- Город мира полон добрых людей.
- Я не боюсь добрых людей...
- Скажи, ты мстителен?
- Месть не имеет срока давности.
Нам было не до смеха. По мнению наших психологов мы разработали уникальный тест-вопросник, позволяющий выяснить не только род занятий испытуемого, но и место его нахождения с точностью до квадратного метра на нашей планете и даже на Луне.
- Ты используешь в своей практике гомеопатические препараты?
- Клин клином, - тотчас отвечал Юра, - подобное подобным. Что-то в этом есть. Но понимание этого процесса со времен Ганнемана так и не продвинулось ни на шаг вперед. Нет теории, нет и успехов. Практика без теории мертва. Никаких выдающихся результатов. Молекула яда в ведре воды так же безобидна и бездейственна, как глас вопиющего в пустыне.
Эти его философствования по разным поводам не приносили нам утешения, мы бились как рыбы об лед, наши психологи сходили с ума, компьютеры дымились, в бой каждый час бросались новые силы.
- Ну, а меня ты хоть помнишь? - спросила Юля.
- Я ведь тебя совсем не знаю, - сказал Юра, - но ты мне нравишься.
- Чем же?
- Ты - свет...
Юлины щеки взялись пурпуром, и она больше не спрашивала.
Целые полки слов и фраз теснились тугими стройными рядами, тесты сыпались, как пшено из мешка. Если Юре не хватало уверенности для ответов на наши вопросы, мы тут же подбрасывали ему новые и новые. И слова, и отдельные буквы. На всех языках и наречиях мира, со всеми значениями и намеками.
- А как это звучит по-японски?
- По-японски это не звучит.
В ход шли не только латынь и кириллица, иероглифы и эсперанто, не только числа и знаки, но даже отдельные звуки такие, как, например, плач сыча или шепот звезд. Да! На! На, бери, пользуйся! Ешь весь этот винегрет всех известных и неизвестных земных и космических цивилизаций! Жри! Только будь хоть капельку правдив и честен, верен и смел, и добр, и суров, только скажи нам - где? В каком месте нам искать тебя, Юрочка, Юрик, Юрок?..
- Слушайте, надоели...
Надо сказать, что создание его виртуального образа и поисково-тестовой системы «Шныра» представляло огромный научно-практический интерес. Для этого были применены самые современные технологии. Тысячи шпионов рыскали по всему свету, собирая необходимые сведения и последние разработки ученых в самых разных областях науки и техники. Мы не жадничали и платили хорошие деньги за секретные «know how», которые тут же вплетали в электронную сеть системы. Машина научилась самостоятельно вынюхивать и просеивать через свои интеллектуальные сита сотни тысяч мегабайт информации, чтобы иногда радовать или разочаровывать нас каким-нибудь ничего не значащим сообщением. Чаще всего она отказывалась вести с нами диалог, высвечивая ставшую ненавистной для нас короткую фразу: «I understand you». Жора, не стесняясь, матерился по-русски, а вскоре и наши дамы стали произносить эти ужасные слова. Были привлечены и астрологи, и колдуны, и ведьмы, мы получали сведения о жизни земной коры, о перелетах птиц, о возможных землетрясениях и движении ледников, о смерчах, наводнениях, цунами, о ходе выборов в африканских странах, об удачном разделении сиамских близнецов и победителях в перекатывании апельсинов носом. Затмение солнца, движение комет, прыжки в высоту, кубок Стенли, покорение Джомолунгмы и Килиманджаро...
В наших руках земля шевелилась и ежилась, и напоминала картошку в руках неумелой хозяйки, сдирающей с нее кожуру. Но мы не отступали, открывая все новые и новые, подчас потрясающие наше воображение сведения. Как, например, засыпает звезда или счастлив ли ген вируса гриппа, или как пахнут ноги у Бритни Спирс? Мы даже знали, как совокупность мыслей огромных масс людей влияет на скорость обращения земли. Мы не знали одного - где искать Юру? Вит возмущался, кричал:
- Я тра-ачу на вас огромные де-еньги! Мы давно бы...
Прошло еще несколько недель, а мы не знали, куда нам направить свои стопы, чтобы встретиться с настоящим Юрием Черненко.
- Ну, знаешь, - как-то под утро произнес Жора, - с меня хватит.
- Я завтра вылетаю, - пообещал я.
- Давно пора! Не забудь пирамидку!..
Я и без его напоминания взял бы в Иерусалим пирамидку, специально по нашему заказу изготовленную из сплава алюминия, серебра и золота для транспортировки Благодатного Огня из Храма Господня. А как же! Я ведь понимал, что без Этого Огня нашей Пирамиде не выжить.
- Я хочу с тобой, - сказала Юля.
- Ты же знаешь, что это невозможно.
Наступил апрель.
Звонила Аня: «Ты нашел Юру? Запиши телефон, месяц тому назад он был в Гонконге». Зачем ему понадобился Гонконг? - спрашивал я себя. Но сперва мне нужно было ответить себе вот на какие вопросы: киллер ли он? У меня до сих пор не было уверенности в том, что однажды пришло мне в голову: Юра не остановится ни перед чем. Но все мои предположения рассыпались в пух и прах, когда я пытался анализировать все его возможные поступки... И еще один вопрос не давал мне покоя: каков алгоритм поиска?
Машина предложила на выбор три варианта: киллер, ученый и пчеловод. И пчеловод! Это была, конечно, издевка.
Конечно ученый, какой еще пчеловод?! Киллер? Киллер вряд ли. А пчеловод? С какой стати вдруг пчеловод? Но и не киллер - ученый, конечно ученый!..
Вот и попробуй тут сделать выбор. Как старатель в поисках золотой пылинки пропускает сквозь сито горы песка, так и мы просеивали через мозг нашей «Шныры» мегабайты информации в поисках следов Юры. Мы продолжали ее пытать. Однажды вечером я не выдержал и спросил его в лоб:
- Ты же киллер, скажи?
- С чего ты взял?
- Но ты же видишь, что...
- Не слепой...
Виртуальный сноб только улыбнулся. Я видел его на огромном экране совсем голого, но уверенного в себе, улыбающегося своей снисходительной улыбкой, в роговых очках на носу, с волосатой широкой грудью, Юру, созданного воображением компьютера, абсолютно обнаженного, во весь рост, словно живого, находящегося здесь, совсем рядом, пьющим пиво или грызущим орешки, Юру, к которому можно прикоснуться рукой...
«С чего ты взял?» - это был единственный вопрос, с которым он обращался ко мне.
- Тебя просто купили!
- Да. И в этом нет ничего предосудительного. Весь мир - рынок, большая толкучка...
- Спроси меня о чем-нибудь, - попросил я.
Он только хмыкнул и приложился к баночке с пивом. Чаще всего он отвечал односложно, но иногда разражался тирадами.
Похоже, что игра в вопросы и ответы ему нравилась. Тогда мы устроили ему настоящую пытку.
- Ты всегда был трусом.
- Прекрати пороть чушь. И с чего ты взял?
- Ты никогда не сможешь убить человека!
- Прекрати орать!
- У тебя же кишка тонка!
- Я тебя понимаю.
- Мне просто жаль тебя, такого, знаешь...
- Я тебя понимаю.
В то время я не понимал, что это его «Я тебя понимаю» было ключевой фразой к разгадке тайны его Эго. Мы были поражены, как много значили для нас потом эти три слова. Он на самом деле понимал, чего мы от него добивались - понимания. Это открытие развязало нам руки. Мы прикидывались простачками, нарочито приветливыми или злыми, чтобы раскачать его электронную психику и найти в ней зацепку для ниточки, которая выведет нас из лабиринта бессмысленных поисков. А его сознание уже давно было готово стать нашим помощником и гидом. Как только стало ясно, что он раскусил нас и ему просто нравится водить нас за нос, мы тут же оставили его в покое. И он скис. Но нам было наплевать на его кислую физиономию, поскольку мы ждали результата от нашей аналитической группы, занимавшейся созданием алгоритма поиска горячих точек планеты на основе их выявления по политическим, экономическим, социальным и другого рода конфликтам. Борьба за власть или, скажем, дележ наследства, или неуплата долга за продажу огромной партии оружия, стоимостью в сотни миллионов долларов, все это было объектом пристального внимания высококвалифицированных специалистов, втыкающих красные флажки-маркеры в карту мира. Нашим глазам каждый день открывалась такая картина, которую невозможно было себе представить, обладая даже самым фантастическим воображением. Мир кишел конфликтами, карта пылала красными отметинами. Каждый час, каждую минуту лилась кровь человечества...
Дележ, насилие, месть, подлог, вымогательство... Человечество не придумало еще огромного множества слов, чтобы выразить во всем великолепии свои черные намерения и поступки. Нелегко нам было найти точку опоры в этом потоке горя и слез. Больше всего поражали размеры этого горя. Стали раздаваться скептические высказывания, мол, нам никогда не удастся выбраться на берег, и все мы захлебнемся этой болотной жижей. Но я помнил хрупкие лягушачьи лапки, мертвой предсмертной хваткой вцепившиеся в горло спесивой цапли, наполовину уже заглотившей беспомощного лягушонка («Никогда не сдавайся!») и не переставал верить в удачу. Даже Жора, всегда с удивительным спокойствием и на первый взгляд с полным безразличием относящийся к происходящему, как-то произнес:
