— Отвлекут от других дел, — заметил Дрессер.
— Да, — продолжал Паппас. — Этим мы заморозим исследования, которые для них действительно важны. Дальше. Нам вся эта история, я подсчитал, обойдется примерно в сто, сто двадцать тысяч бульгенов сверх того, что было затрачено на работу этого…
— Фэди Роланда, — подсказал Дрессер.
— Благодарю вас, — Паппас поклонился ему. — Но мы заставим красных выложить на это миллиарды. Вы же знаете, как у них делаются такие дела!
— Как вы находите этот план? — обратился генерал к Галтону.
— Я считаю его блестящим, — ответил Галтон. — Признаться, я не всегда был уверен в полезности… гм, извините, господин Паппас, в полезности создания в нашем управлении специального отделения во главе с господином Паппасом и Ралфом Дрессером, — он повернулся к Ралфу, — ученым, которого отвлекли от науки. Теперь я вижу, что ошибся.
Так решилась судьба Фэди Роланда и судьба других лиц, встретившихся на его пути.
Первые дни прошли спокойно. Фэди был целиком предоставлен себе, никто ему не мешал.
На другой день после беседы с Ралфом и Паппасом в особняк привезли оборудование для лаборатории. Установка его заняла почти неделю.
Затем монтажники удалились и Фэди весь окунулся в любимую работу.
Эзра появлялась редко. Иногда они вместе обедали. Без малейшей назойливости Эзра расспрашивала Фэди о работе, признавшись, что мало смыслит в технике. В свою очередь Фэди вынужден был сказать, что ему чужд мир искусства, которым жила Эзра. Разговор вращался, главным образом, вокруг газетных сенсаций.
Экономка, которую Фэди почти не видел, очень исправно, однако, выполняла свои обязанности. Это была старая дева, по виду которой невозможно было определить ни ее возраст, ни стремления. Казалось, у нее вообще отсутствует интерес к чему бы то ни было, кроме строгого исполнения своих обязанностей.
Но исполняла она их безукоризненно. Экономка попросила Фэди составить примерное меню на неделю. Больше она ни с чем к Фэди не обращалась. Только раз сказала, что ему следует вносить за питание десять бульгенов в день.
Вот тут-то Фэди вспомнил, что на его имя должен быть открыт счет в банке. «Это стоило бы проверить», — подумал он.
Фэди заглянул в список внутренних телефонов и набрал номер гаража. Ему тут же ответил по-военному бодрый голос:
— Шофер Бубби слушает.
— Я поеду в город, — несколько растерявшись, сказал Фэди.
— Выезжаю, — раздалось в ответ.
Фэди захватил макинтош и спустился вниз. У подъезда уже стоял черный «Брам-Польс».
Фэди открыл дверцу машины и увидел на заднем сидении двух мужчин.
«Зачем они здесь? — подумал он. — Ага, охрана, — вспомнил Фэди разговор с Паппасом. — Но какого черта им охранять меня?»
— Если вам безразлично, лучше садитесь впереди, — сказал один из них.
Фэди уселся рядом с шофером, и машина двинулась к воротам, которые немедленно, словно по заранее отданному приказу, отворились.
— Куда поедем? — спросил шофер.
— В банк «Тэрстон — сын — и дядя» — ответил Фэди.
Машина влилась в поток автомобилей, двигавшихся по трассе.
Промелькнули дома предместья, и водитель сбавил скорость, попав в медленно движущийся поток.
Шпики молчали. Молчал и Фэди, хотя это молчание и стоило ему немалых усилий. «Неудобно как-то ехать в одной машине с людьми и молчать, — размышлял он. — А почему они молчат? Значит, так им приказано! И чтобы я ни говорил, они будут действовать по инструкции. Ну, тогда и я буду поступать так, как мне удобно. Чужие люди. Не приятные мне. Почему я должен поддерживать с ними разговор?»
Вскоре машина подкатила к зданию банка. Шофер предупредительно открыл дверцу. Фэди вышел из машины и растерянно остановился у мраморной колоннады, украшавшей вход в банк.
— Мы пойдем с вами, — услышал он голос позади себя.
Бок о бок с ним двинулись к входу оба шпика.
Фэди взглянул на доску-указатель, но не успел еще ничего прочесть, как один из сопровождавших его тихо, но внятно произнес:
— Шестнадцатый этаж, комната сто восемь.
Они поднялись в лифте и скоро оказались в просторной комнате, где сидел пожилой мужчина, судя по костюму и спокойным манерам, из первостепенных служащих банка.
— Фэди Роланд, — представили Фэди.
— Очень приятно с вами познакомиться. Я ждал вашего прихода. Вы, очевидно, хотите получить деньги?
— Да. Полторы тысячи.
— Сейчас все будет сделано. Вам не стоит обременять себя формальностями, обязательными в нашем деле. Если позволите, я все оформлю сам, а вы сидите здесь, вам останется только подписать чек.
Он удалился, и в комнате наступило тягостное молчание. Фэди попробовал нарушить его, заговорив о последних событиях в районе Изумрудного залива, где операции Бизнесонского флота против островной республики оказались неудачными, но, почувствовав, что его охрану это мало интересует, умолк.
Вскоре вернулся служащий банка в сопровождении кассира и вручил Фэди чековую книжку. Фэди подписал чек, и кассир отсчитал ему полторы тысячи бульгенов.
Они распрощались, и Фэди, сопровождаемый своими стражами, вскоре оказался дома.
Второй раз он выехал в город для того, чтобы купить новую книгу по бионике. При выходе из магазина его остановил молодой человек и, представившись репортером «Вечерних слухов», попросил дать интервью.
— Это невозможно, — сказал один из сопровождавших Фэди шпиков.
Фэди втолкнули в машину, и она на предельной скорости ринулась к Милтауну.
Фэди неприятно было чувствовать себя под конвоем, и он предпочитал не выезжать из особняка.
Была еще одна причина, удерживавшая Фэди в доме. Он не хотел себе признаться, но знал, что это — главное.
Впервые в жизни он полюбил. Горячо, самозабвенно. У него бывали встречи с женщинами, он нередко увлекался. Однажды он решил, что по-настоящему влюблен в сокурсницу по университету Дельму Монтагю. Они встречались почти год. Фэди привык к этим встречам, ожидал их, тосковал, когда Дельма по какой-нибудь причине не могла прийти в его клетушку в студенческом доме. Но с некоторых пор причин стало больше. И однажды Дельма объявила, что по настоянию родителей выходит замуж за вдовца, владельца крупной аптеки. Это, однако, не вызвало у Фэди бурной реакции.
Вообще же Фэди Роланд в кругу однокашников, а затем знакомых по управлению слыл человеком не от мира сего, чрезмерно осторожным и непредприимчивым, когда дело касалось женщин. И поэтому кажется очень странным, что Фэди привлекла именно Эзра. Ведь он знал, что если кого и нужно остерегаться, то именно ее, — не случайно их поселили в одном доме.
