом настоящем складе. Длинные и высокие ряды стеллажей, три кран-балки, замеревшие в ожидании работы, какие-то коробки, ящики, бочки без маркировок и опознавательных знаков. Справа от входа, метрах в двадцати сиротливой тенью покоился автопогрузчик, рядом с ним две роклы и никого из обслуживающего персонала. Правда следов панического бегства, борьбы и хаоса также не наблюдалось. Казалось, склад просто опустел и дожидался прихода новой смены.
Смены не было, а были двое вооруженных до зубов парней и одна девушка, которые очень хотели разузнать, что же здесь произошло.
Кондратьев подошел к одному из ящиков, не долго думая, вскрыл его. Внутри оказались аккуратно завернутые в бумагу роликовые подшипники. Михаил проверил еще несколько ящиков, но ничего необычного в них не обнаружил.
— Хоть бы жратву оставили какую, а то и поживиться нечем.
— И давно ты привык мародерить? — поддел товарища Мезенцев.
— Всегда. Без этого необходимого людям моей профессии навыка долго не проживешь.
Он постучал по бочкам, вскрыл пару коробок, в которых оказались самые настоящие лампочки дневного освещения.
— Ничего тут нет, — резюмировал Михаил. — Склад общего назначения. Хозчасть, одним словом. По ней не поймешь, чем занимались на объекте.
— А почему нет людей? — спросила Марина, которая постепенно отходила от физиостимуляторов и хотела есть. Григорий прекрасно видел это по ее ауре и по некоторым поверхностно блуждавшим мыслям в ее голове.
— А кто ж его знает, почему их нет, — начал рассуждать Мезенцев. — Возможно, потому что склад работал не постоянно, и в момент, когда всему здесь наступил трындец, народу на складе попросту не оказалось.
— А что, есть и другие варианты?
— Вариантов всегда полно, на то они и варианты. Пока не отыщешь улики, подтверждающие одни идеи и опровергающие другие, может пройти очень много времени.
— Тогда давайте искать быстрей. И, может быть, съедим что-нибудь?
Михаил с пониманием посмотрел на девушку.
— Отходняк начался?
— В каком это смысле? — не поняла она.
— В прямом. Стимуляторы заканчивают свою работу, и твой организм вынужден откуда-то брать топливо для своего функционирования. Не волнуйся, чувство голода еще никого не убило, и я обещаю, что, как только мы найдем еду, я дам тебе знать.
— Успокоил, — буркнула себе под нос Марина.
Чтобы как-то отвлечь себя от навязчивого желания закусить хоть чем-нибудь, она начала донимать расспросами Григория.
— Слушай, а раз ты мысли читать умеешь, то… вот угадай, какое слово я сейчас загадала?
— Свобода, — машинально ответил Мезенцев, продолжая осматривать помещение склада. Он пытался найти мало-мальски понятную документацию, но ее здесь отчего-то было мало, а та, что имелась, интереса большого не представляла.
Естественно, он ответил правильно, чем вызвал у девушки бурю эмоций.
— Представляешь как это круто, — мечтательно закатила глаза Марина, — знать все желания своей девушки и выполнять их.
Мезенцев приложил усилия, чтобы не покраснеть. Еще не хватало перевести разговор в такое щепетильное русло. Но, Марина, похоже, останавливаться на достигнутом не собиралась.
— А давай я число загадаю, а ты его назовешь? Сможешь?
Григорий устало кивнул. Если вокруг нет пока ничего интересного, то почему бы и не поиграть?
Марина соображала секунд тридцать, после чего с готовностью уставилась на Мезенцева.
— Давай, попробуй отгадать.
Григорий опять же очень быстро вонзил свои ментальные щупальца в голову девушки и недовольно поморщился.
— Мы так не договаривались, — хмурым тоном заявил он. — Ты говорила про число и обманула меня.
Девушка, однако, даже не испугалась, а наоборот, захлопала радостно в ладоши.
— Здорово, ты настоящий волшебник, даже раскрыл мою маленькую подставу. Тебя значит совершенно невозможно обмануть!
— Это далеко не так.
— Почему? — удивилась Марина.
— Потому что я, во-первых, не до конца изучил собственные способности и псионические возможности вообще, а, во-вторых, есть люди, которых прочесть крайне сложно. Кондратьева, например, я до сих пор не могу взломать.
— И правильно, — раздался голос за углом. — Нечего меня взламывать, у меня там ничего важного нет.
— Почему ты не можешь его прочитать? У него что, мозг особенный?
— У него крайне сильная воля, а это кое-что значит. Волей своей он закрывает мыслительный план сознания и не подпускает к нему никого, причем делает это неосознанно.
— А можно осознанно научиться защищаться от телепатического проникновения? — спросила Иванцова.
— Естественно, можно, но если ты собираешься учиться у меня, то я тебя огорчу — учитель из меня тот еще. Я сам-то до конца не знаю, способен ли я себя защитить от подобного воздействия, не говоря уже о том, чтобы научить этому других. Для создания необходимой теоретической базы по практическому использованию телепатии нужно время, эксперименты и желание исследовать. У меня пока нет ни того, ни другого, ни третьего.
