И в эту минуту краем глаза я уловил, что те двое пробираются в мою сторону. Они все-таки обнаружили меня. Пришлось попрощаться с мыслью о продуктах, оставленных в камере хранения, и исчезнуть с глаз долой. Я ринулся к выходу, а у дверей резко обернулся. Сомнений не было — они бежали вслед за мной. Я понесся по улице, ища взглядом, в какую лазейку можно забраться, спрятавшись от столь опасной погони. С этими я уже не мог драться. Они сами были оборотнями.
К счастью, свернув в боковую улицу, я увидел распахнутые двери коммерческого магазина. Прибавив в скорости, я перебежал через дорогу и оказался в маленьком коридорчике, отделявшем торговый зал от улицы. Путь мне преградил здоровенный детина, заслонивший проход:
— Выметайся, пацан, закрываемся.
Мне надо было выиграть время, и поэтому я жалобно загундосил:
— Пропустите, пожалуйста. Ведь до закрытия еще двадцать минут.
— Выметайся, выметайся. На сегодня все. Вот завтра приходи и покупай все, что вздумается, — он легко двинул меня кулаком. Обручальное кольцо больно стукнуло меня по лбу.
— Но я живу на другом конце города…
— Э, да ты, я гляжу, непонятливый очень. И обурел в корягу к тому же.
Парень выматерился, схватил меня за шиворот и как щенка вышвырнул на улицу.
Я больно ударился покалеченной рукой. Чтоб тебя всего! А ведь придет домой, подарит дочке конфету, поцелует жену, усядется с ней на диван и будет смотреть по видаку "Рабыню Изауру", переживая за ее тяжелую и несчастную судьбу.
Поднявшись, я тут же оценил обстановку. В принципе, все обстояло не так уж плохо. Мои преследователи уже миновали магазин и быстро удалялись в глубину улицы, но на мою беду один из них обернулся, издал удивленный возглас, и погоня началась снова. Последние дни не прибавили мне здоровья. Поэтому расстояние между нами стремительно сокращалось. Когда мое положение стало совсем безнадежным — мне удивительно подфартило: из ближайшего кинотеатра, где как раз закончился сеанс, вывалила толпа народа. Я успешно затерялся в ней и пропал из виду оборотней. Озадаченные, они остановились посреди сумеречной улицы. Народ уже рассосался, и она была пустой. Лишь вдалеке три девицы спешили к заманчивому «Форду», откуда патлатый юноша призывно махал им рукой…
… Бахарев и Соколов сидели в кабинете Колбина, погруженные в глубокие раздумья. Но вот дверь распахнулась, и в кабинете появился сам Колбин, мрачный и озабоченный.
— Как дела? — с порога осведомился он.
— Пока ничего нового, товарищ майор, — ответил ему Соколов. — Ведь не так-то просто поймать оборот…
— Ну все, хватит! — резко оборвал его Колбин. — Я вижу, вы ни на шаг не продвинулись. В общем, так, выбросьте все ваши идиотские бредни из головы. Пора заниматься делом, а не ушами хлопать. Не было там никакого оборотня.
— А как же вы сами объясните случившееся, товарищ майор? — не утерпел Бахарев.
— А очень просто! Кому-то выгодно, чтобы мы считали пропавшего Лжеуварова оборотнем. Все подстроили так, чтобы мы плясали под чужую дудку. Самый обыкновенный театр, начиная с пресловутых «серебряных» пуль и кончая дурацкой анонимкой. Нас хотели сбить с толку, и, надо признаться, им это удалось.
— Значит, по-вашему и фотография, и анонимка из горисполкома — самые обыкновенные фальшивки.
— Разумеется.
— Но бумагу-то печатали явно второпях.
— Вот уж нет! Когда такие бумаженции печатают второпях, то забывают даже поставить точки, а здесь даже есть куча запятых, и все на своих местах. Я сразу это отметил, только не придал должного значения. Да и все остальное можно объяснить разумно и логично, не вдаваясь в мистику.
— Значит, оборотня не было, — поскучнел ранее молчавший Соколов.
Сверхъестественность дела сразу поблекла и стала принимать вполне обыденные очертания. Но что было делать дальше? Труп (который следовало как можно скорее разыскать) исчез, автор письма так и остался невыясненным, свидетели не говорили ничего такого, что могло бы вывести на след. Оставалось сидеть и уповать на чудо, которое не замедлило явиться в лице сержанта Прохорова. Он заглянул в кабинет и выпалил:
— Товарищ майор, Вы просили докладывать обо всем необычном, что случится.
— Да, да, конечно, — заинтересовался Колбин.
— Жена мужа после совместной пьянки убила, — во всеуслышанье заявил Прохоров.
— Ну и что же здесь необычного, — расстроился Бахарев.
— Орудие убийства. Это был чугунный котелок.
— А еще что-нибудь у тебя есть? — нетерпеливо спросил Соколов.
— Конечно же, — обрадовался Прохоров. — Возле Санкт-Петербурга машина на большой скорости перевернулась. Номера наши. Так быстро гнали, будто за волком охотились. Двое в лепешку, а третий ушел.
— На волка? — чуть ли не хором сказали все трое.
— Ну, это еще не самое необычное. Вот на Садовой квартиру обокрали таким хитрым способом…
— Подожди, Прохоров, — прервал его Колбин, — давай про волка подробнее.
После подробного рассказа Прохорова выяснилось следующее. Приблизительно в десяти километрах от Санкт-Петербурга, вылетев на обочину, разбилась машина. На переднем сидении погибли и шофер, и пассажир. Тот, кто находился сзади, выбрался, пошастал вокруг машины и ушел к шоссе, где следы его терялись. На месте аварии обнаружены два смазанных и один четкий отпечаток волчьей лапы, появившийся на том месте за несколько секунд до катастрофы, иначе его бы смыл дождь, прежде чем сверху оказался багажник автомобиля. У шофера обнаружен пистолет Макарова, у пассажира три пули, покрытые серебряной оболочкой (при этом сообщении Соколов радостно потер руки). Ленинградские коллеги запрашивали данные о хозяине автомобиля «ВАЗ-21011», на котором были номера чужой области. Кроме того, в салоне был обнаружен паспорт на Маликова Геннадия Константиновича, судя по фотографии — погибшего пассажира.
— Спасибо, Прохоров, — поблагодарил сержанта Колбин, — можешь идти. Ты принес как раз то, что и было нужно.
Когда за Прохоровым закрылась дверь, Соколов, едва сдерживаясь, воскликнул:
— Ну так как же, Александр Филиппович, насчет оборотня? Волчья лапа там не зря появилась.
— Это еще ничего не доказывает, — возразил Колбин. — У мальчиков могли быть неполадки в психике, и они любого волка принимали за оборотня или просто игрались. Но, по крайней мере, хозяин серебряных пуль установлен. Теперь нам необходимо выцепить того, который ушел, а через него мы выйдем и на Лжеуварова.
Колбин повернулся к окну, постоял, подумал и коротко возразил своим подчиненным:
— Ну вот что, ребятки. Придется нам ехать в Ленинград…
