Крохотный цветок проклюнулся на груде земли и остатков кирпичей, сваленных рядом с госпиталем много лет назад. Тогда еще никто и не думал, что на месте полуразрушенного здания будет появится больница. Что найдутся какие-то безумцы, кто не побоится ни стремительных налетов Непримиримых, ни злобных орд мутантов. Похоже, времена действительно менялись, раз Дикие решили занять понравившиеся им земли и начать восстанавливать разваленный на обломки город.
Как и все растения пустошей, цветок был ядовит. Он вобрал в себя радиоактивную и химическую грязь и гордо смотрел с грязной кучи на окружающий его мир. Пройдет еще неделя и пробегающие мимо мальчишки оборвут будущий вьюнок, не дав ему набрать силу и заплести окружающие камни. Люди старались чистить занятую территорию и давали возможность подработать мелюзге на уборке. Но пока сидевший на криволапой скамейке мужчина мог любоваться на яркие желтые лепестки, которые трепал ветер.
Зашуршала щебенка и рядом с больным опустился товарищ, больше похожий на опаленный огнем скелет, чем на живого человека. Головешка подставил обезображенное ожогами лицо солнцу и удовлетворенно вздохнул:
— Весна. Наконец-то. А то я уже думал, что не дотяну. Настолько все эти казематы и коридоры достали…
— Это Дом. Как можно быть плохо в нем?
— Может, Крикун. Особенно, когда тебя там никто не ждет… Я не о друзьях, нет. Я о тех, кто составляет смысл нашей жизни.
Раненный снайпер поудобнее пристроил руку и ответил, не отрывая глаз от цветка:
— Не знаю. У меня никогда не было семьи. А после аварии, когда выжил лишь благодаря имплантам, так и вовсе… Кому я нужен, не человек и не киборг.
— Зря ты так. Многие местные девушки не прочь с тобой поближе познакомиться. Отличный воин, в любом местном клане почтут за честь дать тебе место у костра. Даже у нас тебя лучше принимают, чем спятившую Головешку. Так что не ворчи зря.
— Вот еще… Тебя не любят, потому что никого не слушаешь. Хотя, с твоим опытом я бы тоже поступал, как хочется.
Разведчик-одиночка поправил собеседника:
— Я поступаю, как велит сердце. К сожалению, в последнее время слишком часто командованию приходится делать то, что хоть как-то позволит продлить жизнь колонии. Зачастую жертвуя живыми людьми.
— Или киборгами, — согласился Крикун. — Паршивыми киборгами, которыми отлично можно затыкать дыры.
— Ну и дурак, — рассмеялся Головешка и откинулся на спинку скамейки, прикрыв глаза. — Все еще не можешь простить, что он тебя вытащил? Как ты говорил? Проклятый выскочка, бахвал и моральный урод?.. Кстати, господин киборг, а ведь именно он тебя выволок, когда нас зажали.
— И что? Ты бы тоже смог, просто он был ближе.
— Ага. И потом бы угробил, пытаясь доставить к нашим докторам. А Карлос гнал люгер на пределе и вливал в тебя растворы. Представляешь, целый люгер в обмен на снайпера? Да командование бы удавилось от такого выбора! А ему — плевать. Доволок, посадив движки, и передал с рук на руки докторам… Так что не бухти, вполне нормальный мужик.
— Именно, — никак не мог согласиться с другом Крикун. — Он мужик. А я кусок мяса, нафаршированный железом. Удивительно еще, что откалибровать что-то смогли, на ноги поставили. А то бы вам лучше меня там и бросить. Только зря технику испохабили.
Головешка не глядя легонько хлопнул ладонью по лбу соседа и снова сложил руки на животе.
— Кстати, насчет людей и всех прочих… Карлос ведь тоже — не человек.
— Чего?
— Сам говорил — у него в голове понапихано всякого. Чтобы память улучшить, реакции ускорить и прочее… Он даже не рожден, как ты или я. Его в пробирке вырастили. В башке покопались и сюда выкинули. Представляешь? У него даже своего клана нет, кто бы за него заступился. И ничего, прыгает.
— Он — Дикий, — попытался возразить снайпер, но разведчик только насмешливо хмыкнул:
— Он сам по себе. Но уже сумел завести друзей среди местных, со Слепцами на равных ругается. А в команду кого набрал, знаешь? Бывших каторжан из Спустившихся с Небес. Взял в бою, жизнь пощадил и теперь они втроем устраивают забеги по Пятну… Представляешь? Вроде бы, как и не человек, а плевать хотел на все предрассудки. Считает себя нормальным мужиком и живет, как ему хочется. Воюет, дружит, может и семью заведет. Я бы так не смог… Да и ты вряд ли, все киснешь и ворчишь. А ведь рядом такие девушки, эх…
Увернувшись от ответного хлопка, Головешка быстро вскочил и потянулся:
— Все, весна. Значит, вернемся домой и начнем в рейды снова ходить. Как раз через месяц второй люгер на крыло поставят, полетим назад с грузами. Кассеты для реакторов, оружие и прочее. Сначала будем рейсы охранять, чтобы не сбили где по дороге. А потом — снова в свободную охоту отправлюсь. Напомню Непримиримым, что не только они право на жизнь имеют.
— Я месяц не выдержу, — возмутился Крикун, медленно поднимаясь. — Меня и так уже процедурами замордовали.
— Что предлагаешь? Если договоришься с докторами, перебирайся в летный блок. Там народу полно, будет веселее. Правда, шумно очень, стучат день и ночь.
— А ты?
— Я с местными полечу на юг. Большая Мама базу новую заложила во льдах. Карлос уже там. Что-то интересное они раскопали, хотят еще дальше слетать. Поэтому, пока меня с очередным приказом не отловили, исчезну. Интересно же, в какую авантюру парни голову хотят сунуть. Так что — без меня пока побудешь. И давай, готовься. Месяц пролетит быстро, надо успеть форму набрать.
Двигатели люгера медленно начали раскручиваться, пачкая окружающий холодный воздух сивушными пятнами выхлопа. Щенок приподнял стволы метателя и потянулся к двери, когда за ее край вцепилась рука в грубой перчатке. Аккуратно придерживая винтовку, внутрь забрался Крикун, кивнув сидящим внутри. Найдя глазами удивленного Головешку, буркнул:
— Надо должок отдать, а то нехорошо как-то. Да и вляпаетесь без меня, кто огнем прикроет?
— Записку хоть написал?
— Конечно…
Повернувшийся Тоо лишь покрутил пальцем у виска и крикнул, перекрывая набирающий силу гул:
— Если опять кишки на пол вывалишь, я тебя заставлю сначала все отдраить и лишь потом врачам сдам. А то придумали, помирать у меня под ногами… Все, пустоголовые, поехали. Через два часа заглянем к Слепцам, а потом через пять на месте будем, успеете даже выспаться…
* * *
— Значит, записи полностью расшифровать не удалось, — огорчилась Люнна, разглядывая стопку исчерканных листов на столе.
— Скажи спасибо, что это вытащили. Сама подумай — чужой мертвый язык, какие-то свои сокращения. Это же не техническая документация, которую с пятого на десятое перевести сумели.
