Надо бы подойти, поблагодарить. Пивнева тронул за руку Володя.
– Вас Есин зовёт.
Пивнев повернулся. Людей сзади стало заметно меньше. Юра стоял в окружении нескольких мужчин и призывно махал рукой.
– Кеша, люди рвутся побеседовать с тобой.
– Знакомые всё лица, – сказал Пивнев, пожимая руки.
Рядом с Есиным стояли Виктор со своим телохранителем и шофёром, и Голицын.
– Иннокентий, – сказал Виктор, – у меня с этой бандой свои счёты. Нас трое. Куда нам идти? Стволы с собой.
Пивнев повернулся к Голицину.
– Иннокентий Васильевич, я хотел бы присоединиться к этим господам.
– Инородцы и масоны – это уже перебор, – непонятно для Есина сказал Пивнев. – Пошли, господа.
Пивнев представил волонтёров Новокрещёнову. Тот молча рассмотрел новобранцев, а потом отправил всех в соседнюю комнату, приказав прапорщику: «оформить и обмундировать».
В каптёрке прапорщик, не спеша, записал всех, кроме Пивнева, в книгу: ФИО, год и место рождения, место работы и регистрации, сведения о службе в армии РФ, военная специальность и воинское звание. Когда дошла очередь до Голицина, прапорщик невозмутимо записал: «парашютист, капитан резерва французской армии».
– Вам, Иннокентий Васильевич, камуфляжа не найду, – сказал прапорщик, вытащив ворох одежды и амуниции.
Пивнев поднялся к себе и переоделся в тренировочный костюм и кроссовки. В холле в креслах сидели в полной амуниции с автоматами на коленях охранники. Когда он вернулся, в каптёрке был только прапорщик, который вручил ему бронежилет, каску, солдатский ремень, подсумки и попросил расписаться.
В оружейной комнате, когда вошёл Пивнев, держа под мышкой амуницию, было тихо, но чувствовалось некоторое напряжение. Оружие – автоматы, некоторые с подствольными гранатометами, сумки с гранатами и патронами – разложено на столе.
– Повторяю, – с нажимом сказал лейтенант, – перед получением оружия всем сдать мобильники.
– Мужики, – сказал Пивнев, – извините, но режимный объект, как говориться, в чужой монастырь…
Юра Есин первый вытащил из кармана телефон в кожаном футляре. В это время послышался грохот, выстрелы, и пол под ногами вздрогнул, послышался звон стекол.
– Побудьте пока тут, – сказал Пивнев и с автоматом под мышкой бросился к Новокрещёнову.
– Что там? – спрашивал Новокрещёнов в рацию.
– Атака вертолёта с востока, – глухо и громко ответила рация.
– Мы вооружили отделение добровольцев, старший Сизов, (Пивнев вспомнил, что Сизов – фамилия Володи, охранника) рация 13. Твой резерв. Конец связи. Пойдёмте, посмотрим, – сказал он Пивневу.
Они быстро прошли по коридору, Новокрещёнов открыл одну из дверей и они оказались в комнате, где была металлическая дверь, ведущая в парк. Через окно с разбитым стеклом автоматчик стрелял куда-то вверх. Новокрещёнов открыл замок в тяжёлой двери, отодвинул засов и вышел наружу. Пивнев вышел следом. В начинающихся сумерках красный вертолёт, нелепо нарядный, делал вираж низко над деревьями парка. Пламя и дым вырывались из нескольких окон второго этажа. Что-то горело на крыше гаража. На другом конце крыши человек в каске с колена стрелял из автомата по вертолёту. Вокруг слышались автоматные очереди. На небольшой поляне метрах в тридцати лежал на траве неподвижно навзничь человек. Рядом валялась каска. Пивнев прислонил автомат к стенке и бегом бросился туда, взвалил парня на плечо и так же бегом вернулся. Новокрещёнов внёс за Пивневым автомат и запер дверь.
– Живой? – спросил он у Пивнева.
– Живой. Крови много. В шею.
– Круглов, – скомандовал Новокрещёнов, – раненого в бильярдную к медсестре. Возьми ещё кого-нибудь. Быстро.
Пивнев достал мобильник, подумал и стал набирать номер.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, Владислава Евгеньевича, пожалуйста.
– На этот номер не рекомендуется звонить по мобильному телефону.
– Здесь Пивнев из Сибирска. Срочно нужно поговорить с господином Стоговым.
– Иннокентий Васильевич, он на совещании.
– Примите для него телефонограмму. На Овражки, где находятся все, началась террористическая атака с участием вертолётов. Конец связи.
Новокрещёнов продолжал негромко что-то говорить по мобильному телефону.
– Я тоже отзвонился по начальству, – закончив, объяснил он.
За окном к очередям прибавились звуки взрывов. Пивнев выглянул сквозь решётку из окна. В поле зрения было уже два вертолёта. Красный возвращался. Больших боковых стекол на нём не было, то ли выбили, то ли сняли ещё на земле. В тёмном нутре кабины часто мигал оранжевый огонёк пулемёта. Очередь была не слышна, вокруг строчили автоматы. Из вертолёта слева вылетали ракеты и взрывались где-то на первом этаже. Стены каждый раз вздрагивали. Запахло гарью.
Рядом со складом мелькнула вспышка, там стоял гранатометчик с трубой на плече. Левый вертолёт продолжал двигаться на юг, но начал терять высоту и уже над лесом внезапно клюнул и исчез. Потом там взметнулось пламя.
– Слабый «Колибри» против выстрела МШВ – сказал Новокрещёнов. На груди у него заговорила рация.
– Оператор докладывает: они пришли. Северо-восточный угол. Около тридцати человек. Но это не все. Конец связи.
– У нас там камеры наблюдения, – пояснил Новокрещёнов. – Минут через пять-десять, если бегом, появятся здесь.
Почти совсем стемнело. Вдруг стало тихо, но ненадолго. По двум дорожкам выскочили два одинаковых лёгких мотоцикла, круто свернули в кусты, и почти сразу оттуда послышались автоматные очереди и редкие хлопки вылетающей из гранатомета гранаты. В ответ раздалась довольно беспорядочная стрельба.
– Первый сбой в графике, – сказал Новокрещёнов, – несколько минут. Появиться они должны были под прикрытием вертолётов.
На крыше гаража, где уже ничего не горело, застрочил тяжёлый пулемёт.
– Они в поле зрения, в парке, – заговорила рация на груди у Новокрещёнова. – Пока человек десять. Конец связи.
– Пойдём, посмотрим, что на первом этаже, пока не раскочегарили. На втором Сопов присмотрит. У него там в «губернаторском» – КП. Подарок судьбы, стёкла там, оказывается, бронированные, заботятся о первом руководителе.
Добровольцы были в холле, где было полутемно, в углу светился слабенький плафон. Охранники Пивнева расположились на стульях. На груди у Володи – рация. Аслан и его абреки сидели на корточках у стены. Рядом на пустом кресле стояли автоматы. Голицын расхаживал взад-вперед. Виктор откинулся в кресле, закрыв глаза, может быть, спал. Его водитель и охранник сидели рядом. Есина не было.
Новокрещёнов наклонился и пощупал неуместный сейчас ковёр.
– Шерстяной.
Стрельба за стенами усилилась.
