А еще – раз я теперь крещеный, интересно бы встретиться на Земле с настоящими христианами. Носителями опыта и традиции. Вроде Эпихрония. Если такие остались.
Полог зашуршал и из дома вышла девушка. Глянув на меня, улыбнулась. И это была первая девичья улыбка, увиденная мною за полтора года. Те несчастные, которых к нам привели на Агане, не улыбались – куда уж там.
Легкой походкой она прошествовала к корытцу, а за ней следом побежали здешние «куры». Высыпала в кормушку горсть зерен, и несушки, толкаясь, застучали клювами по деревянному дну. Дварка снова посмотрела на меня и пошла к лавочке. Я нацепил на лицо вежливую полуулыбку, а сам внутренне напрягся от параноидальной мысли… Не такой уж глупой, если вспомнить, какой прием нам устроили сангнхиты, и чем это в итоге закончилось.
Быть может, Вася и Тези Ябубу уже лежат сейчас с перерезанными глотками в темноте этого каменного склепа. Или еще что похуже…
Девушка остановилась в трех шагах от меня и сложила на животе руки, ладошка в ладошку. Красавицей ее не назовешь, но и дурнушкой тоже. Застенчивая улыбка смягчала широкое личико, сужающееся к подбородку, большие темные глаза светились любопытством.
Я нервно посмотрел за ее спину во двор – не готовится ли там кто выскочить, пока она меня отвлекает?
Дварка заговорила первой, и с небольшой задержкой транслят перевел:
– Привет. Я – Санэ. Кто ты?
– Мое имя Клаус. – Пока призап на груди озвучивал эту фразу на сангнхиле, я как бы невзначай подобрал под себя правую ногу и опустил к штанине руку.
Теперь, если что, достать гранату будет делом двух секунд. Вот только будут ли у меня эти секунды?
– Откуда ты? – продолжала девчонка.
– С Далекого Дома.
– А где это?
Тут снова зашуршал полог, и я, дернувшись, схватил пальцами гранату сквозь ткань комбинезона. Во двор вышел двар с кучерявой бородой и строго посмотрел на нас. Загнув штанину, я почти дотянулся до холодного металлического бруска. Девушка побежала к мужчине, тот ей что-то строго выговорил, хмуро поглядывая в мою сторону, а потом увел в дом.
Я глубоко вдохнул, выдохнул и отпустил задранную штанину.
На следующий день мы снова ходили в гости к Тарму – так звали отца Когга. Нас угощали обедом, из всех блюд запомнились вареные клубни вроде картофельных, залитые соусом мясного вкуса, но ярко-зеленого цвета. Дочери хозяина – Санэ и Киа прислуживали за столом. Первая, уже знакомая со вчерашнего утра, всякий раз, как подавала мне миску или ломоть ржаного хлеба, улыбалась. Вторая, Киа, была постарше, намного красивее и держалась скромнее, если не сказать строже.
Когда я вышел во двор, посидеть на той же лавочке, Санэ подметала двор жесткой метлой. Я смотрел, как она метет, поднимая облачко пыли перед собой, и чувствовал, что, закончив с этим, дварка подойдет ко мне. Так и случилось.
Теперь она даже села рядом со мной, хотя и с другого края лавки. В ответ на мои благодарности в адрес обеда попросила рассказать про Дальний Дом, и я подумал, что ее подослали вытянуть из меня информацию.
Но чем дольше я говорил, тем больше сомневался в таком выводе. Уж слишком очевидные вещи интересовали девушку. Она даже не имела представления о космосе и планетах! По-видимому, местные жители не считают необходимым обременять простолюдинов излишними сведениями об устройстве мира и истории собственного народа. Мне пришлось поведать ей о великой пустоте, в которой висят на огромном расстоянии друг от друга небольшие огоньки-звезды. И вокруг этих огоньков кружатся пылинки, которые для нас кажутся столь огромными, что мы живем на них, не замечая их настоящей формы. Привел сравнение с муравьем и тарелкой, не знаю, правда, как транслят это перевел.
Я объяснил, что пылинки, на которых мы живем, кружатся возле разных звезд, но когда-то все наши предки жили в одном месте, которое называлось Землей. А потом предки дваров и предки сангнхитов покинули родину и заселили другие миры. Собственно, я просто пересказал ей услышанное с призапа Софронова еще на Агане. Санэ сидела рядом тихо, как мышка, и внимала, хлопая ресницами. Когда я выдохся, она восторженно протянула:
– Как ты длинно говоришь! Словно Форр!
– Кто такой Форр?
– Говорящий с богами.
Так я узнал про местного коллегу Кудур-мабука. Вспомнились результаты сканирования – картины с огромными могильниками под сангнхитским Домом Молчания. Стало неприятно от мысли, что и двары творят ту же гадость. Пожалуй, не стоит все-таки здесь задерживаться.
Отложив эту тему, я поинтересовался у дварки об истории ее народа. Санэ рассказала несколько сказок и мифов, которые не восходили раньше того времени, когда их предки «пришли с севера» и основали этот город – Сиур. А первых предков сделали боги – ниягу. Насколько я уяснил, эти ниягу сами по себе равнодушны к дварам, но могут помочь, если их «покормить», а некоторые могут навредить и тогда нужно звать Форра, чтобы он обманул их.
Дварское мировоззрение оказалось неожиданно архаичным. Есть небо, о котором ничего не известно, есть города – здешний мир, и есть Город Мертвых, куда, как я понял, отправляются двары после смерти. Типичное языческое представление о том, что загробный мир представляет собой зеркальное отражение этого мира. На Земле, как рассказывал Софронов, по верованиям неписьменных народов, ландшафт потустороннего мира подобен тому, какой известен туземцам из повседневной жизни. В преисподней нанайцев также течет Амур, есть свои деревни, сопки, тайга, озера. В преисподней даяков Калимантана – море, острова, заливы, джунгли, вулканы. А в преисподней дваров – те же города. Сельских жителей среди сиурян не было, к югу, за стенами тянулись поля, которые обрабатывало население ближайшего квартала. Остальные неустанно трудились по своим ремеслам, многие из которых для нас оставались загадками. На редкость трудолюбивые были эти туземцы, даже их правитель что-то мастерил.
Мне казалось очень причудливым такое соседство древней мифологии и урбанистической цивилизации с выходом в космос, развитым машиностроением и робототехникой. Наверняка в Сиуре жили более образованные двары, но Санэ к ним явно не относилась. В последний раз, когда мы разговаривали с ней – позавчера, – я подарил девушке фломастер. Она как-то обронила, что ей нравится рисовать, вот мне и захотелось ее отблагодарить за все эти разговоры, которые мне, честно говоря, успели наскучить.
Если бы я только знал, к чему приведет несчастный подаренный фломастер…
А через день его снова пытали.
Волосатое Пузо и Тесипу отвели мальчика в прежнюю «нору», как и в тот раз, заставили влезть на постель и захлопнули крышку. Магану ждал подобного, так что не испугался. Как и тогда, все гудело, трясло и давило на грудь, но теперь он понял, что это не так уж страшно. И совсем не больно. Просто неприятно. Мальчик уперся ладонями в стенки и считал про себя. Когда пошел девятый круг по шестьдесят, тряска прекратилась. На десятом кругу ящик открылся.
