– Это всего лишь твоя фантазия. – Найл покачал головой, но уверенности в его голосе не ощущалось. Он вспомнил про найденный скелет человеко-лягушки и собственные сомнения, про злого божка и про лазутчиков Мага с разрезанными перепонками между пальцев ног. Если человеко-лягушки – потомки людей, то почему бы их повелителю не обладать разумом? Вдруг один из людей оказался восприимчив к излучению Великой Богини Дельты? Может, он таится где-то здесь, среди густой зелени, иногда посылая почти сохранивших прежний облик слуг на разведку в город, а вконец одичавших подданных бросая в атаки на незваных гостей. Что, если Маг прячется не в горах, а здесь, в Дельте? Иначе откуда взялся на поляне злой божок?
Ответ на все вопросы таился совсем рядом. Ведь эти метаморфозы могли произойти лишь после появления здесь Великой Богини. И она не может не знать о том, что творилось у нее под боком.
– О чем задумался, Посланник Богини? – окликнула его принцесса.
– Ты права, принцесса. Нам пора двигаться дальше.
– И когда же ты намерен отправиться в путь, Посланник Богини?
– Завтра, – отрезал Найл.
* * *
Они вышли утром – шестнадцать человек в сопровождении большой группы смертоносцев.
Уверенная в своем праве сопровождать господина везде и всюду, Нефтис просто довела до сведения Найла, что возьмет с собой десять самых сильных женщин. Симеон предложил взять Сонру, но попросил прихватить в поход и Риона – своим беспокойством за Юккулу парень замучил всех. Принцесса, которую правитель в глубине души подозревал в желании хоть на время обрести власть, наотрез отказалась оставаться в лесу. Ее сопровождала Тания. Дравиг тоже покинул паутину. Из старых смертоносцев к Богине не пошел больше никто, но непоседливой восьмилапой молодежи набралось почти три десятка.
Собирать в дорогу было нечего – воды в Дельте с избытком, а еду можно добыть в пути. Они просто позавтракали чуть плотнее, чем обычно, и по утрамбованной просеке двинулись через увешанные ярко-желтыми плодами колючие кусты.
Вчерашняя просека в тростниках зарасти еще не успела, и отряд довольно быстро добрался до соседнего холма. Кости человеко-лягушки, на которые Найл хотел взглянуть еще раз, за ночь превратились в серый крупнозернистый порошок, еще сохранявший примерные очертания костей, но определить что-либо по ним было уже невозможно.
– Похоже, травке кальция не хватает, – заметил Найл остановившейся рядом принцессе; теперь правителя ничуть не удивляло, что от мертвых тел, во множестве брошенных на цветочной поляне, не осталось ни следа. – Здешняя зелень готова переварить все, вплоть до камней в почках.
Принцесса Мерлью хмуро пожала плечами и пошла дальше.
Злого божка путники обогнули по большой дуге и медленно, гуськом, двинулись через мелкий кустарник. Первой каким-то образом оказалась принцесса. С излишней силой она тыкала землю перед собой копьем и нервно кусала верхнюю губу. Дважды раздавались громкие щелчки челюстей, взмывала в воздух прелая листва, но каждый раз Мерлью успевала отдернуть копье. Первого из «капканов» они с Танией долго кололи в глубине норы, второго принцесса, пожав плечами, просто переступила. Промахнувшееся животное догадалось не напрашиваться на неприятности и отсиживалось под землей, пока весь отряд не прошел дальше.
Стайка мух зависла над норой с забитым «капканом». Одна из крылатых гостий отделилась от остальных и описала круг над головой у Нефтис. Любопытную паучонок тут же сбил волевым ударом и впился в нее хелицерами.
Потом появились слепни-табаниды. Они долго выбирали цель, потом дружно спикировали на стражниц. Эти насекомые нападают единственным способом: садятся на затылок человека и вонзают острое жало в основание черепа. Поскольку шли путники гуськом, отогнать слепней труда не составило, а двое из них попались в лапы смертоносцам. Через несколько минут табаниды повторили нападение, но опять безуспешно. Во время третьей атаки один из паучат не удержался и кинулся за слепнем – сбитый волевым ударом крылатый хищник упал в нескольких шагах в стороне. Юный смертоносец рванулся к добыче, пробежал несколько метров, и тут раздался зловещий хлопок челюстей. Пауков передернуло от волны общей боли и… И все. Оставшийся без лапы паучонок шарахнулся обратно в общий строй.
– Вот так, – сказал Найл. – А человек с откушенной ногой не проживет больше двух минут.
– Конечно, – откликнулась Нефтис, – ведь у нас только две ноги.
– При чем тут это? – поморщился правитель. – Просто человек истечет кровью. А у смертоносца ни капли не выступило.
Со стороны принцессы послышался еще один хлопок. Найл повернул голову, но успел только увидеть, как девушка невозмутимо перешагнула нору и двинулась дальше.
Вскоре они вступили в редколесье. Между высокими деревьями по-прежнему рос мелкий, усыпанный яркими цветами кустарник, и Мерлью при каждом шаге не переставала тщательно прощупывать почву. В воздухе витал прохладный аромат мяты. Найл внимательно прислушивался к внутренним ощущениям, пытаясь понять, не скрывается ли под сильным запахом какой-нибудь дурман. На обнаженную руку что-то капнуло – правитель судорожно дернулся, посмотрел наверх.
На небе – ни облачка.
Пожав плечами, Найл сделал несколько шагов, и тут на него опять капнуло, на этот раз на голову.
– Это локрисы, – крикнул сзади Рион. – Я их знаю. Еще их слюнявицами называют. Или пенницами. Они иногда появлялись в садах. Противные очень, склизкие.
– Ядовитые? – спросил Найл.
– Нет. Просто противные.
– Что-то уж слишком здесь спокойно…
Простую истину, что за внешним спокойствием в Дельте непременно таится неприятный сюрприз, успели усвоить все, и теперь внимательно смотрели по сторонам.
– Посмотрите вперед, господин мой, – опять окликнул Найла Рион.
– Куда?
– На дерево перед принцессой.
– А что там?
– Ветка слишком низко растет…
Найл кивнул. Вокруг высились голые стволы, расходящиеся кронами лишь высоко над головой. Однако на дереве, к которому приближалась Мерлью, на высоте человеческого роста торчал в сторону толстенный сухой сук.
Принцесса, похоже, прислушивалась к разговорам достаточно внимательно, поскольку сразу остановилась, внимательно осмотрела сук, а потом легонько ткнула его острием копья – тот мгновенно рассыпался на множество веточек-лап и усиков-прутьев и быстро вскарабкался наверх.
– Палочник, зараза, – эмоционально прокомментировал Рион. – Раз пять меня за плечи кусали. Здесь хоть различить можно, а в садах они так ловко среди ветвей прячутся, что их частенько даже спиливать пытаются. Они ведь совсем как сучки сухие.
