– Меня, старика, хоть выпустишь?
Малахов кивнул. Кардинал по-стариковски мелко вздохнул и скорбно подергал веревку. Та немедленно натянулась. Складной стул пополз вверх, остановился, медленно поворачиваясь, в метре от пола и опустился обратно. Видимо, так и задумывалось.
– А может, и ты со мною, Миша? А? Прошу тебя.
– Простите меня, Павел Фомич, – глухо сказал Малахов. – Не могу.
– Значит, нет? – в тоне Кардинала было нечто, заставившее насторожиться. – Так-таки категорически нет?
– Хоть стреляйте. Нет.
Как ни дико это выглядело, Кардинал улыбнулся и погрозил Малахову пальцем.
– Стрелять в тебя, Мишенька? Что толку в тебя стрелять – ты все равно оставишь старика с носом, знаю я тебя. Уйдешь ведь, а? Еще не знаю как, но уйдешь, отыщешь какую-нибудь нору. А только далеко ли уйдешь, Миша? Подумай. Нет, я вовсе не хочу сказать, что мы снова сядем тебе на хвост… хотя, конечно, сядем. Я о другом. Стар стал, забыл сказать сразу… Крышу сорокаэтажки в Джанкое помнишь? Ну да, той самой, недостроенной… А пилон моста? Что ты там делал, не подскажешь ли мне? Нет? А не хотелось ли тебе прыгнуть оттуда, Мишенька?
– Чепуха!
Кардинал невесело усмехнулся. Новая капля ударила его по макушке – он не обратил внимания.
– Логика, Миша, логика! Неужели ты еще не понял? Ты тоже ОТМЕЧЕННЫЙ, уж примирись с этим как-нибудь. Кому нужен функционер, переставший выполнять свою функцию, – спасать людей. Мне? Людям? Человечеству с его дурацким психополем? Разве что самому себе – да кто же тебя спросит, Мишенька? Наложишь на себя руки с великим удовольствием и еще брыкаться начнешь, если помешают. Я, собственно, хотел тебя предупредить, чтобы ты не строил иллюзий. От того, что я тебе наобещал, я не отказываюсь и еще раз повторю: ты мне нужен. А там – как знаешь…
Малахов молчал. Сказать было нечего: Кардинал был прав. Той беспощадной стыдной правдой, которую хочется скрыть от других и прежде всего от себя самого… Я убью себя, подумал Малахов, содрогнувшись. Убью, и никакой «демоний» не помешает мне сделать шаг с крыши. Вот почему он протестует – знает, что обманывать его я умею. Можно и теперь стряхнуть «хвост» и уйти, можно восстановить игровую программку Филина и гонять ее на своем компе… пока не опротивеет. Пока не почувствую сам, как почувствовали те двое: нельзя, хватит! Можно заставить жить других – но не себя. Чересчур неподъемен груз… Запив таблетки водкой, прыгну откуда повыше – вне себя от идиотского восторга, руки вразлет – и буду долго падать, наслаждаясь зрелищем летящей навстречу полоски асфальта, смакуя каждое мгновение свободного полета…
Сдохнуть. Вместе с ними, леммингами. Как нечто ненужное человечеству, не заслужившее права остаться. Уйти и не мешать. Или жить… как прежде. Лечить их по методу Филина – Кручковича – хотя никакое это не лечение, а лишь способ загнать вглубь симптомы… И нет третьего пути. Как знакомо-безжалостно поставлена задача: или – или. Вот от чего, драть вас всех без смазки, зависит судьба человечества!
Как глупо… Безжалостно-глупо. Беспощадно…
И не уклониться от выбора.
– Э нет, – сказал Малахов, пряча от Кардинала глаза. – Так не пойдет. Я еще жить хочу.
– Давно бы так, Миша… Я в тебя верил. Сможешь вспомнить то, что было на дискетке?
Малахов кивнул.
– На всякий случай проверим тебя под гипнозом, не возражаешь?
– Подите вы…
Кряхтя, он встал, переждав острую вспышку блаженства, свою награду. Матюкнулся вслух. Сделал шаг. Улыбающийся, весь в паутине лучащихся морщин, все-таки добившийся своего Кардинал что-то втолковывал ему – он не слышал. Шумело в ушах, шумела вода в Шумном зале. Несколько секунд он держал над колодцем герморюкзачок, похожий на бесформенный глиняный ком, скрипя зубами, проклиная осознание своей шкурности и втайне наслаждаясь хлынувшим на него неизмеримым блаженством. Потом разжал пальцы.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
(11.07.2066)
Малахов Михаил Николаевич. 27 декабря 2041 г., был найден мертвым в своем особняке, спустя сутки после вынесения вердикта Судом Чести по делу о Вышневолочской катастрофе. Рядом был обнаружен пистолет системы «гюрза» с патроном в стволе. Установленная вскрытием причина смерти: обширное кровоизлияние в мозг.
Малахов Виталий Михайлович. После окончания гимназии поступил в технологический колледж. Религиозен (православие). Активист правозащитного общества «Совесть и свобода». О его жизни после 2050 г. ничего не известно.
Лебедянский Юрий Савельевич. Остался на занимаемой должности (до 2049 г.). Опубликовал несколько статей в журнале «Вестник санитарии». Холост.
Штейн Отто Оттович. После увольнения из Санитарной Службы открыл частное сыскное агентство. Женат, двое детей.
Домоседов Иван Рудольфович. По истечении второго срока полномочий перешел на должность консультанта при Службе Духовного Здоровья Населения. Пользовался заслуженными льготами, имел поощрения от руководства. В 2049 г. вышел на пенсию. Умер в 2062-м.
Воронин Кирилл Афанасьевич. С 2041 по 2044 г. – функционер. После истечения срока полномочий – консультант при Службе. Ряд работ по социологии и эволюционной генетике (2044–2065 гг.). Ввел в науку понятие «адаптант». Член-корр. АН с 2051 г. В 2065 г. убит адаптантом.
Савельева Ольга Максимовна. В 2042 году пыталась нелегально распространить свою статью о методах работы Служб. После служебного разбирательства совершила неудачную попытку самоубийства. Уволившись из редакции, к журналистике больше не возвращалась. В настоящее время работает воспитателем в детском саду № 100 «Колобок». Не замужем.
Каменский Павел Фомич, более известный под прозвищем Кардинал. Умер 3 июля 2044 г. После его смерти не было обнаружено никаких записей личного характера.
В 2049 г. Службы были расформированы и на их основе был создан ряд государственных структур. Первые акции протеста населения против системы Служб были отмечены еще пятью годами ранее.
1996–1997 гг.
