Крокодилы синхронно хихикнули. Первый крокодил, тот, что обозвал меня бродягой, театрально развел руками и спросил:
– Разве ты не знал, куда перемещаешься?
– Не знал, – подтвердил я. – Я выдал запрос Сети…
– Какой запрос? – перебил меня тот же крокодил.
– Какая разница? – я развел руками, копируя жест собеседника.
Почему-то это вызвало смех у всех троих. Смех у них был лающий, как будто смеялись собаки.
– Нам интересно, – сказала женщина и подмигнула.
– Прошу простить меня, почтенные, – сказал я, – но то, какие именно слова я передал Сети, исключительно мое личное дело. Я хочу узнать имя вашей планеты.
– На каком основании? – спросил первый крокодил.
– А что в этом секретного? – переспросил я, копируя интонации Боссейроса, задававшего мне вчера тот же самый вопрос. – Если в имени вашей планеты есть какая-то тайна, я не буду требовать ее раскрыть, но что здесь может быть секретного?
Крокодилы обменялись взглядами и дружно рассмеялись.
– Мы не скажем, – заявил второй крокодил. – Ты пришел сюда только для того, чтобы узнать имя этого мира?
И они снова засмеялись. Этот смех без причины начал меня бесить:
– Нет, не только, – сказал я. – Мне вообще наплевать на имя вашего мира…
– Тогда зачем спрашиваешь? – перебила меня женщина.
– Затем, что есть определенные правила вежливости… Мне пришлось остановиться, потому что крокодилы теперь хохотали в полный голос.
– Какие правила? – поинтересовалась женщина.
Я просканировал ауры собеседников и увидел именно то, что ожидал увидеть. Они надо мной откровенно издевались.
«Кажется, у нас проблемы», – обратился я к голосу Вудстока.
«Это точно, – отозвался голос. – Но силовое решение невозможно».
«Почему?»
«В твоем теле содержатся имплантаты, снижающие физические возможности тела. Кроме того, в нервную систему внесены функции удаленного управления. Если они будут задействованы, ты потеряешь свободу воли и превратишься в биоробота».
«Что можно сделать?»
«Я попытаюсь отключить эти функции. В лучшем случае потребуется несколько минут».
«А в худшем?»
«Ничего не получится».
«Спасибо. Умеешь ты обнадежить».
«Нечего тут обнадеживать. Ситуация очень опасная. Попробуй потянуть время».
«Попробую».
– Есть такое понятие, – сказал я, – называется «гостеприимство».
– Да ну? – деланно удивилась женщина. – Расскажи поподробнее.
– Разве вы не знаете, что такое гостеприимство? – так же деланно удивился я.
– Не знаем, – нестройным хором произнесли крокодилы и снова захихикали.
– Тогда слушайте, – начал я. – Когда разумное существо прибывает на другую планету, его следует встречать уважительно.
– Почему? – перебил меня первый крокодил.
– Потому что есть правило, которое действует во всех мирах вселенной. Относись к другим так, как хочешь, чтобы они относились к тебе.
– Мы не ходим в другие миры, – заявил первый крокодил. – Нам и тут хорошо.
Остальные крокодилы дружно закивали головами в подтверждение его слов.
– Гостеприимство действует и в пределах одной планеты, – продолжал я. – Если вы оскорбляете своего гостя, то будьте готовы к тому, что, когда в гости придете вы, оскорблять начнут вас.
– Разве тебя кто-то оскорбил? – поинтересовался первый крокодил. – Кофоха, ты его оскорбил?
– Нет, – отозвался второй крокодил. – Может, его оскорбила Дугорс?
– Нет, – сказала женщина, – я его не оскорбляла. Видишь, существо, тебя никто не оскорблял.
– Называть меня существом оскорбительно, – заявил я. – У меня есть имя.
– Оттого, что у тебя есть имя, ты не перестаешь быть существом, – заметил первый крокодил, единственный, чье имя еще не прозвучало. – Мы все существа, и если Дугорс назовет существом меня, я не обижусь. Так почему обижаешься ты?
– Прости меня, существо, – сказал я. – Ты, существо, открыл мне глаза на мою ошибку. Ты прав, существо, я не должен обижаться на то, что меня называют существом, это неправильно. Скажите мне, существа, как я могу выйти из этого здания?
– А он забавный, – заметила Дугорс. – Знаешь, Лос, сдается мне, нам попался хороший экземпляр.
– Посмотрим, – сказал Лос. – Пока он кажется забавным, но ты сама знаешь, это еще ни о чем не говорит.
– Так как я могу выйти из этого здания? – повторил я свой вопрос.
– Из этого здания нельзя выйти, – заявил Лос. – Но если ты как следует нас попросишь, возможно, мы тебя выпустим.
– Что я должен сделать?
– Для начала совокупиться с Дугорс. Если ты ей понравишься, мы будем говорить дальше.
Я расхохотался истерическим смехом. Все оказалось предельно просто – я попал в лапы инопланетных маньяков. Вот уж чего—чего, а этого я никак не ожидал. Хотя… чего еще можно ожидать от портала, в который попадаешь по запросу «мир, где можно хорошо потрахаться»? У Сети своеобразное чувство юмора.
– Что смешного я сказал? – поинтересовался Лос.
Впервые с начала нашего разговора он выглядел озадаченным.
Я проигнорировал его вопрос и обратился внутрь себя:
«Как продвигаются дела?»
«Постепенно. Жди».
«Но меня сейчас трахнут!»
«От этого не умирают. Расслабься и постарайся получить удовольствие».
«Издеваешься?!»
«Нет, просто адекватно описываю ситуацию. Если она станет критической, я возьму управление на себя».
«И что тогда?»
«У нас есть шанс вырваться отсюда, но очень маленький и его можно использовать только один раз».
«Что нужно делать?»
«Тебе – ничего. От тебя уже ничего не зависит. Когда придет время действовать, я все сделаю сам».
– Так что я сказал смешного? – продолжал настаивать Лос.
– Ничего, – ответил я. – Это истерическое.
–Ты не похож на истерика, – заметил Кофоха.
– По-настоящему достойное существо не показывает своих чувств, – заявил я, постаравшись придать лицу гордое выражение. – Истина всегда сокрыта внутри, а то, что видно снаружи, суть тень истины, недостойная осознания. Почему вы так удивлены? Разве вам неведомо то, что я говорю?
Крокодилы переглянулись, их физиономии выражали полнейшее непонимание. Я продолжал:
– Вижу, вы еще не познали истину. Так знайте – путь вселенной непостижим, мы не можем воспринять его таким, каковой он есть, но мы должны. Судьба проносит разум сквозь пространство и время, обгоняя звук и свет, и враг, пораженный молнией, топит обидчика в слезах. Внемлите гласу чистого разума – когда узник открывает глаза, цепи осыпаются.
