- И Тину? - спрашивает Лена.
- Да кого захотите!.. И Тину, и Тину...
Нашли ищейку!
Почему же все-таки я сам должен был искать этого Юру? Да потому, что кроме меня он никому в мире не нужен. Это правда. И кроме меня никто его не найдет. Вот и выходит, что кроме меня некому. Я сам ответил на свой вопрос и этим ответом похоронил в себе свою надутую гордыню. Благо у меня есть возможность бывать всюду, где я захочу. У нас, нобелевских лауреатов, существует такой неписанный и негласный закон - нам все дозволено.
Для разработки поисковой системы мы купили себе выдающихся разработчиков электронных систем поиска. Спасибо Сергею и Ларри, они здорово нам помогли.
- Сергею?
- С ним мы работали еще в Москве. Потом в Стэнфордском университете в Калифорнии. Брин Сережа и Ларри Пейдж - основатели поисковой системы «Google».
- Ах, это та единица со ста нулями? Математичекий «гугол». Сегодня они очень популярны.
В Москве с Мишей Брином, отцом Сергея, мы творили чудеса. Сейчас он профессор математики в университете штата Мэриленд.
- Я где-то читала, что они...
- Да, в прошлом году они названы газетой Financial Times «людьми года». А Сергей уже миллиардер!
Только с ними можно было начинать строительство Пирамиды. А на Юру мы вышли в два счета. В систему были всунуты, вбиты, просто вколочены все, все исходные данные для получения всего одного ответа на наш вопрос: где он? Теперь на поверхности планеты Земля каждый камень, каждая травинка и капля росы, и песчинка занимались этим поиском. Поисковые программы были наполнены ключевыми словами, такими как: Юра, мужчина, врач, богатство, киллер, нежность, сирень, пиво «Жигулевское», жизнь, смерть, смерть мгновенная, Кастанеда, знаменитость, генотип, щедрость, девственный, велосипед, книжник, импрессионизм и трансцендентальный, редкий, интеллект, генофонд и фенотип, эгоцентрик, свет, Евангелие, смелость, наркотик, тихоня, трон, национальная идея, юмор, Фукидид и Спиноза, пирамиды и Вавилон, помпезный, tight junction, такт, апельсиновый, диоксин, Папа Римский и Шварценеггер, шахматы, боль в спине, близорукость, сигареты «Кэмел», кожа, баян, ствол, баня, цзу-сань-ли, атолл, Геродот, анекдот, окуляр, кажется, Коэльо, валидол и элеутерококк, Зина, Жора, Алиса и даже динатриеваясольэтилендиаминтетраацетата. Что-то, конечно, еще, еще какие-то ключевые слова и фразы, скажем, «Волга» и Париж, и другие характеристики, которых сейчас я уже и не помню. Я позвонил Ане и спросил, чем ей запомнился Юра.
- Сноб, - сказала она одно только слово.
- Но он же...
- Ты ради этого позвонил?
- Понимаешь, мы без него...
- Сноб, самоед, садюга, - добавила Аня, - больше на букву «с» ничего в голову не приходит. Разве что вот еще...
Она помолчала, затем:
- Нет, пожалуй, все. Как наши дела?
- Сволочь?- спросил я.
- Нет, ну нет... Юра никогда не был сволочью.
- Слушай, мы тут такое придумали!..
- Да, тут, пожалуй, небольшая поправка: сентиментальный садист, этакий альтруистический эгоист. Альтруистический эгоизм Ганса Селье - это его конек.
- Ань, назови еще пару букв. Скажем, «ж» или «з»...
- «Ж» и «з» - пожалуйста: скреж-ж-жет з-з-зубов. Он из тех, кто до скрежета зубов будет...
- Это ясно, а еще?
- И - тихоня. Да. Рвал цветы и плакал. Тихо-тихо...
- Слушай, мы тут создали виртуальную Юркину модель! И теперь, представляешь, мы теперь...
- Посмотри в окно, там апрель. Рест, ты теряешь не только время, ты - теряешь меня.
Это был первый упрек, который я услышал от Ани. Потом были, конечно, еще...
«Ты - теряешь меня». Я так не думал. Я искал и искал новые штрихи к портрету Юры и находил, на мой взгляд, новые яркие особенности в его физиологии, психике, образе жизни. Чего я только не предлагал! Информация о возможном участии Юры в решении мировых проблем была считана со страниц газет и журналов, с телеэкранов и просто со слухов пассажиров метро, парикмахеров, продавцов, портье и гарсонов, стюардов и проводниц. Работали тысячи людей, перевернули тонны характеристик и признаков. В конечном счете, программа всосала в себя множество мегабайт информации и создала блистательный образ этакого супермена, близкого по духу, повадкам и образу мыслей к искомому нами Юрику. Над нею корпел дружный коллектив, собранный из многих стран и профессий. Прошло лето. Пришло время распечаток. Три дня и три ночи шелестели винчестеры сотен тысяч компьютеров, чтобы в конце концов на экране появился вердикт: «Машина допустила ошибку...».
- А ты что молчишь? - спросил я Юлю.
- Мне кажется, - сказала она, - что Юра - твой любовник.
- Кто?! Юрка?! С чего ты взяла?
Почему Юля ни словом не обмолвилась о Тине?
Мы еще долго бились над нашим детищем, и в конце концов создали
электронную модель человека, этакий виртуальный клон, тютелька в тютельку напоминающего Юру. С ним не только можно было беседовать на известные темы, играть в шахматы или в преферанс, с ним можно было пить его любимое «Жигулевское» пиво, кататься на водных лыжах где-нибудь на лазурном побережье, с ним можно было даже отправиться чартерным рейсом на Луну в поисках признаков лунной жизни или в глубь земли к тамошним обитателям, которые по представлениям некоторых ученых спрятались там от современной разрушительной урбанистической цивилизации.
- Слушай, - спрашивает Лена, - эта ваша «Шныра» - это...
- Точно, - говорю я, - это та самая компьютерная система паучков, способных шнырить по всем мирским сусекам и находить всё, что захочешь... Veb bot! Беспроигрышный вариант! Я же рассказывал, помнишь?..
- Кажется...
- Большое удовольствие мне доставляло охотиться вместе с ним на знаменитых людей современности, скажем, на представителей клана Рокфеллера или на кого-нибудь из Онасисов, Била Гейтса и даже на Горбачева. Но наибольшее наслаждение я испытывал от нашего повседневного диалога.
- Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?
Сегодня это был мой первый вопрос, заданный виртуальному Юре. Вчера мы играли с ним теннис, и наутро я едва передвигал ноги. Я выиграл два последних сета, но мне это стоило усилий.
- Не выспался, - позевывая, лениво произнес он, - а что?
Такая игра в жмурки длилась уже несколько дней. Я не торопил его и он не торопился. Мы разработали для него специальный тест-опросник, чтобы в конце концов услышать главный ответ: «Я в Париже». Или в Гонолулу, или в Гватемале. И не только, где он сейчас, но и зачем.
- Спроси у него про баян, - то и дело подшучивал Жора. Но дальше шутки дело не шло, каждый из нас понимал, насколько важно было добиться от Юры признания.
- Ты давно не заглядывал в объектив микроскопа.
- Это правда, годков эдак, дай Бог памяти, пять или семь... Знаешь больше! Лет десять прошло. А зачем? Это мне уже неинтересно.
- А что интересно?
- Шахматы...
- Ты любишь побеждать?
- Люблю солнце!..
Важно было не спугнуть Юру. Поэтому задаваемые вопросы вертелись вокруг да около нашей главной цели. Вскоре, как мы и предполагали, стало ясно, что наш электронный герой не какой-то виртуальный гомункулюс, созданный воображением коллективного разума, не какой-то Шариков или Гренуй, или Гаргантюа с Дон-Кихотом. Юра был самым настоящим, из плоти и крови, с хорошим мозгом и отличной печенкой, со своими мыслями, идеалами и целями, со своими иногда шокирующими страстями и глубокими нежными молитвами и раскаяниями. Ничто человеческое ему было не чуждо. И мы навалились на него с вопросами, как снежная лавина на одинокую сосенку. Мы наехали на него, как каток на пригретого солнцем кота.
- У тебя синяк под глазом.
- Было дело. Хочешь ударить?
- Я? Зачем тебя бить?
- Ты же хочешь, я вижу, у тебя чешутся руки...
- Но зачем же, зачем?
- Просто. Ты бей, я увернусь.
- Идем лучше на охоту.
- Я этого не люблю. Приелось...
- А в тир, выиграем приз.
- Нет, скучно.
Мы интересовались его семьей, женой, дочкой. Он морщился и только тер небритый подбородок большим и указательным пальцами. И молчал. Его уши были забиты нашими вопросами, и когда мы его чересчур донимали, он перекрывал краник нашего словесного потока и разговаривал сам с собой. Со стороны это выглядело забавно. Иногда он был похож на психа, а наш разговор все чаще напоминал допрос.
- Ты врач?
- В общем, да, санитар.
Мы устроили ему настоящий допрос. Он относился к этому просто, как к чему-то само собой разумеющемуся. Для него это была не более чем игра. И так изо дня в день. Все ответы мы записывали на диктофон и затем подвергали тщательному анализу.
- Что ты делал в Палестине?
- Я люблю охоту на курдля.
- А в Иерусалиме?
- Белый город мира...
- Город мира полон добрых людей.
- Я не боюсь добрых людей...
