Супруги, потомки, братья и сестры, супруги по улью – все это позволяет продолжить себя. Даже в любящем животном альтруизм пустил глубокие корни, основанные на собственных интересах.
Разумные существа не животные. Верность привязывает даже внутренне эгоистичных к более благородному и абстрактному, чем простое продолжение себя. К расе, клану, философии. К красоте, этике, к вложению в плоды, которые мы с вами никогда не пожнем.
Если вы ищете тропу, ведущую вниз, долгую дорогу избавления, если ищете второго шанса, исповедавшись в своих грехах и тревогах, ищите тропу возвращения к почве, к забвению расы, клана или философии. Но берегитесь! Иначе дорога заведет вас слишком далеко. Сохраняйте веру в нечто большее, чем вы сами. Берегитесь одержимости самим собой.
Для тех, кто вдохнул пустоту и звездную пыль, на этом пути лежит проклятие.
Свиток Избавления
Остальные спят. Уже поздно, но я хочу записать все это, потому что потом мы будем заняты и не знаю, когда у меня появится еще возможность.
Завтра мы спускаемся с горы, нагруженные всевозможными вещами, которые дала нам кузнец Уриэль, – отличных вещей так много, что наши прежние планы кажутся нам чрезвычайно глупыми.
Только подумать: мы собирались доверить свою жизнь тому хламу, который собрали!
Уриэль уже отправила посыльных нашим родителям, письма на тяжелой плотной бумаге запечатаны ее печатью мудреца Общины. Так что родители Гек или мои ничего не смогут возразить.
Да мне и не хочется встречаться с ними. Что я им скажу? Эй, папа! Все будет как в “Двадцати тысячах лье под водой”! Помнишь, ты читал мне, когда я был маленьким?
Теперь я вспоминаю, чем кончился рассказ о капитане Немо и его экипаже, и понимаю сожаления Йоуг-уэйуо о том, что я так подражал людям. Если отец начнет со мной спорить, я должен буду говорить с ним не на англике, чтобы показать, что рассматривал разные возможности. Это путешествие – не просто детская одержимость, а нечто очень важное для нашей деревни и для всей расы. Я и остальные – мы собираемся делать историю. Важно, чтобы в этом участвовал хун, чтобы он присутствовал при всем: от замысла к исполнению и к воспоминаниям.
Приняв решение, Уриэль немедленно начала действовать. В тот же вечер, когда был пленен Зиз, Клешня отправился с только что отпочковавшимся треки в свой родной улей, чтобы тот адаптировался к воде в бассейнах для головастиков к югу от Вуфона. Клешня также должен был, опираясь на полномочия Уриэль, нанять несколько своих краснопанцирных соплеменников, чтобы привезти деревянный корпус нашей лодки к месту встречи вблизи Трещины. Остальные прибудут туда в фургонах с имуществом.
Погружение через пять дней!
Очень важно правильно выбрать место. Есть только один пункт, в котором глубоководная впадина Помойки, подобно лезвию серпа, приближается к берегу. Где глубокий подводный каньон с неровными краями проходит совсем рядом с Окончательной скалой. Развернув на нависающем карнизе стрелу крана, мы могли бы обойтись даже без корабля.
Какое облегчение – принять наконец решение! Даже Гек признала, что кости брошены, и приняла судьбу пожатием двух своих глазных стебельков.
– По крайней мере мы там, где я всегда хотела оказаться. Когда закончим, Уриэль будет у нас в долгу. Она должна будет выписать нам разрешение на посещение буйурских мест.
Есть слово на англике – цепкость, которое на Галшесть я перевожу как упрямство. Это еще одна причина того, что человеческая речь лучше описывает мою приятельницу Гек.
Все мы, даже Ур-ронн, немного удивлены тем, как неожиданно Уриэль предложила все свои ресурсы для нашего “маленького приключения”. В свой последний вечер на горе Гуэнн мы говорили об этом внезапном великодушии кузнеца, после того как целый день упаковывали вещи в ящики, просматривали длинные списки и ждали, пока мастерская не затихнет на ночь.
– Наверно, это связано с пришельцами со звезд, – сказала Ур-ронн, поднимая голову со своего соломенного матраца.
Гек повернула к ней два стебелька, продолжая одним читать потрепанный экземпляр “Замка лорда Валентайна”.
– Опять? Какое отношение может иметь наше маленькое погружение к приходу на Джиджо галактического крейсера? Неужели у Уриэль нет более важных проблем?
– Но Гивц неделю назад сказал…
– Почему не признать, что ты неправильно поняла слова Гибца? Мы сегодня снова спрашивали, и треки не помнит, чтобы видел космический корабль.
– Не этот треки, – поправил я. – До влена у нас не было возможности расспросить Гибца. А сказал, что не помнит, Тиуг.
– Тиуг, Гибц. Разница не может быть такой уж большой. Даже после влена треки не может забыть подобное!
Я был в этом не так уверен. Я слышал, что восковые кристаллы памяти треки очень капризны.
Но, с другой стороны, когда речь идет о треки, я вообще ни в чем не уверен.
Конечно, была единственная личность, у которой можно было бы спросить об этом, но я подозреваю, что, если бы посреди всех этих приготовлений, распределения припасов, проверки планов мы задали этот вопрос Уриэль, свирепая старая хозяйка кузницы прогнала бы нас. Или лучше назвать ее устрашающей? Не очень уверен, потому что пишу при свете свечи и не могу воспользоваться своим словарем. Все предыдущие дни Уриэль отрывалась от своих обычных обязанностей, разговоров с почетным гостем-человеком, присмотра за своим драгоценным залом с вращающимися дисками, чтобы обрушить на нас поразительное количество деталей и подробностей, о которых мы и не думали, когда долгие месяцы планировали свою подводную экспедицию, – причем никто из нас не надеялся, что она осуществится в реальности. В этой спешке, казалось, нет времени ни на что другое. Или Уриэль ясно давала понять, что некоторые вещи совершенно не наше дело.
Однажды я попытался спросить ее обо всех изменениях, которые она внесла в наш план.
– Мы всегда считали, что начнем исследования с отмели у нашего дома. Потом все перестроим и укрепим, прежде чем начать более глубокие погружения с корабля. Может, опустимся на десять или двадцать кордов. А вы говорите о тридцати – причем с самого начала!
– Тридцать кордов – не так уж много, – с фырканьем ответила Уриэль. – О, я согласна, что ваши старые циркуляторы воздуха для этого не приспособлены. Поэтому я и заменила вашу систему на лучшую, какая только оказалась под рукой. И ваши прокладки протекли вы. А что касается вашего корпуса, то он выдержит.
Но я продолжал гадать, откуда все это оборудование. Например, мы не подумали о том, что понадобится регулятор давления газа. Хорошо, что Уриэль указала на нашу ошибку и у нее нашелся прекрасный регулятор ручной работы. Но почему он у нее оказался? Зачем руководительнице кузницы в вулкане подобный прибор?
