Такие думы посещали его - летчика #8209;разведчика, доктора философии, ветерана кампании за свободу Азии - когда он висел здесь среди мозгов инопланетных существ, живших за тысячи световых лет отсюда, и шепотом читал молитву:
«Господи, пусть эти мозги окажутся способными к воскрешению.
Может, они восстанут к новой жизни, разбуженные инженерами Фонда Эттингера. К настоящему союзу умов, которого лишили их эти упыри, - как лишили и все человечество, спустившись к нему с небес лишь для того, чтобы собрать наши мозги, как цветы на лугу, и устремиться прочь к звездам. Пожалуйста, Господи, ради человечества прошу, не для себя.
Благослови, Господи, Фонд Эттингера. Благослови и помоги им воскресить замороженные тела и излечить их».
Подобную молитву он шептал много раз и прежде, ведь его четырехлетняя племянница была заморожена в жидком азоте после смерти от рака прошлым летом.
Осторожно пошевелив головой в шлеме, Пип стер пот со лба. Луч его нашлемного фонаря заплясал в аквариуме замороженных мозгов.
Соул пронес Видью полем - той же дорогой, которой пришел. Хоть это и было далеко в обход дома, зато здесь более безлюдно, меньше вероятности встретиться с кем #8209;нибудь. По пути холодный воздух стал постепенно проникать в сон Видьи. Мальчик еще никогда не чувствовал такого холода. Его губы попробовали воздух на вкус и скривились. Щеки запунцовели. Кожа покрылась мурашками.
Соул пересек дорогу, на которой разошлись их пути с Пьером, и увидел голубой автомобиль, припаркованный возле дома. «Фольксваген» означал движение. А значит, возможность бегства.
Он обнял мальчика еще крепче, как мать обнимает дитя, - и вдруг губы ребенка дрогнули, и послышались странные, загадочные звуки.
Глаза Видьи открылись, и он уставился пустым бессмысленным взором в голубой свод неба и возвышающиеся вокруг остовы деревьев.
Айлин и Пьер вышли Соулу навстречу. Пьер придержал ее за руку, останавливая, едва увидел мальчика.
- Крис - что это еще за игры?
Она смотрела на Видью, и мальчик отвечал рассеянным взглядом, просто остановив на ней глаза.
- Вы что, привезли индейского мальчика из Бразилии?
- Крис ничего не привозил, кроме себя и меня, - ответил за него Пьер. - Это один из его экспериментальных детей из Гэддонского Блока. Они их держат под замком и строгой охраной… Крис поставил крест на своей карьере тем, что принес этого ребенка сюда.
В доме затрезвонил телефон.
Пьер неохотно отпустил руку Айлин.
- Я сниму? Догадываюсь, что они скажут. Ты не представляешь, что случилось, Айлин. Твой Крис только что покончил со своей драгоценной карьерой и развеял клочки по ветру.
Айлин в замешательстве посмотрела на француза.
- Что #8209;о?
- Крис только что пробил огромную дыру…
- Дыру?
- В безопасности. Хотя бог знает почему. Не похоже, чтобы он того…
Крис крепко сжал ребенка в объятиях и посмотрел на него. Уставился в упор, как волчица на новорожденного детеныша.
- К счастью, он здоров, - сказал он, скорее самому себе, чем Пьеру и Айлин. - Психически он вполне здоров. Смышленый парень. Смотрите, он все понимает.
Пьер вопросительно помахал в сторону дома, где продолжал названивать телефон. Но Айлин не одарила его вниманием. Она переводила взгляд с мужа на ребенка, наспех одетого и обутого. Пьер, пожав плечами, побрел в сторону дома.
- Ты хочешь сказать, что это твой ребенок, Крис?
- А как же? Чей же еще?
- Но… когда? Как? И для этого ты притащил сюда Пьера - чтобы он стал свидетелем этой мелочной семейной разборки? Этой жалкой расплаты «зуб за зуб». И это все, что ты смог придумать после стольких дней разлуки? Ты мелочное, злобное ничтожество!
Видья неотрывно смотрел в ее лицо, искаженное злобой. Он извивался змеей в объятиях Соула: холодный воздух ужалил его в лицо.
Соул посмотрел на жену. Вспышка гнева с ее стороны озадачила его и смутила. Она казалась такой безумной, такой неуместной. И потом «после стольких дней» - это было сказано о менее чем двухнедельном отсутствии.
- Видья мое дитя - дитя моего разума!
- Так Питер, значит, уже не продукт твоего великого разума? И у тебя хватает наглости, Крис, вмешивать в это дело еще и Пьера.
- Это случайность - то, что Пьер прилетел вместе со мной. Честное слово. Боже мой, ну почему ты видишь в этом какой #8209;то дешевый трюк?
- Разве я могу понять тебя? Откуда мне знать, почему твое подсознание нуждается в таких вот розыгрышах?
- Розыгрышах? Что за черт - о чем ты говоришь!
- О визите Пьера. Затем твой театральный выход с твоим «настоящим» ребенком на руках. Ах, это же «дитя твоего ума»? Я не могу состязаться с этим! Вот уж действительно - дитя твоего мозга!
Глаза ребенка перескакивали с Соула на его жену и обратно. Наэлектризованность слов между ними подзаряжала его - он жадно впитывал эмоции. Соулу приходилось все крепче сдерживать его вырывающееся тело.
Все это были эмоции. Смысла в них не было. У него и мысли не возникало вкладывать что #8209;то в приход Пьера. Если за этим что и стояло - то лишь великодушие. А не театральная поза и не розыгрыш, по версии Айлин. Попытка дать ей что #8209;то, ничего при этом не отбирая и не пытаясь унизить.
- Думаю, здесь мне оставаться нельзя. Ты не дашь мне ключи от машины? Надо отвезти его отсюда подальше.
- Это выше моего понимания. Ты просто… изумляешь меня.
Соул почувствовал легкое головокружение, нечто вроде щекотки в голове.
Айлин отступила во двор. Дом, автомобиль, ландшафт, окрестный пейзаж - все слегка изменилось. Осталось на месте - но другое.
Перед глазами Криса вставали знакомые вещи, но видел он их словно впервые в жизни. Знакомые, они в то же время были чрезвычайно странными и какими #8209;то свежими, новыми. Их цвета таяли и в то же время были как никогда яркими. Их формы складывались в почти знакомую картинку - и одновременно были искаженными в перспективе, как будто правила перспективы противоречили друг другу.
Дом был теперь не просто домом, но и гигантской красной коробкой из пластиковых кирпичиков. Автомобиль был не просто «фольксвагеном» с закрытым кузовом, но и большим сфероидом - придавленным шаром из пластика и стекла, лишенным очевидных функций.
Айлин стояла перед ним - плоская фигура на экране, подвешенная в воздухе.
А позади простиралась голая бесплодная равнина, уходящая в бесконечность. Паника овладела Соулом, когда, поискав глазами границы мира, он не нашел их. Большая часть того, что открывалось глазам, - зона смешанного света, где #8209;то очень далеко. Но в самом ли деле далеко? Или, наоборот, очень близко? Этого он сказать не мог. И как только попытался сконцентрироваться на этой проблеме, мир стал пугающе мерцать, становясь в мгновение ока то неохватно большим, то совсем крошечным. В этой зоне хаоса линии ломались и исчезали точками, упрямо не желавшими исчезнуть. Он попытался смоделировать стену, из этой мешанины света и далекой тьмы, но стена, наполовину воздвигнутая воображением, колебалась перед глазами, как полог, то приближаясь вплотную, то исчезая в бескрайней дали, изгибаясь и сокращаясь, как будто его перекатывали внутри огромной проглотившей его стеклянной бутыли - и стеклянные стены желудка пульсировали вокруг, в то время как желудочная кислота щекотала кожу невидимыми язычками.
