Дэйвис пытался понять логику событий. С упорством, доставшимся от родителей, он заставлял себя вспоминать. Он проводил своё сознание через бреши памяти к тому, что знал и мог анализировать.
Итак, он сказал Биллу, что Морн и Саккорсо работали вместе на полицию Концерна. Теперь Билл держал его здесь, не желая возвращать амнионам и Нику. Была ли здесь связь? Какие планы он вынашивал? Может, хотел подыграть Морн и тем самым нанести коварный и скрытый удар по амнионам? И если Билл верен только самому себе, как он будет защищать колонию от опасности? Одно дело – получать прибыль от амнионов, и совсем другое – иметь отношение к лекарству против их мутагенов.
Билл явно не хотел превращаться в амниона. Этот хитрый тип без колебаний продал бы своего пленника, но себя он продавать не стал бы. А значит, он прибережёт для себя все возможности.
Билл попытается узнать, какая ставка на кону.
«Кое-кто очень дорожит тобой, и я собираюсь узнать причину этого, прежде чем приму какое-то решение».
Но, будучи пленником, Дэйвис находился в относительной безопасности. Он понимал, что это не продлится долго. Вскоре ему устроят допрос, и Билл потребует от него дополнительную информацию о Морн и Нике. Дэйвису хотелось, чтобы это случилось скорей. Прямо сейчас. Пока выносливость и остатки сил защищали его от стрессов.
Его камера не имела санузла. А Дэйвис уже скучал о чистоте – и особенно о свежем человеческом комбинезоне. Очевидно, амнионы не потели. Комбинезон, который ему дали на Станции Всех Свобод, не впитывал влагу. После физических упражнений ткань настолько промокла, что стала натирать его кожу.
Дэйвис продолжал угрюмо ходить перед линзами видеокамер, словно не нуждался в отдыхе.
«Давай, ублюдок. Допроси меня. Потребуй рассказать о планах Ника. Дай мне ещё один шанс, пока не поздно».
И всё же ему нужно было отдохнуть. Несмотря на необычный способ развития, он был всего лишь человеком.
Наверное, Билл ждал этого момента. Потому что, как только Дэйвис уснул, дверь его камеры открылась. Сквозь сон об амнионах он услышал насмешливый голос:
– Ах, невинный сон юности.
Сначала ему показалось, что с ним заговорила амниони. Но от вошедшего исходил кисловато-мускусный запах грязного тела.
– Какое счастье уметь так засыпать и видеть светлые сны.
Адреналин, словно разряд электрошока, вернул его к сознанию. Однако Дэйвис решил не показывать, что насторожён. Нарочито медленно он открыл глаза.
В дверном проёме стоял Билл, высокий и тощий, как труп. Его сопровождала женщина, которая была с ним раньше, – красивая, грациозная, среднего возраста, с мелодичным голосом. На поясе у нёс висел штык-парализатор, и она поглаживала его ладонью, как будто была уверена, что он ей понадобится.
Дэйвис ничего не знал о ней – даже имени. Но она была союзницей Билла. На Малом Танатосе, в амнионском космосе, любой человек, имевший союзника, был уязвим.
По-прежнему разыгрывая из себя неуклюжего и испуганного пацана, Дэйвис сел на краю кровати. Потирая глаза и щёки, словно пытаясь проснуться, он проворчал:
– Что вам от меня нужно?
– Я хочу задать тебе несколько вопросов, – с притворным добродушием ответил Билл. – Будь хорошим мальчиком и ответь мне на них.
Дэйвис попытался выглядеть туповатым.
– А вы отпустите меня, если я окажу вам содействие?
Билл рассмеялся.
– Конечно, нет.
Дэйвис вздохнул и лёг на кровать.
– Тогда зачем мне отвечать?
– А чтобы было не так больно, – с усмешкой ответил Билл. – Если я сжалюсь над тобой – хотя с чего бы? – тебе введут наркотик, и ты обо всём нам расскажешь. Или я вставлю в твою упрямую башку зонный имплант, и ты потеряешь контроль над собой. Или с тобой проведут сеанс карающей хирургии, во время которого ты будешь умолять меня о пощаде.
Дэйвис оставил его угрозы без внимания.
– Конечно, вы все это можете. Но я нужен вам для продажи – вы сами так сказали. Вам невыгодно портить товарный вид продукта.
С минуту Билл пристально рассматривал Дэйвиса. Затем он обратился к своей спутнице:
– Какой злой жучок! Может, ты объяснишь, зачем ему надо «сотрудничать» с нами?
Женщина кивнула.
– Дэйвис, ты достаточно умён, чтобы оценить своё положение. Твоего отца никогда не обвиняли в глупости, да и мать не страдала слабоумием – иначе её не приняли бы в Академию. Конечно, для нас ты товар. Но тебе не мешало бы побеспокоиться о покупателе. Поверь мне, это очень важно.
– Я знаю, для чего нужны ваши вопросы, – перебил её Дэйвис. – Вы хотите понять, каких денег я стою. И вы в любом случае не разрешите мне выбрать того, кому меня продадут.
– Не все так просто, – резко произнёс Билл, хотя тон его и не был сердитым. – События развиваются в разных направлениях. А ставки велики. Я волнуюсь не о прибыли, которую мне принесёт твоя продажа, а о том, чтобы не продать тебя тому, кому не нужно. Не выяснив сути происходящего, я не могу решить, с кем мне иметь дело, – с капитаном Ником или с амнионами.
– Если продать тебя Саккорсо, – вставила женщина, – ты попадёшь в руки своих любимых копов. Ты же сам сказал, что Саккорсо и Морн Хайленд работают на них. А если продать тебя амнионам, ты закончишь свои дни как Марк Вестабуль.
Дэйвис помнил Вестабуля. От страха у него зашумело в ушах. Он был так возбуждён, что не мог оставаться в горизонтальном положении. Он вскочил с койки и отступил к дальней стене. Прижавшись к бетону, юноша посмотрел на своих мучителей. Саккорсо хотел отдать его амнионам. Чтобы ослабить позицию Ника и помочь своей матери, Дэйвис солгал Биллу. В то время его не тревожил вопрос, кому он достанется. Но если события «развивались в разных направлениях», Билл должен был прийти к какому-то решению. То есть относительная безопасность Дэйвиса подходила к концу.
И ему действительно было о чём беспокоиться. Путь к Нику тоже вёл в конечном счёте к амнионам. Но при этом Дэйвис получал отсрочку. И главное, у него появлялась возможность снова навредить Саккорсо.
Проглотив комок в горле, он спросил:
– Что вы хотите знать?
Билл одобрительно улыбнулся.
– Вот так-то лучше. Мне нравится сотрудничество. Расскажи нам, зачем капитан Ник летал на Станцию Всех Свобод?
Сердце Дэйвиса запрыгало в груди. Наполненный страхом и воодушевлением, он ответил:
– Мне кажется, для того, чтобы Морн родила меня. Она была беременна, но знала, что не вырастит меня естественным образом. Поэтому они полетели на Станцию Всех Свобод, и там я подвергся методике насильственного роста.
– Но почему? – спросил Билл. – Что в тебе такого особенного?
– Я не знаю.
Дэйвис уже не притворялся.
