То, что произошло на следующий день, показалось Диане страшным сном.
— Это ваш отчёт? — насупив брови, поинтересовался шеф.
— Да, — ответила Диана, безуспешно пытаясь понять, зачем её вызвали «на ковёр».
А босс демонстрировал явную недоброжелательность.
— Как вы могли допустить подобную ошибку? Если вы переутомились, почему не попросили отпуск?
— А вы бы дали?
— Да как ты смеешь! — Начальство перешло на «ты» и заорало. — Уже решаешь за меня?! Сколько тебе платят бау́мники?
— Ребята с Бауманской? При чём здесь они?
— Не понимаешь? Зато я всё прекрасно понимаю!
Опешившая Диана не знала, что ответить.
— Ну, молчи-молчи. — Сергей Иванович подмахнул какую-то бумагу и протянул Диане. — Увольнительная. Вещи чтоб собрала сегодня же: нам предатели не нужны!
— Вы ошибаетесь, я никого не предавала!..
— Будешь петь эти песни своим «ребятам с Бауманской».
— Но как вы можете подозревать меня?! Вы забыли, что я автор идеи о всепобеждающем разуме? Без неё «Утопии» никогда бы…
Сергей Иванович не дослушал, отмахнулся.
— Тогда твой… всепобеждающий разум должен подсказать, что тебе тут не рады. Собирайся и выметайся. И только попробуй обратиться в суд по поводу авторских прав на препарат.
— Не волнуйтесь: в вашем возрасте это вредно, — съязвила Диана и вышла из кабинета.
Не дожидаясь вечера, утопница освободила кабинет и покинула небоскрёб, зная, что никогда сюда не вернётся. Диана видела злорадный взгляд, которым её провожала Оля, и ехидные улыбочки нескольких бывших коллег: и молоденьких вертихвосток, и солидных дам, ранее производивших благоприятное впечатление, но никак не отреагировала. Она понимала, кто стоит за увольнением, — только понимала и то, что разборки с Олечкой бесполезны и ничему не научат молоденькую стерву.
Диане, привыкшей жить полноценно, радостно, успешно, следующие недели показались бесконечно мрачными. «Утопия» ослабила собственную создательницу: навыки самозащиты — что физической, что эмоциональной — не поддерживались и атрофировались. Но как тогда справиться с серьёзной проблемой? Думать не хотелось. Диана даже не старалась переломить ситуацию. Просто сидела одна в своей уютной квартирке, ела мало, иногда смотрела визор, редко выходила в магазин.
Кристина, узнав о бедах матери во время фонного разговора с ней, стала звонить чаще. Потом прилетела.
— Мам, хватит плакать. Помнишь, чему ты учила дочку? Надо бороться!
— Меня никуда не возьмут.
— Почему?
— Бюро знают друг о друге всё. И прочие организации всё знают о бюро от самих их сотрудников. Предатели никому не нужны.
— Но ты не предательница!
— А вот этого они не знают.
Обычно Диана размышляла трезво, рационально, но «чёрная» полоса казалась непреодолимой.
Выписавшись из больницы, Виолетта созвонилась с приятельницей, которая спасла ей жизнь, затем пришла в гости. Неожиданно долгая беседа стала откровением для них обеих. Вскоре Диана приняла чересчур смелое и отнюдь не здравое, по мнению большинства знакомых, решение — отказалась от «Утопии». Полугодовой запас препарата раздала всем желающим, а последнюю, начатую, упаковку уничтожила в перерабатывателе.
Дни потянулись ещё медленнее. Появилась ломка. Сильная хандра перешла в тяжёлую депрессию. Но Диана держалась как могла. Она стала много гулять, часто слушать старую и новую музыку. Съездила в гости к Кристине, вместе они придумывали и готовили необычные блюда.
Вернувшись, Диана искала работу в газетах и журналах, в Сети, звонила по номерам из электронной записной книжки. Но ей либо не везло, либо отказывали. Однако бывшая утопница не сдавалась: она вошла в азарт — и через пару недель почувствовала облегчение. Явное, пусть и небольшое. Дни более не представлялись «чёрными», бесконечными. Ощущение лёгкости, возникшее будто бы из ниоткуда, росло и выталкивало прочь накопившийся негатив — а положительные эмоции, наоборот, притягивало извне. Поводом для улыбки теперь служила любая мелочь: тёплый дождик, неуверенные шаги годовалых малышей в парке, новая покупка — брелок, зонтик, кошелёк…
Вновь полученная информация складывалась в систему, и вот однажды…
Виолетта открыла нужную дверь и слегка зажмурилась. Яркое солнце освещало выдержанный в светлых тонах кабинет. Промелькнула мысль: дизайнер — определённо человек с хорошим вкусом. За столом из натурального дерева сидела красивая женщина, приветливо улыбаясь.
— Здравствуй, Ви. Рада тебя видеть. Какими судьбами?
— Привет, Ди! — Виолетта подошла, села в свободное кресло. — Узнала, что ты открыла психологическую студию.
— Да. Не зря, значит, я серьёзно изучала психологию для работы над «Утопией» — знания пригодились.
— Есть первые благодарные клиенты?
— Вообще-то это приватная информация… но, думаю, насчёт беременности Кристи ты уже в курсе. Они с молодым человеком очень счастливы.
— «Утопия» помогла?
— Нет, другое средство — называется «Реальность».
Виолетта удивлённо вздёрнула брови.
— Не слышала о таком.
— Ну конечно! — Диана рассмеялась. — Я и сама не услышала бы, если бы не бросила принимать «таблетки счастья»… А как у вас? Как Сергей Иванович с Олечкой?
— А ты не слышала? Сергей Иванович выгнал эту козу, когда узнал, что у неё роман со стриптизёром. Ну, и сам сильно сдал: запил. Бау́мники предлагают ему взаимовыгодное сотрудничество, но он пока молчит — трезвеет. А я уволилась! И хочу устроиться на новую работу.
— Куда же?
— Сюда.
На лице Ди отразилось множество чувств, но главным была еле сдерживаемая радость. С трудом пытаясь сохранить серьёзность, Диана сказала:
— Тогда вы приняты… коллега!
И всё-таки не выдержала, улыбнулась — широко и искренне.
(Май 2013 года)
Неудачный эксперимент (Соавторы: Дара и Алексей Дуров)
— Я протестую, — в который уже раз Двадцатый попытался вмешаться в согласно-единогласный хор голосов, но его не услышали. — Проект находится в процессе доработки, возможны непредвиденные осложнения.
— Мы запустим тестовую версию, — невозмутимо произнес Первый. — При необходимости отключение займет несколько наносекунд.
Похоже, босс расслышал-таки реплику Двадцатого. Это давало некоторую надежду, что еще есть шанс.
— А как же Комиссия по Парадоксам?
— С Комиссией я договорюсь сам. Решение принято. — Первый совсем по-человечески хлопнул манипулятором по невидимому участникам сетевого совещания столу. — Запуск проекта состоится через два часа в режиме реального времени. В конце концов, — последняя фраза была адресована Двадцатому, — участниками эксперимента станут представители неуважаемого рода, homo sapiens. Но мы будем осуществлять постоянное наблюдение и, по мере необходимости, вносить корректировки в функционирование прибора.
